В настоящее время исследователи все чаще пытаются найти какие-то новые подходы при анализе «палеокосмических» свидетельств. Любопытный вариант такой «неклассической» методики предложили В.Андриенко, С.Койфман и др. в статье «Заметки неспециалистов о специальном предмете». Анализируя известные тассилийские фрески, они выделили три группы изображений:
1. Полностью соответствующие нашим представлениям об эпохе их создания и ее возможностях.
2. Требующие для своего объяснения некоторых допущений.
3. Не имеющие полной аналогии с чем-либо, известным нам.
По этой классификации изображения «круглоголовых», часто трактуемые как фигуры космонавтов в скафандрах со шлемами, относятся ко второй группе. Они, без сомнения, интересны, но немного «слишком» соответствуют нашему уровню развития космонавтики.
Наиболее интересна третья группа. К ней исследователи отнесли те изображения, которые не поддаются точной интерпретации ни с позиций той эпохи (как мы ее себе представляем), ни с современной точки зрения. Это касается, в частности, группы фресок, условно названной участниками тассилийской экспедиции «хижинами» (см. там же, 4-я стр. обложки). «Так в наше время нарисовали бы антенны радаров. Но, строго говоря, никакой аналогии они не имеют. Даже понятие «антенн радаров» — это не более чем перенесение самого близкого нам представления, ассоциирующегося с рисунком. (…) Сходство же с «хижинами», которое, судя по названию, подметили французские исследователи, свидетельствует о такой же буйной фантазии последних, как и в случае пояснения с точки зрения пришельцев».
Другой рисунок (там же, 4-я стр. обложки) как будто изображает посадку человека в некий летательный аппарат. Причем любопытно: «технических» деталей нет, впечатление является следствием динамики рисунка — «нечто» летит, и человек устремлен к этому «нечто»… В данном случае, очевидно, мы должны анализировать именно функциональную сторону рисунка, на время оставив в стороне вопросы технической реализуемости изображенной конструкции.
Такой метод рассмотрения предполагаемых «палеокосмических следов» привлекает своей гибкостью и нестандартностью. Конечно, «Заметки неспециалистов…» — это только намек на «неклассический» подход; тем не менее здесь открывается путь к построению методов анализа, более строгих и плодотворных, чем «похоже-непохоже».
Прибегать к такому анализу — назовем его «функциональным» — нужно в случае, когда обычная, традиционная интерпретация затруднена (просто нет земных аналогий, либо в самом источнике не хватает сведений для отождествления с чем-нибудь известным).
«БЕСКОНЕЧНО ЭТО ПРОСТРАНСТВО…»
Из других фактов, которые требуют более внимательного, «функционального», а не поверхностного подхода, назовем древнеиндийские описания летательных аппаратов, а также отдельные необъяснимые «вспышки знаний», явно не соответствующие общему уровню развития науки прошлых эпох.
В одной из книг «Махабхараты» содержится рассказ о весьма примечательном событии; и хотя это «всего лишь» полет брамина Галавы на гигантской птице — «царе пернатых» — Гаруде, но при этом настолько мастерски изображены ощущения человека в полете, что это не может не остановить внимания:
Галава сказал:
Твое тело, пожиратель ходящих на чреве, в движенье
Кажется облаченным в сиянье, как тысячелучистый
Вивасван при восходе.
О, летучий, я вижу, что на пути как бы стремятся
навстречу
Стоящие впереди деревья; они ломаются от (взмаха)
крыльев…
…
Мой слух оглушен ревом великого вихря,
Не чувствуя своего тела, не вижу, не слышу!
Двигайся тише, владыка, вспомни (как страшно)
убить брамина!
Не видно ни солнца, отец, ни сторон, ни пространства!
Я вижу лишь тьму, твоего тела не различаю,
(Лишь), как две благородные жемчужины, твои глаза
я, вижу, яйцерожденный!
Даже тела ни твоего, ни своего я не вижу,
(Но) с каждым взмахом я вижу исходящее
из тела пламя![16]