Возможно, что в будущем удастся заменять реальное пространство пространством человеческого воображения. Но это будет в будущем, а готовиться к этому нужно сейчас.
2. Изучение классики на примере лучших образцов античного и национального изобразительного искусства.
3. С помощью фантастической живописи…
Андрей долго бродил по музеям и художественным выставкам Москвы. Два раза слетал даже в Ленинградский Эрмитаж.
Но потом окончательно остановился на Третьяковке. И наконец, сделал свой: выбор. Художник Виктор Васнецов. Последняя четверть девятнадцатого века. Картина называлась “Аленушка”.
Чем его привлекло это грустное повествование о простой крестьянской девушке? Он и сам не знал. Но так сжималось сердце, когда глядел он на суровый осенний пейзаж, на съежившуюся фигурку у берега лесного озера.
Хотелось помочь.
Были и другие соображения. Будущий исследователь новых планет, затерянных в бездонных глубинах космоса, мог вcтретиться с любой, совершенно невероятной формой жизни. Умение общаться, умение найти единственно возможный вариант контакта, способность не нарушить, не порвать тонкую паутинку взаимопонимания - вот что требовалось от посланцев Земли. А что может быть подчас невероятней, причудливей неуемной фантазии художника? “Аленушка” - это еще цветочки.
Когда были материализованы картины абстракционистов, это стоило жизни нескольким земным ученым. Некоторые же картины вообще было запрещено материализовывать. Они изображали или четвертое измерение, выбраться из которого было уже невозможно, или недра нейтронных звезд, или раскаленные первозданные пейзажи молодых планет.
Да, иногда внеземные ландшафты просто бледнеют перед людской фантазией!
Что же касается “Аленушки”, то вполне возможно, что она напоминала Андрею Соколову Лену.
Впрочем, он не хотел признаваться в этом даже себе…
В запасниках Третьяковки получить объемную голографическую копию картины не составило никакого труда. Дирекция и школа курсантов сотрудничали уже не один десяток лет. Ему даже помогли доставить контейнер с грузом прямо в лабораторию: на несколько дней она переходила полностью в распоряжение Андрея.
Он установил голограмму в специальные зажимы материализатора.- Настроил лазерный проектор. Обернулся и помахал на прощание рукой столпившимся в дверях друзьям.
Потом включил рубильник.
– Ни пуха… - раздалось где-то очень далеко.
Преддипломная практика началась.
Дальние космические полеты показали, что развивать воображение и художественный вкус не менее важно, чем изучать спиральные рукава галактик.
Оказавшись в замкнутом пространстве корабля, космолетчик через год-два начинает испытывать настоящий голод по художественной информации, который не в силах утолить ни голографическая библиотека, ни объемное кино. Оказалось, что нужно совсем особое пространство, в котором человек чувствует себя как дома, в которое он мог бы входить или выходить по желанию как герой или как персонаж, перевоплощаясь частично или полностью, испытывая радость, гнев или неприязнь совсем как на Земле.
А как изучать это пространство живописи, как не на лучших образцах классики?
Да, космолетчикам нужно изучать все предметы, а живопись в первую голову!
В школе рассказывали о курьезе - о случае с капитаном Бакинцевым. Его космолет неожиданно оказался в зоне действия “черной дыры” 2Х-258, которую ласково называли “Отдохнешь - не пожалеешь”. И ни один прибор не проверещал об этом, потому что в то время приборы еще не реагировали на “черные дыры”, а встреча с ними казалась невозможной.
И вот Бакинцев почувствовал: что-то не то. Ему живо представилась одна из картин Васнецова. Позже он рассказывал, что именно картина каким-то непонятным образом заставила его насторожиться. Эта воображаемая картина чудесным образом создавала настроение тревоги. И Бакинцев вынырнул со своим космолетом. А позже Берест обосновал это новое пространство и постарался, чтобы оно стало привычным.
Исследователь иных миров должен уметь все. Он должен быть сильным и смелым. Обладать молниеносной реакцией.
Или, если это требовалось, проявлять противоположные, но не менее ценные свойства характера: чуткость, умение сопереживать.
Аленушка сидела на мокром камне у берега небольшого лесного озера. Собственно, его трудно было назвать даже озером - так, большая лужа, поросшая камышом.
Дул ветер. Было сыро и холодно. Рыжие волосы растрепались по детским плечам, свисали к самой воде. Взгляд грустный, печальный. В углах глаз застывшие слезы.
Через несколько минут Андрей выйдет ей навстречу из темного леса. Не как добрый принц - он не имеет права ее ничем одаривать, - а как простой путник. Странник. С котомкой за плечами. Как живешь? Кто родители? Потом попросит проводить его в деревню. Заночует в чьей-либо избе. Поживет там несколько дней. Потом вернется назад, привезя с собой видеокассеты и магнитофонные записи. После этого он получит диплом…
У нее не было родителей. И деревни тоже не было. Была одна беспросветная тоска. Сколько она так сидит? Она не знает.
Сколько себя помнит, столько и сидит. Сидит и плачет.
Елена Соколова, грустная, с растрепанными волосами, в простом крестьянском платье, сидела на сыром камне.
И он не выдержал.
– Подожди, я сейчас вернусь, только не уходи никуда.
– Куда же мне идти? - улыбнулась она.
– Лаборатория была пустой - его не ждали так скоро.
Лихорадочно закрутились ручки настройки. Негодующе загудел лазерный проектор. А Андрей уже не мог остановиться.
Он схватил электронный карандаш и начал рисовать прямо на экране, изменяя содержание картины.
В глубине экрана замелькали разноцветные пятна. Стала шире лесная поляна. Потеснилась сплошная стена деревьев, дав место сказочным коттеджам-теремам. Озеро сделалось больше.
Берега его красиво выложены аккуратными замшелыми камнями. Несколько мостков и причалов прорезали тихую ровную гладь.
Андрей слегка повернул,ручку усиления звука. Послышалась тихая музыка, чьи-то приглушенные восклицания, смех.
Потом он сместил точку обзора. Изображение поплыло куда-то вниз, открывая новые перспективы: девственный лесной массив, поляна, а на самом ее краю, между двумя соснамивеликанами, надпись: “Зона отдыха “У озера”.
Сказочная картина уплывала все дальше и дальше, и уже с трудом можно было различить маленькую фигурку, сидевшую у самой кромки воды…
– Вы ищете Лену? Она у озера вживается в образ. С нее будут писать картину, - сообщила Андрею какая-то женщина. - Пойдемте, я вас провожу… Лена, тут к тебе пришли.
– Ко мне? - обернулась девушка, тихо сидевшая на покрытых мохом камнях у берега озера. На Андрея смотрела Аленушка, но уже не Васнецова и даже не Соколова, однако чем-то неуловимо похожая и на ту и на другую.
– Ко мне? - повторила она.
Они молчали.
– Скажите, какое сегодня число? - спросил Андрей первое, что пришло ему в голову.
– Четвертое августа тысяча девятьсот семьдесят девятого года,- ответила она.
Андрей не вернулся в положенный срок. На лабораторном столе осталась записка: “Не ждите. Остаюсь в пространстве картины. Время - конец двадцатого столетия”.
Это было совершенно непонятно. Картину “Аленушка” Васнецов написал в 1881 году. Может быть, Андрей ошибся и перепутал девятнадцатый век с двадцатым?
Его долго искали. Посылали не одну группу спасения. Но в сыром осеннем лесу люди увидели озеро, поросшее камышом, а около озера камень. На камне сидела девушка в простом крестьянском платье. Звали ее Аленушка. Сидела она так очень долго. Сколько себя помнит, столько и сидела. Человека, похожего на Андрея, она никогда не видела. И вообще никого никогда не видела. Ни разу в жизни.
Сколько ни искали вокруг, так ничего и не нашли.
Ближе всех к разгадке тайны исчезновения Андрея подошел профессор условной планетологии Петр Ильич Подоконников. Во время вручения дипломов об окончании школы косморазведчиков он сказал: