— Да хранят тебя боги и благоприятствуют во всех делах, — приветствовал его Максим, подойдя поближе, и коробочка универсального переводчика бойко перевела фразу на древнегреческий.
— Не скажешь ли ты, где жилище достопочтенного Архимеда?
— Что тебе от него нужно? — резко спросил грек, к немалому изумлению Максима, совершенно не удивляясь говорящей коробочке.
— Мне бы хотелось поговорить с этим великим ученым, — застенчиво признался Максим, — узнать, правда ли, что это он создал знаменитый закон Архимеда, а также правда ли, что он умел извлекать квадратные корни из очень больших чисел, а также…
Лицо грека побагровело, на лбу вздулись вены. Он хрипло прокричал несколько слов, и универсальный переводчик затрещал, не сумев перевести фразу.
— Что с вами? Я только хотел узнать…
— Узнать! И этот тоже! — с мукой в голосе прокричал грек и, приложив шар к плечу как ядро, с силой метнул его в Максима.
Каким-то чудом Максим сумел увернуться от смертоносного снаряда и запальчиво прокричал:
— Ты что, умом рехнулся?! Дикарь ты, а не древний грек! Я всегда с уважением думал о древних греках как о носителях высокой культуры, но теперь вижу, что сильно ошибался! Неужто трудно сказать, где живет славный Архимед?
— Я Архимед, — угрюмо признался грек, нервно поглаживая бороду. — Прости, пришелец, чуть было не нанес я тебе вред невольно. Видно, боги на мгновение отняли у меня разум. Поверь, очень трудно сохранять спокойствие, когда к тебе в течение недели один за другим приходят чужеземцы, подобные тебе, и задают праздные вопросы. Вначале явился муж рослый в золотистой одежде, затем…
— …Затем в серебристой одежде, — подхватил Максим.
— Откуда ты знаешь? — насторожился Архимед. — Не твои ли это друзья?
— Нет, это не мои друзья. Я знаю о них потому, что они являлись и ко мне!
— Значит, и ты ученый? — обрадовался Архимед. — Тогда, может быть, ты разъяснишь мне, о каком таком закрне толковали пришельцы? Да и ты, кажется, упоминал о законе Архимеда.
— Прежде всего хочу напомнить, что в воде все предметы кажутся более легкими.
Архимед нетерпеливо прищелкнул пальцами.
— Ближе к делу! Я давно заметил и понял, что это вода выталкивает тело, погруженное в нее.
— Погрузим любой предмет, твой шар, например, в ванну. Уровень воды поднимается. Шар вытеснит жидкость, по объему равную его собственному объему. Эта жидкость пытается занять свой прежний объем и вытолкнуть шар с силой…
— С силой, направленной вверх, — в восторге хлопнул себя по бедру Архимед, — и равной весу воды, вытесненной шаром! Послушай-ка! Закон этот универсален! Он пригоден для любого предмета!
— Вот это и есть знаменитый закон Архимеда; широко известный у нас в будущем и изучаемый даже в школе.
Архимед пританцовывал от восторга, радость открытия пьянила его.
— Я давно размышлял над этим! И теперь стало вдруг ясно! Какой превосходный закон! Чудесный закон! Эв-ри-ка!!!
И с криком «Эврика!», не в силах сдержать восторг, он побежал по улицам Сиракуз.
Побежал одетый.
Архимед прибежал лишь через полчаса, радостный и почти не запыхавшийся — древнегреческая спортивная подготовка давала себя знать.
— Войдем в дом, о пришелец! — блеснул он белозубой улыбкой. — Я думаю, нам есть о чем поговорить.
Они зашли в комнату, и Максим увидел, что вся она заполнена рулонами, лежащими на ложах, под ложами, вертикально стоящими в углах да и просто валяющимися на полу.
— Это все результаты моих размышлений, — горделиво повел рукой хозяин.
Он сдувал тончайшую пыль, разворачивал чертежи и давал короткие пояснения, украдкой поглядывая на Максима. Катапульты, подъемные механизмы, блоки в самых немыслимых сочетаниях, геометрические чертежи, снова катапульты. Но развернув один из чертежей и едва взглянув на него, Архимед поспешно свернул рулон и при этом густо покраснел. Максим успел все же кое-что заметить и уже было приготовился задавать вопросы, как тоненько заверещал зуммер, давая знать, что энергия на исходе. Нажав на кнопку браслета, он отключил сигнал и заторопился к выходу. Архимед, идущий за ним, вдруг спросил:
— Я сразу догадался, что ты из будущего. Не можешь ли ты предсказать мою судьбу и будущее моего родного города, прекрасных Сиракуз? — Архимед погрустнел. — На нас давно точат зубы римские захватчики — эти злобные дикари, изучившие лишь одну науку — науку убивать.