Может, он перезанимался? Действительно, от такой учебы вполне можно тронуться.
А Петька тискал спинку стула и виновато улыбался, как улыбаются взрослые, когда жалеют, что сказали ребенку больше, чем нужно.
— Хочешь, я тебе покажу этот минерал? — вскочил он, энергично выдвигая ящик стола и извлекая из него нечто, завернутое в рваную газету.
— Вот, — он отпрянул к двери, подальше от меня, развернул газету и зажал в кулаке какой-то предмет. — Сейчас я положу его здесь, а сам выйду. Ты подойдешь, возьмешь и запомнишь цвет. Понял, Михалыч? Потом я возвращусь, а ты будешь следить, как он меняется. Ладно? Давай!
Он положил камень на край полки стеллажа и быстро исчез за дверью. Я сидел и как загипнотизированный смотрел на чудесный минерал. Это был полупрозрачный желтенький камень размером со спичечный коробок.
Я осторожно взял в руки солнечный кубик. Он оказался легким. Внутри можно было рассмотреть его слоистую структуру.
Светло-желтый, как яблочный сок, он издавал приветливый полусвет. А вообще камень как камень.
Я уже собирался положить его на стол, и тут в комнату влетел сам Петька.
— Ну что, разглядел? — нетерпеливо спросил он. — Теперь я стану подходить — смотри за сменой цвета! — И он начал медленно приближаться ко мне.
Я остолбенело уставился на него, машинально зажав кулак. И вдруг мне показалось, что минерал начал нагреваться.
Я раскрыл ладонь и вскрикнул. У меня на руке переливалась малиновая стекляшка с пробегавшими в глубине голубыми искрами.
— Что? Ну-ка покажи! — схватил камешек Петька. — А-а-а, ну вот. Нагрелся. Мы с тобой сошлись, Михалыч!
Я ничего уже не соображал.
— Да что я тебе, врать, что ли, буду, Михалыч? Ты чего такой упрямый? Видишь же — мы с тобой родственные души!
— Что, говоришь, целая научная лаборатория работает? — подавленно спросил я, падая обратно на диван.
— Да, только для лаборатории это пока еще гипотеза, — сразу успокоился Петька. — А как все это провернуть на практике — додумался один Коля. Он хочет в секрете сделать такой прибор и потом преподнести всем сюрприз. Понял? Нет, это не из-за тщеславия, просто такой он человек — до сих пор в игрушки играть любит. А одному ему справиться, конечно, трудно — он попросил меня помочь, потому что я в этом деле немного разбираюсь. Не веришь — я тебе сейчас покажу копию дневника экспериментов.
Но мне было уже достаточно. Петька не врет. Было ощущение, будто меня окунули сначала в кипяток, а потом в прорубь. Я просто обалдел.
— Постой, Петруччо, а почему раньше-то не видели, что этот минерал краснеет? — спросил я, рассматривая чудесный камешек.
Петька объяснил, что камень начал краснеть только после того, как Коля догадался пропустить по нему мощный ток.
Очевидно, расшатались частицы кристаллической решетки и при попадании в биологическое поле стали менять свое положение. У минералов тоже есть поля, похожие на человеческие.
Я задавал еще много вопросов, и Петька еще долго отвечал, пока наконец все не было выяснено. Напоследок Петька сказал, что «весы» будут готовы примерно через месяц-два.
Наступили теплые дни, весна хлынула тысячами ручьев. Наш город превратился в некое подобие Венеции. Подпольное производство «весов любви» было в самом разгаре. Петька по телефону информировал меня о ходе работ. Все было прекрасно. Настроение у меня тоже было отменное. Вера Смыслова, студентка из нашей группы, однажды сказала, что я стал «каким-то новым».
Петька с Колей предвкушали будущее впечатление от своего открытия. Им таки удавалось делать все в тайне от лаборатории, работая по вечерам, когда никого уже не было. Петька так увлекся, что получил четверку по какому-то коллоквиуму — случай беспрецедентный в его практике.
Ну если Петька дошел до такой жизни, то что говорить обо мне? Я мечтал на лекциях. Из безупречного отличника я стал превращаться в нормального студента, который, как известно, никогда не готовится к занятиям больше чем наполовину. Хорошо еще, что Вера иногда подсказывала мне на практических да снабжала своими конспектами. А так бы из-за этих «весов» совсем пропал.
Однажды после занятий я бежал на троллейбус, мне нужно было съездить к Петьке. Вдруг откуда ни возьмись передо мной выросла Вера.
— Миша, постой! Слушай, тут билет в кино продается — я купила на Ирку, а она не может сегодня. Ты не хочешь сходить? — улыбаясь, спросила она.
К остановке подошел троллейбус, я чертовски торопился.
— Нет, Вера, извини, мне сейчас некогда, — выдохнул я и вскочил в сложившиеся стальными складками двери, тут же забыв о своей одногруппнице. Я не предполагал, что в этот день снова встречу ее.