Выбрать главу

Таблицу в 20 цифр Шерешевский запомнил в 35–40 секунд, а таблицу в 50 цифр за 2,5–3 минуты. Через несколько месяцев Шерешевский с той же полнотой и почти за те же сроки «доставал» из памяти эти таблицы.

Как же все делал этот человек? Он заявил, что, закрыв глаза, продолжает видеть запечатлеваемую таблицу, написанную на доске, и должен лишь «считывать» ее, перечисляя последовательно входящие в ее состав цифры. А это он делает не так, как делают все, глядя на написанное. Он «смотрит» просто в свою память. Как смотрит?

Шерешевский, оказывается, относится к той группе людей, в которую, между прочим, входил и композитор Скрябин.

У них в особенно яркой форме сохранилась комплексная, так называемая «синестезическая» чувствительность: каждый звук непосредственно рождает переживания света и цвета и даже вкуса и прикосновения. Эти «синестезии» создавали фон запоминания, неся дополнительно «избыточную» информацию и обеспечивая точность запоминания.

«…Я узнаю не только по образам, а всегда по всему комплексу чувств, которые этот образ вызывают».

Когда Шерешевский что-то слышал или прочитывал, оно тотчас же превращалось у него в наглядный образ соответствующего предмета. Образ был ярким и стойко сохранялся в памяти.

«Даже цифры напоминают мне образы… 7 — человек с усами, 8 — очень полная женщина… а вот 87 — я вижу полную женщину и человека, который крутит усы».

Случались ли у Шерешевского «забывания»? Да, случались, но весьма своеобразные. Оказывается, достаточно было ему «поставить» данный образ в такое положение, что его трудно было «разглядеть», например «поместить» в плохо освещенное место, как при «считывании» этот образ пропускался. Шерешевский «проходил» мимо него — «не замечал».

Однажды Шерешевский шел из института вместе с профессором Лурия. «Вы не забудете, как потом пройти в институт?» — спросил профессор.

«Нет, что вы, — ответил он, — разве можно забыть? Ведь вот этот забор — он такой соленый на вкус и такой шершавый, и у него такой острый и пронзительный звук…» Весь каскад примеров здесь обрушен на читателя умышленно. Необходимо было не только показать широкий диапазон феноменальной памяти, но и подвести к некоторым выводам.

Память — основа, на которой творит мозг. Люди еще в древности прекрасно понимали роль памяти для человека. Эсхил в «Прикованном Прометее» писал:

…Послушайте, что смертным сделал и Число им изобрел. И буквы научил соединять. Им память дал, матерь муз — Всему причину.

Без матери муз нет плодотворной умственной деятельности. Выдающиеся таланты и гении в большинстве обладали великолепной памятью. Ученые утверждают: между степенью талантливости и объемом памяти всегда существует соответствие.

«…В памяти такая скрыта мощь, что возвращает образы и множит…» — изрек поэт, наш современник. Говорят, «беспамятных гениев» не существует. Хотя, замечу в скобках, известны люди — и вы об этом знаете, — обладающие удивительной памятью, но не обогатившие человечество выдающимися творениями. И наоборот, известны гениальные творцы, память которых оставляла желать много лучшего. Как видим, прямолинейной, однозначной зависимости нет: память — талант, талант — память.

Конечно, здесь показаны «пики» на шкале возможностей человеческой памяти. Но хотелось бы, чтобы вы отнеслись к ним и без мистического испуга, и без снисходительных улыбок.

Если взять да соединить все вершины в единую цепь гор — получим весьма убедительное, хотя и своеобразное представление о верхних пределах возможностей нашей памяти.

Фрагмент четвертый

Чудо-счетчики

Ни одна из возможностей нашего мозга не кажется столь удивительной, как загадка чудо-счетчиков.

…В зрительном зале погас свет. На сцену, ярко освещенную огнями рампы, вышел человек в строгом черном костюме — не цирковой артист, не конферансье, не исполнитель популярных песенок. У него в руках мел и тряпка. Они как-то непривычны на сцене.

Эстрадный номер начинается. Сотни зрителей с неослабевающим вниманием следят за исполнителем.

— Назовите мне, пожалуйста, — обращается артист к зрителям, — многозначное множимое и многозначный множитель, и прошу вас найти вместе со мной их произведение, — Один миллион пятьсот девяносто четыре тысячи триста двадцать три умножьте на три тысячи четыреста пятьдесят шесть, — просят из зала.