— Я здесь, хозяин, я здесь, — сквозь треск дальней грозы донесся размеренный голос.
— Иди сюда, Никси, — говорил Александр. — Что с тобой было? Отчет, Никси, отчет.
— Я убила самолет. Высота четыре-пять, координаты…
— Говори мне что-нибудь. Мне плохо, Никси! Минна пропала. Полицейский комиссар вызывал меня…
Той же дорогой радиоволны понесли тихую жалобу. Но теперь импульсы не находили в памяти Никси подходящих комбинаций, и схема выдавала стандартную формулу неопознания:
— Я не знаю, хозяин, не знаю…
Александр выключил передатчик, уронил голову на руки.
Он проснулся от громкого треска. Голубые искры усеяли радиатор парового отопления под окном, в котором бледнело рассветное небо. На экране прибора он увидел пустой стол; еле заметная, на глазах тускнеющая схема оказалась под окном.
— Как она ушла со стола? — забеспокоился Александр.
Когда треск прекратился, схема отплыла от радиатора и через всю комнату последовала к выпрямителю, припала к контактам. Начала заряжаться… Теперь она наливалась на экране ярким светом. «При перезарядке она может стать видимой, — размышлял Волошин, — и это погубило беднягу летчика. Он погнался за светящимся призраком, попал между контактами, а двести тысяч вольт не шутка!» Реле перезарядки сработало, и схема поплыла по комнате.
Она явно искала место, куда сбросить ток. Светящийся чертеж рос на экране.
«Она идет сюда», — понял Александр и отскочил от прибора.
Согнувшись, он судорожно копался в хламе, скопившемся в углу комнаты, выхватил длинный медный прут, бросил наугад.
Прут разбил люстру. В комнате стало темно — жидкая предрассветная мгла. Ползком подобравшись к пруту, Александр снова бросил его, оглушительно лопнула трубка преобразователя. Тогда он забился в самый угол, снова подобрав прут. Легкий зуд прошел по голове, под волосами.
«Так, что ли, они встают дыбом?» Искр на радиаторе отопления не было. Смертоносный заряд бродил где-то рядом. Ищет… В мутном свете утра комната казалась чужой, никогда не виданной. Что это? Искры на водопроводном кране… Бросить! Взмах — и вспышка с грохотом озарила комнату. Почерневший, исковерканный прут валялся возле раковины. В это время внизу раздался длинный звонок.
Александр взглянул в окно. У дверей стояла длинная черная машина, и человек в черном, сияя выбритой макушкой, расспрашивал полуодетого князя.
Черный человек ввел Александра Волошина в большой зал, тускло освещенный сквозь цветные стекла высоких стрельчатых окон, и бесшумно удалился. Стены и пол зала были сложены из грубо обтесанных плит в раннеготическом стиле, но пол зеркально блестел, залитый прозрачным пластиком. Черное распятие на стене, черный полированный стол с белым телефоном и два уютных, низких кресла — вот все убранство зала.
Кардинал Спиллейн в белом одеянии выплыл из маленькой боковой двери, тщательно запер ее за собою.
— Я просил позвать вас, сын мой, — вкрадчиво сказал кардинал, опуская подкрашенные веки, — потому что надеялся внести мир в вашу беспокойную душу. Святая церковь в эти трудные дни должна стать прибежищем для каждого.
— Что нужно от меня святой церкви? — дерзко спросил Волошин.
Кардинал разглядывал рукав его костюма, светлый, но в пятнах, мятый.
— Иногда мы можем нашими ничтожными силами способствовать славе творца, — почти пел кардинал. — В своей благости бог забыл о дерзости и самомнении человеческом. Ни очищающих громов с небес, ни проповеди малым сим мы не слышали от неба с библейских времен.
— Я понял, чего вы хотите, святой отец, — улыбнулся Волошин. — Но на мелочи не размениваюсь. Чудеса поштучно — это не по мне. Поднимать на прозрачном шаре магнитофон с динамиком или учинять дебош с искусственными молниями — мне не к лицу. Я, знаете ли, первый инженер своего века. Вот что… Хотите, я вам сделаю настоящего бога? Так и назовем: «В-1, всевышний, первая модель».
Он почти грубил, надеясь, что его выгонят, но Спиллейн только наклонил голову и светски улыбнулся:
— А разве это возможно?
— Вы сомневаетесь в возможности существования бога?
— Нет, конечно. Но сделать…
— Почему бы и не сделать то, что принципиально возможно? Современная техника в силах сделать бога, и ангелов, и самого дьявола, если есть средства, время и инженер с ясной головой.
— Скажем, два миллиона, семьдесят дней и вы, мистер Волошин?
Это было сказано почти без выражения.
— А есть у вас техническое задание на проектирование, мистер заказчик?
— Что мы вкладываем в наше представление о боге? — Кардинал раскрыл книжку. — Он должен быть всемогущ, вездесущ и всеведущ…