— Ты что! Этот командор, — Ларсен кивнул в сторону статуи, — шуток не любит.
— Истукан как истукан, — пошутил Франсуа.
— В нем командный пункт Интегратора общественного мнения, — шепотом предупредил Ларсен. — Тебе не известно?! Мы уже наловили этой кибернетической нечисти к твоему приезду, не вздумай охотиться на его пташек.
— Что еще за затея? — Франсуа шагал по аллее, изредка оглядываясь на каменного гиганта.
— Люди боятся чудовища не случайно, — вполголоса произнес Ларсен. — Они беседуют полушепотом, а ты… С тобой тут погибнуть можно…
— Я вижу, вас тут совсем запугали, — пожал плечами Франсуа. — Боитесь каменного идола… Ха-ха.
Они дошли до бара, расположенного на крыше гостиницы, и заняли столик возле окна, откуда огромный каменный истукан был отлично виден. Сооружение в форме фигуры было окружено мостиками, лестницами, площадками. Голова гиганта то и дело испускала лучи света, которые искрами разлетались по сторонам.
Потягивая прохладительное и наблюдая за Франсуа, который с любопытством и недоумением иноземца, недавно прибывшего в город, разглядывал достопримечательность на площади, Ларсен жестом останавливал гостя, как только он пытался комментировать свои впечатления от статуи.
За плечами у Франсуа исследовательская работа в морозных ущельях Сибири, на гобийских ревущих ветрами плоскогорьях, в могучих джунглях Амазонки. Там человек — прежде всего личность. И в людях там воля соединяется с открытостью характера, гостеприимностью и гениальностью. Опасливые взгляды, шепот, предупредительные жесты приятеля удивляли Франсуа. Но и Ларсен не без недоумения смотрел на Франсуа, плотного, крепкого, с обветренным округлым лицом человека в немодном костюме; сразу можно было сказать, что это сильная и независимая личность. «Нелегко тебе у нас придется», — подумал Ларсен.
Провожая Франсуа в кабину лифта и нажимая кнопку, Ларсен сказал:
— Не спеши высказываться о наших порядках.
— Понимаю! — кивнул Франсуа. — У городских властей много хлопот. Попытаюсь внести в них некоторое разнообразие.
И кабина лифта пошла вниз.
— Шеф, мне не нравится жужжание наших пташек, — сказал высокий офицер, входя в кабинет начальника Интегратора, и, раскрыв ладонь, стряхнул на стол крошечное механическое существо, которое, затрепетав крылышками, заскользило по полированной поверхности стола, всякий раз поворачивая усы-антенны в ту сторону, откуда раздавался голос.
— Суммарный объем информации, которую приносят эти бестии, минимален. По-видимому, она рассеивается на улицах во время их возвращения; демонстрации, пикеты, митинги протеста, а по сведениям «пчелок» — все это блеф…
Офицер нажал кнопку на панели прибора около стола и, нагнувшись на секунду над «пчелой», включил запись. В динамике послышалось потрескивание разрядов, и затем возник юношеский ломающийся басок: «Мери, я тебя люблю…» Девичий грудной голос ответил: «Не надо, Джек, не здесь…» Потрескивание разрядов заглушило голоса.
— Зачем нам эта информация? — Офицер схватил «пчелу» за крылышки и посадил в магнитную ловушку.
— Ясно, капитан, — иронически произнес шеф, поправляя очки. — Но чем больше будет подобной информации от всех этих неведомых Джеков и Мери, Жаков и Мадлен, тем лучше. Пусть они обнимаются и тратят энергию, а не ходят на площади… Впрочем, — шеф потер лоб, — информационный мед этой «пчелы» словно кто-то слизнул магнитным полем. Похоже, что это покушение на права городского совета и карманы налогоплательщиков.
Он повернулся во вращающемся кресле к пульту управления и нажал клавишу внутреннего обзора. На экране возник сборочный цех. Глубоко в подземелье на конвейере рабочие собирали из унифицированных узлов «пчел»: крепили блок питания, две пары крыльев, магнитную спиральку записи. Готовое изделие — крохотная блестящая коробочка с крыльями, похожая на пчелу, — взлетало и удалялось по воздуху в особую ловушку. На экране промелькнуло изображение полигона с кольцами трасс испытуемых «пчел». В акустической камере лаборанты в белых халатах проверяли способность «пчел» вести запись на различных скоростях полета. В звукоизолирующих обоймах кассеты с «пчелами» поднимались лифтами в командный центр. В заданное время очередной рой вспархивал и кружился у головы статуи и, получив командный импульс, устремлялся в город.
Каждая серия летала по намеченной улице, аллее парка, фиксируя речи прохожих, их реплики, возгласы, диалоги; отдельные «пчелы» внедрялись в комнаты, в кабинеты, в салоны дворцов, в квартиры, в залы ресторанов, вокзалов, фиксируя голоса. Обработка электронно-вычислительными машинами массива информации сотен тысяч «пчел» позволяла властям прогнозировать настроения жителей огромного города и принимать превентивные меры.