На экране показался приемный туннель. Вернувшаяся со «взятком» очередная серия «пчел», пройдя шлюзовую камеру, планируя, медленно плыла в токе сжатого воздуха мимо звукоснимающих устройств. Затем они проходили «магнитный Душ» и по вертикальной шахте снова возвращались в командный центр.
— Странно, — задумчиво проговорил шеф, глядя на погасший экран, и повернулся к капитану. — Если мы отправим сводку и укажем в ней, что индекс общественного спокойствия равен единице, то есть отклонения общественного мнения от нормы равны нулю, — и это в нашем-то городе! — то это возмутит сенат. Они направят к нам комиссию для проверки, заодно и части национальной гвардии. — Шеф взволнован заходил по кабинету.
— Шеф! — Капитан вытянулся. — Мы выпустили серию игрушек «колибри». Если «пчелы» проходят меридиональные трассы и возвращаются по пеленгу, то «колибри», как вы знаете, были предназначены для свободного полета в любом направлении и возвращаются самостоятельно. Они собирали весьма ценную случайную информацию. Эти летающие магнитофоны имеют элементы самоорганизации.
— Ну так в чем повинны «колибри»? — буркнул шеф, останавливаясь напротив подчиненного. — Я не хуже вас знаю общие места кибернетики. Вы полагаете, что «пчелы» и «колибри» сбивают друг друга с истинного пути? Мы можем навлечь на себя гнев начальства, если усомнимся в ценности «колибри». Они были присланы безо всяких оговорок!
— Вы меня не поняли, шеф! — воскликнул капитан. — Я не хочу расследований сенатской комиссии, но «колибри» мешают «пчелкам»…
— Доложите о ваших сомнениях, — шепотом произнес шеф, озираясь по сторонам.
— Я полагаю, — тихо начал капитан, — кто-то сбивает наших пташек с истинного пути. Некоторые из них допускают в полете странные отклонения, избыточную самостоятельность, Возможно вмешательство в их электронные схемы извне. Чтобы исключить подозрения, надо было бы препарировать сотни, а то и тысячи «колибри» и обработать результаты на электронно-вычислительных машинах. Но это дорого!
— Ничего! Мы все оплатим! Введите жесткий режим «магнитного душа», повысьте напряженность полей для «колибри» и оставьте контрольную серию и обычные процедуры для нее, Придется разделить «колибри» и «пчел». Не мешает нам посоветоваться с руководителем проекта «колибри», не посвящая его разумеется, в существо наших затруднений, а просто под предлогом выяснения потенциальных возможностей этих чертовых пташек.
Когда дверь за капитаном закрылась, шеф нажал клавиш на селекторе, вызывая службу безопасности Интегратора.
— Слушаю, шеф, — раздался настороженный голос.
Начальник Интегратора помедлил, почесал затылок и, наконец, бросил в микрофон:
— Ставлю перед вами две задачи, полковник. Свяжитесь городским управлением полиции и с их помощью установит контроль напряженности магнитных и электрических полей всей трассе возвращения. Согласуйте все детали с командным пунктом Интегратора. Перепроверьте самым скрупулезным образом личные дела наших сотрудников, особенно капитана сона.
— Слушаюсь, шеф!
— Возлагаю большие надежды на результаты ваших усилий, — не без угрозы в голосе закончил он.
Освободившись от забот, шеф повернулся к окну. Металлические шторы взлетали вверх, открывая великолепную панораму. Огромный город окружал вознесшуюся в небо статую, между зданиями, как в ущелье, текла река автомобилей, и, словно лягушечья икра, прижатая к берегу волнами и ветром, едва заметно двигались толпы людей. Шеф чувствовал себя властителем душ безымянных, копошившихся внизу и не подозревавших ни о чем прохожих. Каждый человек был для него не существом со своей судьбой, своими надеждами и страхами, со своей волей и разумом, а только источником опасной информации, пищей для прожорливых электронных чудовищ, день и ночь в залитых ослепительным светом подземных залах перемалывающих суждения людей, их мысли и поступки.
Понаблюдав за эволюциями роя «колибри» и «пчел», шеф собрался было закрывать шторы, как вдруг ему показалось, что одна «колибри» спикировала на «пчелу» и таранила ее.
Та не сумела уклониться, но, оправившись, снова полетела.
Шеф уперся лбом в гибко поддавшееся стекло, потом кинулся за биноклем и долго стоял у окна, пока у него не начали слезиться глаза. Но его летучие подопечные вели себя вполне послушно. Совершали облет статуи и затем сериями уходили в город. Шеф пожал плечами и отошел от окна: