– Завязать с мергами диалог с помощью дисплея. Тут.уж вы никуда не денетесь, голубчик. Чем вы объясните отсутствие ответа мергов на призыв?
“Вот как повернул профессор, присваивая мое предложение! Иначе Гаецкого на такой эксперимент не уговоришь”.
– Объясняю простым нежеланием мергов вступить в связь с кастой убийц. Ведь Херувимо прикончил одного.
– Может быть, вы подскажете, куда майор дел труп мерга? Мы обшарили кабинет, квартиру, автомашину Херувимо и ничего не обнаружили. Он не мог не доложить о таком удивительном факте начальнику базы. Забрал дохлого мерга, а труп исчез? Или ваши мерги сотворили новое чудо и оживили своего собрата?
– Возможно. Электроимпульсный пистолет вызывает шок и остановку сердца. Никакие органы не повреждаются. Новым разрядом, как это делают хирурги, сердце можно вновь запустить.
– Новые чудеса?! Нет уж, дорогой Кросьби. Увольте. Мне нужны факты, а не словесная эквилибристика. Но довольно философии. Эй, Лили! Дайте Кросьби все его показания. Пускай внимательно прочтет и подпишет. А я отлучусь к полковнику.
Гаецкий вышел.
Дин кинулся к девушке: - Лили, объясните, что случилось? Это же ваша беда! Я понимаю и сочувствую.
– Тихо,-Лили взяла его за руку выше локтя.-Я вам позвоню. Скоро. А за сочувствие спасибо.
В комнату вошел Гаецкий. Увидев, как Лили испуганно отдернула руку, начал с ходу:
– Уже соблазняешь? На минуту осталась наедине с мужчиной -и уже строит глазки. Дрянь!
Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошел Авер Флор-Риель, В левой руке осторожно держал за угол солидный портфель.
– Вот портфель Херувимо! -Он положил свою ношу перед следователем.- В портфеле убитый мерг.
– Где нашли? - встрепенулся Гаецкий.
– В машине майора.
– Около дома? Мы проверяли ее.
– Это личная машина майора. А у него была еще служебная, в гараже.
Гаецкий пожал плечами: - Почему же вы взяли портфель до моего прибытия?
– Я не знал, что это за машина…
– А откуда вам известно о содержимом портфеля? Вы открывали:его?
– Мне выделили новую служебную машину, вручили ключи. Вижу портфель - машинально заглянул в него.
– Сейчас вскроем его, только уже по всем правилам,-следователь включил тумблер переговорного устройства: - Лили, зайдите.
Вошла Лили.
Он натянул на руки перчатки и извлек из портфеля мертвого мерга.
– Он нисколько не разложился, этот ваш зверь.
Все нагнулись, стараясь рассмотреть существо получше. Следователь достал большую лупу..
– Голова похожа нa человеческую. Тут господин Кросьби прав, - проговорил Гаецкий.-И какое старое лицо.
Следователь протянул лупу Флор-Риелю.
– Мне все это известно,-отказался тот.
Потом над мергом нагнулась с лупой в руках сотрудница Гаецкого: - Ой, какое страшилище!
– Труп мерга надо отдать на самую тщательную экспертизу, - предложил профессор.- Это важно для научных целей.
– Для следственных - тоже,- уточнил Гаецкий и продолжал: - Ну а с Кросьби, я думаю, пока можно снять основные подозрения.
Из магнитофона неслись высокие звуки, напоминающие знаки морзянки. Однако их продолжительность не ограничивалась двумя длиннотами, точками и тире, а была самой разной. Флор-Риель самозабвенно вслушивался в череду звуков, его лицо светилось. Наконец он снял телефонную трубку.
– Здравствуйте, юный друг. Это Флор-Риель. Не хотите послушать кое-какие магнитофонные записи?… Это не музыка, это лучше музыки! Слушайте!…
Профессор увеличил громкость до отказа и поднес трубку к магнитофону.
Оглушительные звуки заполнили лабораторию. Дин прислушался.
Это была симфония звуков, живых, одухотворенных.
– Угадайте, что это? - спросил профессор, - Неужели удалось записать мергов?
– Молодец, Дин! Вы единственный угадали! Это была ваша идея. Приходите, послушаем…
– Сейчас буду.
Они долго сидели, вслушиваясь в льющиеся бесконечным водопадом звуки. Слушали и молчали.
– Как бы мне хотелось заняться расшифровкой этих разговоров. Но, увы, не дано,-печально проговорил ученый.
– Вы можете пустить записи помедленнее?
– Конечно.
Из магнитофона донеслись совсем низкие, почти басовые звуки.
Можно было различить отдельные буквы. И это походило на набор слов с довольно выразительной интонацией.
– Мы запишем все слова нашими буквами с указанием интонаций и начнем работу,-проговорил профессор.
– Главное - записать их разговоры во время предстоящего эксперимента,- предложил Дин.- Увидев на экране наше послание, мерги начнут его обсуждать. Это поможет при расшифровке.
– Замечательная мысль,-воскликнул Флор-Риель, потом продолжал: - Вы способный человек, Дин… Но вынужден огорчить вас. Гаецкий настаивает, чтобы в диалоге с мергами участвовал другой программист.
Ради объективности и чистоты эксперимента; После некоторого молчания Дин заговорил:
– Пусть делает, что хочет. А мне действительно лучше держаться подальше от мергов,-в словах его звучала горечь.
– Я думаю, вы тоже можете присутствовать?
Лили при встрече по-прежнему оставалась грустной и вялой, как полувысохший лепесток, Дину невольно пришлось взять инициативу разговора в свои руки. Он заговорил в той легкой, игривой манере, которая запомнилась ему от первых встреч:
– Откуда, прелестное дитя, появдлись вы в этих диких краях?
Лили улыбнулась. Но улыбнулась безрадостно, устало.
– Я человек без прошлого. Вы знаете от Бентона.
– Здесь много таких… новых людей?
– Не знаю. А вы надеетесь найти свою невесту? Тогда вам лучше обратиться к Бентону.
– У меня есть фотография невесты.
– Но При восстановлении памяти нам меняют внешность. Появляется совсем другой человек… С новым обликом и иным прошлым. Я это узнала случайно…
– Вот как! Пластические операции?
– Это делает тот же Бентон. Как? Не знаю!
Дин получил от Лили хорошую порцию новой информации. И долго переваривал ее.
“Какие дела здесь творятся! И не последнюю скрипку играет Берт Бентон с его восстановлением памяти и творческого потенциала. Во всяком случае, у него можно узнать очень много. Но как это сделать? Допытываться нельзя, но зацепка есть… Бентон страшно интересуется мергами. А не предложить ли ему обмен информацией? Я тебе - о мергах, ты мне-о восстановлении памяти и изменении облика. Моя осведомленность об этом -большой козырь в разговоре…” Поэтому необходимо присутствовать на диалоге с мергами. Могут появиться потрясающие, для Берта новости.
Дин вошел в вычислительную лабораторию, Адриан Молокан, Авер Флор-Риель, программист Крэндл и трое незнакомых офицеров из Штаба уже были там. А вскоре появился Гаецкий:
– Я из любопытства, господа,-проговорил он, покосившись на Дина.- Если ваши мерги откликнутся, это будет сенсация века. Ваш триумф, господин Флор-Риель!… И ваш, господин Молокан!
Все ждали переговоров с большеголовыми с нескрываемым волнением.
Крэндл включил дисплей. По экрану побежали строчки:
“Уважаемые Дризы, Титаны мысли!
Мы, Люди Земли, руководствуясь высокими целями науки и гуманными намерениями, приглашаем вас на переговоры. Надеемся, вы откликнетесь на призыв, и между нами установятся добрые отношения взаимопонимания и сотрудничества”.
Застывшие на экране строчки казались безжизненными и никому не нужными. Все присутствующие в зале молчали.
Наконец Флор-Риель посмотрел на часы: - Прошло полчаса.
Опять наступило тягостное молчание.
– Разрешите, господа? - подал голос Дин.-Чтобы прочитать наше послание, мергам надо выйти из укрытия. А после акции Херувимо они боятся… Лучше бы оставить их наедине с экраном, а нам побыть в соседней комнате.
– Это разумно,-согласился Флор-Риель.
Все нехотя вышли, в напряженных позах остановилась за дверью, закурили. Дин направился к выходу.
– Куда вы, господин Кросьби? - перехватил его Гаецкий.