— И много берут?
— Два стакана.
Я чуток от услышанного офигел.
— А в годах это сколько?
— Да ладно, всё что больше коробка — уже особо крупный размер. Ну и трава в подъезде заныкана. При мне только вот…
Поляк задрал футболку и продемонстрировал солидный никелированный револьвер, заткнутый за ремень джинсов.
— Не боевой хоть? — уточнил я на всякий случай.
— Газовый.
Я кивнул и выглянул из-за кустов. С лавочки прекрасно просматривался весь двор, незаметно к нам было ни подъехать, ни подойти. Что же касается опасений Юры, то они мне беспочвенными вовсе не показались. Два стакана конопли — это немало, а народ базар не всегда фильтрует, могут и лишнего не в той компании сболтнуть. Подвалят какие-нибудь левые, отоварят — ищи их потом.
На всякий случай я до середины расстегнул молнию уложенной на колени сумки, и Поляк спросил:
— Что там у тебя?
Я позволил заглянуть внутрь, и Юра присвистнул.
— А ты опасный! С какой целью таскаешь?
— Знаешь анекдот о всяком случае? — решил отшутиться я.
— Нет.
— Собирается сексуальный маньяк на прогулку, мажет член вазелином, думает: «на всякий случай». Потом ещё и жопу мажет. «Случай бывает всяким».
Поляк заржал.
— Скажу Рыжему, чтобы к тебе спиной не поворачивался! — заявил он и вдруг кивнул. — Вон, идут.
За травой пришли трое. Курчавый Ваня-цыган, а с ним полноватый, но очень крепкий паренёк, которого я знал только в лицо, и какой-то невысокий живчик.
Поздоровавшись, Ваня сразу перешёл к делу.
— Всё по плану? — спросил он.
— Пошли, — позвал Поляк его за собой в подъезд.
Я с приятелями Цыгана остался на улице, приглядывать за двором. Расслабляться не стоило: взять разом два стакана травы и деньги за них — это куда интересней, чем отжать то или другое по отдельности. Но обошлось.
Минут через десять Ваня и Поляк вышли из подъезда, и судя по улыбкам до ушей, помимо всего прочего они успели ещё и курнуть. Оценили, так сказать, качество товара.
— Пацаны, вы Геру Бунькова знали ведь? — неожиданно спросил Цыган. — Застрелили которого.
У меня по спине немедленно побежали мурашки, да ещё Юра некстати припомнил:
— Енот, ты же с ним в одном классе учился?
— Учился, — не стал отнекиваться я и уставился на Ваню. — А что такое?
Мой вопрос Цыгана нисколько не смутил, ответ на него явно был заготовлен заранее.
— Нам через Геру тему интересную предлагали. Он должен был встречу с каким-то своим приятелем организовать, но не успел. Не знаешь, с кем тусовался последнее время?
Я в показной задумчивости поскрёб подбородок, потом решил, что кашу маслом не испортишь, и после недолгой паузы сказал:
— Он с братом двоюродным что-то мутил, вроде. Тот какие-то серьёзные деньги обещался поднять. Антона-то знаете?
Ваня пожал плечами.
— Может, и знаем. Как выглядит?
— Блин, вот ты спросил! — фыркнул я совершенно искренне. — Ростом с меня, наверное, только хлипче. Саню-татарина лучше спросите, он подскажет.
Цыган кивнул, быстро распрощался с нами и отправился восвояси. Пусть старшие и поручили разузнать о друзьях Геры, но торчать на чужой территории с двумя стаканами травки дольше необходимого ему точно не хотелось.
Я тоже поднялся с лавочки, тогда Поляк протянул пачку сигарет.
— Держи, Енот.
— Не курю, — отказался я.
— Ты глянь сначала! — усмехнулся Юра.
Настаивал он неспроста: в пачке оказались пара мятых сигареток со свёрнутыми в трубочки рублёвыми банкнотами вместо фильтров.
— Две пионеры, — подтвердил Поляк мою догадку. — Бери-бери. Выручил.
— Благодарю.
Я сунул пачку в карман, пожал на прощание руку и отправился к Андрею Фролову, но того дома не оказалось. Никого не оказалось, зря только дверной звонок давил. Я почесал затылок, припомнил, что Лёня звал нас обговорить условия сборки мебели и двинулся к гаражному кооперативу, благо нужный бокс располагался с другой стороны от автосервиса Сивого.
К моему приходу Гуревич-старший уже убыл по делам, а вот остальная гоп-компания оказалась в сборе. Лёня и Толстый играли на пару в телевизионную приставку, а Фролов разглядывал штабеля мебельных панелей. Не хватало только невесть где запропавшего Ромы.
— Блин, вы чего меня у ментовки не подождали? — сходу возмутился я.
Андрей Фролов только руками развёл.
— Нам опер сказал, что тебя ещё следак опрашивать будет и это надолго.
А! О! Так это всё же Козлов меня грузинам сдал!
— Там быстро всё прошло, — махнул я рукой и спросил: — Романыч где?
— Засосал чекушку водки и с Галкой разбираться пошёл.
— А что такое? — удивился я, поскольку с подругой у Ромы проблем сроду не было, вечно бегала за ним словно собачка на поводке.
— Не дождалась, — последовал неожиданный ответ.
— Однако.
— Бывает, — вздохнул Андрей. — Ладно, Серый, смотри. По оплате мы договорились, но придётся постоянно работать, не раз в неделю сюда приходить и не два. Сможешь? По времени не так много уходить будет. Давид Израилевич сказал, мебель сейчас через знакомых расходится, салон они осенью отроют. Сможем ведь пару диванов за вечер собирать? Тут просто приноровиться нужно.
Я внимательно изучил уже готовую мебель и после недолгих раздумий кивнул.
— Как два пальца обоссать!
Ничего сложного работа из себя не представляла и по большому счёту мало чем отличалась от сборки конструктора. Да именно поэтому нас на неё и подрядили. Я обошёл сложенные к стене заготовки и заинтересовался дверью в подсобное помещение.
— Там инструменты, что ли?
— Нет, сахар! — сообщил мне Лёня. — Самый ходовой товар сейчас, жаль здесь фасовать нельзя и объёмы большие не разместить. Мы нормальное помещение подыскиваем, но пока с этим глухо. За аренду бешеные деньги ломят.
Я приоткрыл дверь, оглядел сложенные друг на друга мешки и спросил:
— Украинский или кубинский?
— Кубинский.
Между мешками и стеной впихнули какие-то картонные коробки, а в углу стояли упаковки двухлитровых пластиковых бутылок «Пепси». Как видно, Гуревич-старший приторговывал не одним только сахаром-песком.
— Что в ящиках? — поинтересовался я.
Лёня был слишком увлечён охотой за «танчиком» Толстого, поэтому не сообразил, чем чреват правдивый ответ, и выдал как на духу:
— Ром. Тоже кубинский.
— Торгуете?
— Только для своих. Папины знакомые берут.
— Ну-ка закешь! — оживился Андрей, открыл уже распечатанную коробку и выудил из неё бутылку со светло-коричневой жидкостью и этикеткой с надписью «Havana club». — Серый, хватай две «пепси»!
— Эй, вы чего?! — забеспокоился Гуревич, бросил джойстик и подбежал к нам. — Положите на место!
Андрей благодушно улыбнулся.
— Лёня, это аванс. Ты же слышал — мы мебель собирать будем. Отработаем.
— Да ну на фиг!
— Ну или на Толстого запиши, — усмехнулся я, надрывая пластиковую плёнку, которой были обтянуты бутылки с газировкой.
— А чё сразу Толстый? — возмутился Тихон.
— Мы тебя на счётчик поставили, не забыл? — пошутил я и поспешил успокоить встревоженного Лёню. — Да нормально всё будет. Вычтешь из оплаты.
— Ну вы вообще…
Я расстегнул молнию и уложил в сумку ром и газировку, закинул ремень на плечо, улыбнулся.
— Да не парься!
— Завтра к сборке приступим, — пообещал Андрей.
Лёня только вздохнул.
— На фига вам ром и «пепси»? Купите водки в магазине!
— Коктейль сделаем, — объявил Фролов и отошёл к столу в углу бокса, но кружки и стаканы брать не стал и сунул мне две стеклянных баночки из-под майонеза, которые вполне годились на роль бокалов. — Всё, Серый, валим. Нам здесь не рады.
Мы вышли на улицу, зашагали по проезду, переглянулись.
— Может, ну её, эту качалку? — предложил Андрей. — Возьмём закуски и рому жахнем.
— Ты будто мои мысли читаешь, — фыркнул я. — Айда на озеро!
Но пришлось обойтись без закуски. И гастроном, и кафетерий оказались закрыты на учёт, так что мы перебежали через дорогу и двинулись прямиком на пляж. На небе не было ни облачка, солнце припекало и пока ещё даже не думало клониться к закату, но лёгкий ветерок худо-бедно разгонял жару. Последние дни погода радовала, и вода успела прогреться, поэтому народу на берегу, несмотря на будний день, оказалось немало. Свободных мест, разумеется, хватало с избытком, но хотелось сесть на особицу, чтобы никто не заглядывал в рот и не мешал пить ром.