Теперь, пожалуй, стоит поговорить о «явлениях». Одним из самых громких событий 1999 года стал опубликованный в издательстве «Вагриус» роман модного писателя Виктора Пелевина «Generation П». Но не будем торопиться считать этот роман фантастикой. Да, Пелевин начинал как фантаст и неоднократно получал призы за лучшие фантастические произведения. Да, в романе про «поколение Пепси» довольно много мистических и фантастических мотивов. Однако мы беремся утверждать, что этот роман — чистейшей воды «мэйн-стрим». С большой примесью постмодернизма. Это по форме. А по существу — написанный блестящим языком, полный искрометного юмора и читающийся на одном дыхании роман по сути своей является обычным фельетоном на тему рекламного бизнеса. И ничего более. Никакой эмоциональной и психологической составляющих мы там не нашли. При всем желании. Увы.
Эффект разорвавшейся бомбы произвел роман Кирилла Еськова «Последний кольценосец». Политический боевик, в котором персонажи из произведений Дж. Р. Р. Толкиена перебрались в мир, напоминающий мир Руматы Эсторского, отправил читателя в нокдаун, как, впрочем, и предыдущий его роман — детектив-апокриф «Евангелие от Афрания». Остается только гадать, какой еще мир возьмется препарировать Кирилл.
Новые романы Олега Дивова «Закон фронтира» и «Выбраковка» подтвердили правомерность присутствия молодого автора на фантастическом Олимпе. Хотя некоторые авторские тезисы вызвали весьма неоднозначную реакцию (особенно это касается «Выбраковки»).
После продолжительного периода молчания на горизонте возник Эдуард Геворкян. Его роман «Темная гора», весьма оригинальный по форме, написан в редком жанре «альтернативной мифологии» и посвящен перипетиям путешествий Одиссея и его далеких потомков.
Александр Громов, достаточно редко балующий читателей новинками, порадовал поклонников своего творчества романом «Шаг влево, шаг вправо», в котором автор самозабвенно отдается любимой теме — анализу поведения социума, поставленного в смоделированные автором нетривиальные условия.
Широким фронтом наступает на читателя Владимир Васильев. В 1999 году он опубликовал аж три романа (причем ни один из них не является сиквелом!) и сборник повестей. Книги этого автора весьма популярны в народе, хотя думается, что лучшая его книга еще впереди.
Значительно возросший спрос на юмористическую фантастику удовлетворяется не только постоянными публикациями англоязычных весельчаков, но и регулярно выходящими книгами А. Белянина.
Напечатанная в журнале «Если» повесть Сергея Синякина «Монах на краю Земли» подарила надежду на то, что в ближайшее время на литературном небосклоне появится еще одна звезда не последней величины…
В сентябре 1999 года в Санкт-Петербурге состоялся Четвертый конгресс фантастов России, на котором определялись очередные лауреаты премии «Странник» по итогам 1998 года.
Присутствовавшие на конгрессе американцы Пол Андерсон и Роберт Шекли с удовольствием наблюдали за происходящим действом. Лучшим романом, как уже отмечалось, был назван «Ночной дозор» Сергея Лукьяненко. Лучшей повестью — «Бегство в Египет» Александра Етоева (повесть была опубликована в одноименном малотиражном авторском двухтомнике). Лучший рассказ — «Праздник» Андрея Саломатова («Если» № 7, 98). Отдельным призом за вклад в фантастику был отмечен Вадим Шефнер, один из самых интересных прозаиков последних 30 лет.
Но не только в двух «Бургах» (Санкт-Петербурге и Екатеринбурге) проходили конференции и семинары, тематикой которых стала фантастика. Как ни странно, количество таких мероприятий после кризиса только увеличилось. Может быть, когда становится тяжелее жить, мы просто больше начинаем вспоминать о фантастике? А конференции проходили и в Перми, и в Харькове, и в Казани. Фантастика, всегда пользующаяся наибольшей популярностью в мегаполисах, стала захватывать провинцию? Посмотрим… Будущий. год покажет.
Развитие российской фантастики в последнем десятилетии XX века доказало ее жизнеспособность. «Это было славное, головокружительное время, властно подчинившее себе мысли и дела людей. Сильнее извечного зова моря был зов звездного мира». Это было время, когда российская фантастика не только выстояла, но и продолжила свое поступательное движение.
И удивительные события, произошедшие после глобального августовского 1998 года кризиса (для фантастики уже третьего), только доказали это.
Ноябрь 1999 г.
Сергей Переcлегин
ИЗ ДЕБЮТА В МИТТЕЛЬШПИЛЬ
Часть первая
Конструирование будущего
«Тело, бывшее собственностью Элистеpa Кромптона, временным убежищем Эдгара Лумиса, Дэна Стэка и Бартона фита, встало на ноги. Оно осознало, что настал час найти для себя новое имя».
Развитые страны, население которых удовлетворено собой и довольно жизнью, с некоторых пор тяготеют к концепции «мертвого будущего». Характерной чертой его является отказ от принципиальных инноваций. В результате возникает тенденция задержки и даже остановки исторического процесса, одним из проявлений которой является, например, «зеленое движение».
Однако стагнация Запада дает России реальный шанс использовать в интересах «живого будущего» материальные ресурсы современных развитых стран. Причем порой и без их ведома.
Суть очень проста: Будущее реально в той же мере, что и Настоящее. Настоящее стремится продлить себя из «вечности в вечность» и щедро платит за это, предоставляя своим адептам финансовые и информационные ресурсы, равно как и духовные ценности. Будущее же стремится к статусу текущей Реальности и также готово заплатить своим проводникам. Но Настоящее — лишь состояние Будущего. Пытаясь предотвратить неизбежное преобразование мира, развитые страны накапливают огромную энергию потенциальных изменений. Эта энергия может быть направлена в соответствующие финансовые/информационные потоки и использована в целях других держав — прежде всего Китая и России.
Такие процессы неоднократно наблюдались в истории. Они представляют собой механизм, посредством которого происходит смена цивилизационных приоритетов: от Испании к Англии, от Англии к США. Может быть, самым наглядным является последний пример — преобразование третьеразрядной державы, Северо-Американских Соединенных Штатов, в нынешнего гегемона.
Начало этому было положено специфическим проектом, известным как Реконструкция Юга (1870–1900 гг.) Нам представляется, что будущее должно стать не столько предметом анализа, сколько объектом конструирования. «Техническим заданием» должно быть не написание очередной «программы выхода из кризиса», не поиск спасающей политической и/или экономической комбинации, не выбор меньшего из двух или нескольких зол, но всего лишь создание в стране условий для реализации варианта будущего, оптимизированного с точки зрения личностного роста ее граждан.
Мы рассматриваем конструирование будущего как последовательное осуществление ряда проектов — от личных, групповых и региональных до национальных и международных. Каждый из них реализует ту или иную инновацию, при этом ничего не «зачеркивая» в существующей Вселенной. Нет смысла бороться за «мир без наркотиков» или «мир без ядерного оружия». Постановка задачи в таком виде абсурдна: будущее во всех смыслах не может оказаться беднее настоящего — это запрещает закон сохранения структурности, известный также, как третье начало диалектики. Поэтому надо стремиться не к сокращению, а к расширению индивидуального «пространства решений» граждан России. То, что на Западе сейчас возобладала противоположная тенденция, есть (для нас) весьма позитивное обстоятельство.
Можно ли создать юридическое обеспечение «живого будущего»? Проблема в том, что система классического — римского — права, оформленная более двух тысячелетий тому назад, в максимальной степени препятствует любым инновациям, будь они технические, социальные или политические.