Инок ответил ему тем же. Поглядев - не без любопытства - на холст, он на секунду широко раскрыл глаза и, вдруг отчего-то смутившись, зашарил рукой на груди, отыскивая свою привычную трубку с длинным янтарным мундштуком. Работа была великолепна. Кисть мастера, неведомым образом сочетая в себе лаконичность с некоторой, небрежной даже размашистостью, запечатлела кривые ветви сосен, песок, и дальше - гору, покрытую цветами. Тропа показалась иноку ожившей… он кашлянул и поднял голову, встретив понимающий, но спокойный, без тени самодовольства, взгляд художника.
– У вас прекрасная рука, - произнес инок тихим голосом, в котором чувствовалась огромная, не забытая еще сила. - Я давно не получал такого наслаждения.
– Покорно благодарен. О, у вас замечательный табак! Был бы счастлив угоститься - здешние сорта, знаете ли…
– Да, это с острова Сирт. Примите, прошу вас.
Художник взял в руки объемистый кожаный кисет, с наслаждением вдохнул густой запах зелья и принялся набивать свою трубку. Инок тем временем продолжал всматриваться в картину.
– Не хочу показаться невежей, однако же, уважаемый мастер, мне непонятно, отчего на вашей прекрасной работе на уместилась храмовая башня…
Ответом ему был негромкий смех.
– Но, досточтимый, - ветерок легко унес небольшое облачко табака, - известна ли вам легенда, связанная с этим местом - легенда, породившая новую богиню весны и любви?
– Известна, - коротко кивнул монах. - Собственно, именно поэтому, вспомнив о старых страстях я и пришел поклониться ей. В память…
– Гм…
Художник негромко кашлянул, посмотрел на лицо своего собеседника, изборожденное ранними, не по годам еще, морщинами, и продолжил:
– Если вы помните, то когда-то здесь, на этой горе, жила молодая отшельница, давшая обет смирения. Люди долины носили ей еду, она держала каких-то коз… и вот однажды, весной, на эту гору поднялся молодой воин, раненый в недалеком бою. Он умирал.
– … а она не могла принимать его у себя, - глухо отозвался инок, - и все же ее сердце дрогнуло, и отшельница оставила юношу в своей хижине. И, полюбив ее, он совершил чудо - он выжил… а потом она родила сына. И с тех пор мрачный, голый холм каждую весну покрывается цветами. Насколько я знаю, сюда приходят бесплодные женщины и те, кто несет в своем сердце неразделенную любовь. Но почему храм?..
Мастер ответил не сразу. Некоторое время он смотрел на прекрасный пейзаж, открывавшийся перед ним.
– Видите ли, досточтимый, - тихо, в задумчивости, проговорил он, - храм все считают жилищем этой юной богини, так? А я рисую не жилище, я рисую ее саму - в этих цветах, в этом чуде жизни, возникающем каждый раз, когда солнце превращает холод и мрак в свет и нежность.
Инок застыл, пораженный услышанным. Перед его мысленным взором вдруг встала целая вереница образов - тех, что он давно уже считал погребенными в пыли собственного сердца. Он поднял глаза к небу и глубоко вздохнул; а потом, встав, низко поклонился художнику, оправил на себе пояс и, не говоря ни слова, зашагал прочь.
Когда его фигура отчетливо прорисовалась на желтой змейке восходящей тропы, художник выбрал тонкую кисть и несколькими точными, резкими мазками набросал ее на готовой уже картине.
Все, кто видел ее, поражаются, насколько живым выглядит этот темный, кажущийся сгорбленным силуэт.
Дмитрий Скирюк. Копилка :(
Аннотация:
В дверь к известному музыканту позвонил коммивояжер, торгующий музыкальными записями. Он предложил музыканту уникальные записи знаменитых рок-групп, которые никому не известны в нашем мире, но, безусловно, созданы именно этими группами.
От автора.
Всегда испытываю непередаваемое чувство горестной утраты, когда кто-то из жизни уходит раньше срока, и безразлично, творческий это человек или нет. Обиднее всего, если причина кроется в наркотиках, алкоголе и других творениях человеческой глупости. И когда один мой приятель, талантливый пермский музыкант, начал закидываться порошком, я не на шутку психанул. Пришлось с ним серьёзно побеседовать. Уже после этого, на Севере, возник замысел рассказа, как музыкант попадает в параллельный мир и там видит в продаже записи собственной группы, которую он здесь так и не собрал, но там его, мегазвезду, сгубили слава и наркотики. Однако эта идея показалась мне слишком банальной, я поразмыслил, поменял местами «числитель» и «знаменатель» - и вдруг всё «заиграло». Тогда у меня ещё не было доступа к интернету, и пришлось перерыть кучу литературы по рок-музыке, чтобы ассортимент компактов у продавца выглядел более достоверным и убедительным. Извиняюсь, если это кого-то напрягло. Позже мне пришло в голову, что никакого продавца могло и не быть - всё это вполне могли подстроить друзья музыканта, чтоб стащить его с иглы. Но это уже роли не играет - результат-то тот же! Кстати, мой друг, о котором я писал выше, с наркотой завязал. Надеюсь, навсегда.
Игорь Ревва. Отставка
Я открываю глаза и оглядываюсь. Небо надо мной свинцово-серое, гнусное, давящее на нервы. По нему медленно плывут то ли тёмные тучи, то ли клубы густого дыма. Вернее всего, второе. Потому что в ноздри настойчиво лезет отвратительный запах горелого мяса.
Я сижу, прислонившись спиной к ещё тёплой стене полуразрушенного взрывом здания. Улица передо мной просматривается, как на ладони. Она пока пуста, но я знаю, что это будет недолго. Скоро здесь вновь будет полным-полно разной мерзости, вывалившейся на Землю из какой-то неизвестной космической клоаки.
Я чувствую себя хорошо отдохнувшим и полным сил. Но идти всё равно никуда не хочется. Если бы я был в силах решать свою судьбу, я бы не тронулся с места. Но, Хозяин настойчиво гонит меня вперёд. Я очень хорошо это чувствую. И мне приходится встать и отправиться в путь.
Хозяин мой неопытен в бою и совершенно незнаком ни с повадками врагов, ни с расположением ловушек и укромных местечек в этом городе. Но, он Хозяин, а я… Я просто солдат. И у меня нет выбора. Я обязан выполнять все его приказы, какими бы идиотскими они ни были.
Вот и сейчас он заставляет меня переть напролом, прямо по середине улицы. И в результате я тут же попадаю под перекрёстный огонь двух пулемётов. Я едва успеваю отскочить в сторону и вжаться в спасительный дверной проём. Изо всех сил налегаю на дверь плечом. Никакого результата. Дверь, разумеется, закрыта и укрыться в здании мне не удастся.
Пулемётные очереди хлещут по стенам прямо над моей головой. В лицо летит кирпичная пыль, и осколки камня барабанят по плечам. Так… Выкручиваться из этого дерьма, естественно, мне предстоит самостоятельно. Как и всегда.
Я сдёргиваю с плеча винчестер и щёлкаю затвором. Улучив момент, я высовываюсь из дверного проёма и стреляю в пулемётчика. В того, что находится слева от меня. Стреляю удачно, пулемётная очередь тут же смолкает. Но второй противник начинает палить с удвоенной силой.
Вжавшись в запертую дверь, я лихорадочно перезаряжаю винчестер. Интересно, кончатся ли у него когда-нибудь патроны?
Стрелять во второго пулемётчика опасно. Он справа и почти на одной линии со мной - пули лупят прямо перед дверью.
Я бросаюсь на противоположную сторону улицы и стремительно бегу по направлению к нему, стреляя из винчестера. Есть! Попал!!! Теперь можно было бы и отдохнуть, но над головой опять раздаётся визг пули и через секунду до меня доносится грохот выстрела.
Прямо за моей спиной стоит ещё один из этих подонков. Он торопливо дёргает затвор, перезаряжая свой винчестер. Но я успеваю раньше. Так, теперь, вроде бы, всё в порядке.
Я наклоняюсь над трупом и забираю магазин. Всего четыре патрона. Маловато, но лучше, чем ничего.
У того парня, которого я уложил в самом начале, ещё осталось с два десятка патронов в его пулемёте. Забираю и их. Здесь не получится экономить на боеприпасах. А взять их, в общем-то, негде. Разве что у убитых. У убитых людей.
Вот чего я никак не могу понять, так это то, почему некоторые люди так горячо кинулись помогать этим инопланетным тварям?! В расчёте на выгоду? Из ненависти к своим собратьям? Чёрт его знает! Но, сразу же после Нашествия, предателей появилось более чем достаточно. С другой стороны, если бы не они, фиг бы я дошёл до этого города. Ведь только они пользуются нашим, человеческим оружием. И боеприпасы можно раздобыть только у них. Разумеется, предварительно пристрелив их обладателя.