Еще один признак ушедшего года — реинкарнация старых имен. О проектах издательства «Вече» мы уже говорили. Настала пора рассказать еще об одном. Только через несколько лет после смерти появилось на свет собрание сочинений киевского писателя Бориса Штерна, подготовленное издательствами «Сталкер» и «АСТ». В этом собрании мы с радостью увидели ранее не издававшийся роман «Вперед, конюшня!». Когда-то из замечательного рассказа «Чья планета?» развился целый сериал, повествующий о приключениях космического инспектора Бел Амора и его верного помощника робота Стабилизатора. О Бел Аморе, правда, уже не инспекторе, а тренере футбольной сборной, бригадном дженерале и спасителе Вселенной, находящемся в зените славы, повествует последний (увы, в прямом смысле — последний) роман Штерна. Как всегда, Штерн ироничен, сатиричен, изящен словом, едок фразой и искусен сюжетом. Нынешним апологетам юмористической фантастики есть у кого поучиться.
После недолгого «побега в мэйнстрим» в фантастику вернулся один из патриархов жанра Геннадий Мартович Прашкевич. Его блестящий роман «Царь-Ужас» начинается как историческое повествование о тернистом и изменчивом жизненном пути русского матроса Семена, которого за период от русско-японской войны до Великой Отечественной судьба бросает по разным странам, городам и весям. Однажды он даже побывал в Париже, где великий французский художник по кличке Дэдо (попробуйте угадайте — кто это?) написал у него спине портрет женщины. В далеком будущем портрет сочли идеалом живого искусства и выдернули Семена к себе… В романе так замечательно изложены всевозможные реалии прошлого и мироустройство будущего, что иногда это начинает смахивать на байки, мастером коих Прашкевич слывет в фэндоме. Кстати, многие из них можно найти в «Малом бедекере по НФ» — объемном мемуарном труде, напечатанном в журнале «Если».
Лидеры серии «Звездный лабиринт» порадовали своих поклонников новыми романами…
— О чем вы, право? — Длинноволосый безмятежно потягивал вино из чаши, поглядывая на пролетающие на фоне луны силуэты космических крейсеров, остальные заинтересованно переглянулись.
— Задерганный кинематографистами Сергей Лукьяненко, взявший манеру, перерастающую в привычку, выпускать один новый роман в год, разродился толстенным «Спектром». В романе семь частей (плюс эпилог), каждая носит название очередного из цветов радуги и имеет гастрономический пролог, начинающийся с соответствующего данному цвету слова из поговорки «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Споря об этом романе, много копий поломали как критики, так и читатели.
— Кащенитов — давить! — невнятно пробормотал Толстый.
— Главное в этой книге — она «с претензией». И претензией вполне обоснованной. Написать философский роман о смысле жизни, о месте человечества во вселенной, о роли разума, чувств и творчества в развитии цивилизаций и при этом не потерять сюжетной динамики доступно не каждому. При этом Сергей откровенно экспериментирует с формой подачи, используя три различных стилистических ряда: плотный, «смысловой», откровенно «мэйнстризмовский» — в вызывающих ингибицию желудочного сока гастрономических прологах, простой, резкий и емкий язык при описании основного действия и типично притчевую лексику в сказочках — сим-сим откройся, — рассказываемых Мартином ключникам. Из притч Мартина вполне можно составить отдельный «поэтический» сборник и даже сложить апокрифический эпос. Многим не понравилась несколько скомканная концовка романа, однако развязка вполне ложится в смысловой ряд книги и не противоречит общему философскому вектору. Ибо идеи — прообразы вещей, а вещи — отражение идей.