Генерал молчал долго, словно не ожидал ничего подобного, словно не здесь исчез Тарасов.
— Как это случилось? — спросил он наконец.
— На объекте сидели религиозные фанатики, — отчеканил Капитан. — Прятались в подвале, убивали людей. Мы окружили их и обезвредили. Но они успели взорвать и себя, и подвал, и моих бойцов…
— Черт побери! — заорал генерал. — Что за бред? Как взорвали?! Как такое могло произойти?!
— Я во всем виноват, товарищ генерал, — жестко ответил Капитан. — Неправильно спланировал операцию.
— Где ты? Когда оборвалась связь, я поднял дивизию ОПР, они…
— Всю ОПР?! Ой, мать…
— Они уже шесть часов не могут найти это проклятое место в лесу!!!
— Плохо ищут, — сухо сказал Капитан. — Место как место. Координаты известны. Думаю, как раз сейчас они найдут…
Он не успел закончить и не успел понять, что случилось, — сработали рефлексы. И лишь спустя долю секунды осознал, что, сгруппировавшись, катится в кусты, а прямо над головой оглушительно грохочут вертолеты, появившиеся ниоткуда посреди чистого неба. Капитан обернулся — как девочка? Не испугалась ли вертолетов?
Девочки не было. Капитан стрельнул глазами по сторонам — девочки не было нигде. Тогда он глянул в траву, где она стояла только что. В траве лежала грубая кукла из бамбука — с раскосыми глазами и паклей вместо волос.
— Вот и все, — сказал Капитан, поднял куклу и бережно спрятал ее за бронник.
Вертолеты садились. По поляне гулял ураган, и от него пламя в окнах «Кукушки» билось и разгоралось все сильнее.
— Вот и все, — повторил Капитан, запрокинул голову, долго-долго глядел в далекое летнее небо над вертолетами, а потом вдруг вспомнил ту странную поговорку, которую тихо, как молитву, произносил Ким после удачных операций. — Небо высоко и конь откормлен.
Юрий Бурносов
ВСЁ ЗОЛОТИСТОЕ
Розетка, кипяток, котенок Борька,
балкон и лифт бросали в дрожь меня.
— Привет. А меня зовут Суок, — сказала девчонка.
— Кукла наследника Тутти? — машинально спросил я. Девчонка пожала плечами:
— Не знаю никакого наследника.
— Ладно, проехали, — сказал я. В конце концов, это сон, и совершенно не важно, почему абсолютно незнакомую мне девчонку зовут Суок.
— Куда проехали? Не понимаю… А ты кто? — спросила она. Обычно во сне нужно делать все, что тебе скажут или о чем попросят. Тогда сон бывает интересный. Правда, если делать все наоборот, тоже бывает ничего. Сон, одним словом. Поэтому я заупрямился.
— А тебе зачем?
— Ни за чем. Так нужно. Ты же знаешь, как меня зовут…
И то верно. Я огляделся и обнаружил, что стою босиком на ощутимо прохладном полу, вымощенном золотистыми и белыми плитками «в шашечку». Вокруг поднимались золотистые же стены, которые сходились высоко над головой в стрельчатую арку. Коридор уходил впереди куда-то влево и появлялся у меня за спиной откуда-то справа. Девчонка сидела на высокой тумбе — примерно метр двадцать — и болтала ногами. Тумба была тоже золотистая.
— По-моему, это мне снится, — признался я. Впрочем, я уже не был так уверен в этом: слишком реальным, детально проработанным казалось все вокруг…
— Не может такого быть. Получается, я тоже тебе снюсь? Но я-то знаю, что я — не сон. Я — Суок.
Девчонка, кстати сказать, совсем не походила на киношную куклу наследника. Лет четырнадцать, ну, пятнадцать на вид, черные волосы выбиваются из-под черного беретика. Кажется, такая прическа называется «паж». У французской певицы Мирей Матье, которая про «Чао, бамбино, сорри» поет, такая прическа. Одета девчонка занятно: опять же пажеский костюмчик, штанишки, чулки, башмаки с пряжками, и все золотистое.
— Слушай, я ничего не понимаю, — честно сказал я. — Меня зовут Валера. И я думаю, что я во сне. Потому что я не знаю, где я, и никогда здесь не был. И тебя не знаю.
— Валера… — произнесла Суок, словно пробуя слово на вкус. — Валера… Не слышала такого имени. Нет, Валера, ты не во сне. Точнее, не совсем во сне, потому что все-таки немножко во сне. Чуть-чуточку. А что это за странный наряд?
Я посмотрел на себя и хмыкнул: хорошо, что в шортах уснул. Мог бы и в трусах, вот был бы номер. Сон сном, а девчонка вроде ничего, симпатичная, а я в трусах перед ней скачу… Хотя во сне иногда такое приснится — будто ты голый, а вокруг все одетые. Бр-р…
Босиком вот только холодно. Хотя во сне холодно не должно быть. Это я, наверно, ноги из-под пледа высунул, вот и снится, что холодно…