— Это небо.
— Это не может быть небом. Небо бывает только черного цвета.
— У нас голубое, — ответил психолог с той интонацией доброго терпения, которая обычна для разговоров с маленькими детьми.
— Это покраска или загрязнение? — заинтересовалась станция.
— Это естественный цвет.
— Значит, загрязнение, — согласилась станция, — но мне в общем-то все равно. А это что?
— Это дом.
— Солидное сооружение. Зачем эти отверстия?
— Это окна.
— Окна не бывают прямоугольными, — засомневалась станция. — Я почти сто лет на свете живу, мимо меня каждый день столько всего пролетает, так что я на любые окна нагляделась. Сдается мне, что ты врешь, человек. Ну, показывай дальше. Посмотрим.
Психолог показал следующую фотографию.
— Это часы, мои любимые, старинные.
— А что это?
— Циферблат.
— Цифер-что? Зачем на нем так много цифр одновременно? Это же затрудняет ориентировку.
— По ним бегают стрелки.
— Да, похоже, что ты никогда не видел, как выглядят часы. Посмотри на третью панель сверху слева.
Станция продолжала рассматривать фотографии. Психолог послушно посмотрел на панель и увидел голубой прямоугольник со стремительно текущими цифрами.
Сотые доли сменялись так неуловимо и безостановочно, что казались идеальным воплощением идеи времени, если не самим временем во плоти.
— А это что? — спросила станция.
— Батарея центрального отопления.
— Это я понимаю, — согласилась станция, — по батареям пускают перегретый пар?
— Нет, жидкий азот, — ответил психолог, слегка разозлившись и неосознанно повысив голос. — У нас даже летом в помещениях температура не поднималась бы выше минус десяти, если бы батареи не отключали. К счастью, отключают.
— Расскажи подробнее, — заинтересовалась станция.
В этот момент прозвенел звонок. Психолог достал мобайл и приложил к уху.
«Говорит центр управления полетом».
— Я слушаю.
«Вам приказно прекратить выдумывать небылицы и говорить только правду».
— Приказ принят.
— Так что ты говорил насчет жидкого азота? — спросила станция. — Его действительно пускают по батареям? Почему?
— Когда-то пускали тепло, но с каждым годом тепло становилось все холоднее.
Уже в 2002 году батареи стали такими холодными, что не притронешься пальцем — палец примерзал. Батареи стали холоднее окружающей среды.
— Я это помню, — согласилась станция. — Так что же, тенденция сохранилась?
— Тенденция сохранилась, — ответил психолог, — и теперь пускают жидкий азот. В некоторых кварталах зимой температура опускается до минус пятидесяти. Когда зимой становится слишком холодно, то люди выбегают погреться на улицы и закапываются в снег.
— Похоже на правду, — согласилась станция, — в снег всегда закапывались эскимосы, чукчи, тунгусы и нганасане. Это удобно и естественно. А в ангаре, где меня строили, было так холодно, что пальцы рабочих примерзали к обшивке. Но счета за отопление оплачивались на сто процентов. Так, говоришь, выбегают погреться и закапываются в снег? И что же, им это не запрещают делать?
— Конечно, запрещают. Но они не слушают. Как же их заставишь?
— Наложите денежный штраф.
— Не получится. Сейчас ведь все используют мгновенные электронные платежи. И соотношение зарплат и цен таково, что все деньги тратятся за первые пятнадцать секунд после зарплаты. Никто не успевает наложить штраф за такое короткое время.
— Тогда как же вы собираете налоги? — удивилась станция. — Ведь это важно. Люди, строившие меня, только и говорили, что о налогах.
— Эта проблема у нас решена. Введен единый налог на еду. Для всех одинаковый и справедливый, 50 процентов. Остальные поборы отменили. Теперь в доме у каждого живет налоговый инспектор — по одному инспектору на одного человека — и съедает ровно половину любой порции. Кстати, такое количество инспекторов полностью решило проблему безработицы.
— Отлично придумано, — согласилась станция, — этому я верю. — Это вполне в духе тех людей, которых я помню.
— Отлично, но не без недостатков. Большая проблема, например, с самоубийцами. Когда они хотят выпить яд, то приходится пострадать и ближайшему инспектору. Или с наркоманами — инспектору тоже приходится вынюхивать половину порции. Проблема также с бомжами, которые кормятся по помойкам — не каждому инспектору хочется там питаться. Поэтому инспектора все время бастуют и ставят палаточные лагеря.
— А как же с грудными детьми и домашними животными?