Сумрак сгустился окончательно. Девочка поднялась с качелей и тяжело опустилась на четвереньки. Капитан ощутил холодок — ему подумалось, что девочка сейчас поползет к зданию. Она действительно поползла, умело переставляя конечности, но не совсем к зданию — просто вдоль площадки. Капитан на секунду оглянулся на Артамонова — тот сидел на кровати, все так же держа в руках ослика. А когда Капитан повернулся обратно, то вздрогнул. Девочки не было. И в том месте, где она только что ползла, двйгался здоровенный косматый зверь, напоминавший медведя с растрепанным конским хвостом.
— Что там? — спросил Артамонов шепотом.
— Да зачем тебе?.. — поморщился Капитан и сам отвернулся.
Артамонов пожал плечами и уставился перед собой. В коридоре послышался шорох, и на пороге возник Ким.
— Надо осмотреть здание, — заявил он сразу.
— Командую здесь я, — напомнил Капитан.
— Так командуй! — неожиданно взорвался Ким. — А не изображай в окне мишень!
Капитан посмотрел на него с удивлением, и Ким смутился:
— Виноват. Нервы. — Он уперся гранатометом в пол.
— Ты лучше глянь на это. — Капитан кивнул за окно.
Ким тут же оказался рядом с ним и долго смотрел в сгустившиеся сумерки. А Капитан смотрел на его лицо. Ким держался молодцом — лицо его оставалось каменным, только зрачки расширились. Капитан снова глянул на поляну. Чудовище стояло на задних лапах в профиль. Оно горбилось, передние лапы обвисли и лениво покачивались вдоль туловища. Под бурой медвежьей шерстью топорщились гроздья мышц, громадные когти неспешно рассекали воздух. Но это был не медведь. У чудовища была женская грудь, поросшая бурым мехом.
— Что скажешь? — спросил Капитан.
— Я не знаю, что видишь ты… — начал Ким задумчиво.
— А ты?
— Я вижу медведицу с женской грудью и девятью хвостами.
— Девятью хвостами? — Теперь Капитан разглядел вместо конского хвоста пучок шевелящихся щупалец, кажется, их действительно было девять.
Артамонов не выдержал, тоже подошел к окну и уставился на чудовище, открыв рот. Чудовище медленно развернулось, подняло морду и теперь рассеянно оглядывало здание.
— Ну и что это?! — требовательно спросил Капитан.
— Вы оба видите то же самое? — уточнил Ким. — Медведицу с женской грудью и девятью…
— Да! Что это, твою мать?!
— Если верить моему покойному деду, один из демонов корейских сказок, — спокойно ответил Ким. — Дед называл его Мамма Сонним — многоуважаемый гость оспа. Или просто — многоуважаемый гость.
— Ах, многоуважаемый?! А что твой дед советовал делать при встрече с этой живой Маммой?!
— Мамма Сонним не бывает живой. Она мертвая по определению.
— Но что с ней делать-то?!!
— А что ты на меня орешь?! — взвился Ким. — Я-то откуда знаю?!
— А кто у нас эксперт?!
— Я эксперт по технике и вооружению, где ты видишь оружие?! Кто у нас эксперт по стратегии?!
— Да ты хоть понимаешь, что… — разъярился Капитан, но Ким успокаивающе поднял руку.
— Если это демон из корейской сказки, то в корейских сказках с Маммой Сонним ничего не сделать. Что твой дед советовал делать со Змеем Горынычем?
— Рубить все головы, — вместо Капитана ответил Артамонов. — Бабу-Ягу — в печь. Кащею Бессмертному — ломать иглу.
— Бессмертных не бывает, — подтвердил Капитан.
— У вас все просто, — согласился Ким. — У нас сложно. С Маммой Сонним ничего нельзя сделать.
— Так не бывает, — возразил Артамонов.
— Так бывает. От нее можно убежать или умилостивить ее.
— Убежать ты уже пробовал. А умилостивить — вон у нас… умилостивили уже троих… — Капитан махнул рукой на кровать, где лежал ослик.
Ким резко повернулся и только сейчас заметил ослика. Он подошел ближе, волоча по линолеуму гранатомет, и постоял немного, склонив голову.
— Как это случилось? — спросил он наконец.
— Хлоп — и превратился, — ответил Капитан. — Был Заболодин — и нет Заболодина. Сам по себе, на полуфразе. Мамма твоя в здание не поднималась.
— Пока, — вставил Артамонов.
— Пока, — повторил Капитан.
— То есть мы попали в корейскую сказку? — произнес Артамонов, и в голосе его Капитану почудились обиженные нотки.
— Это ко мне вопрос? — уточнил Ким.
— К тебе. Что про это говорят корейские сказки? — спросил Капитан.
— Я ни о чем подобном не слышал.
— А кто слышал?! Я слышал?! — заорал Капитан, но тут же осекся. — Виноват, нервы.