Фантастика 2003. Выпуск 2
Перед вами очередной выпуск альманаха «Фантастика». Сборник, произведения которого представляют собой ВСЕ направления жанра. Мастера С. Лукьяненко и В. Головачев. Лидер «новой волны» отечественной научной фантастики Л. Каганов. Новые таланты - и признанные писатели. Фантастика ироническая - и серьезная, научная - и ненаучная абсолютно!
Владимир Антонов. Скучная жизнь
Наташку я знаю давно - с первого класса. С тех пор и дружим. Честно говоря, второй такой девчонки в нашем городе нет, и пока не предвидится. Судите сами - волосы коротко подстрижены и покрашены в синий цвет (у нас в парикмахерской так стричь ещё не научились, так она чуть ли не в Москву ездит, специально за этим); в носу сережка вставлена (это она сделала там же где и стриглась); ботинки у ней на пятнадцатисантиметровой подошве; джинсы, маечки, кофточки - все такое чудное (она их все сразу купила, когда первый раз стричься ездила. Магазин "Секондхенд" называется,… говорит: недорого совсем)!!!
Но не это её от всех остальных отличает - одеться-то каждый может, делов-то… А отличает её от всех остальных, ну не знаю как это сказать, образ мыслей что ли… Короче скучно ей здесь… Как она сама говорит: "Нет здесь у людей фантазии… Скучно живут-то, и сами того не замечают." И то верно! Какие тут у нас развлечения? Разве что подерутся наши с Кирпичами (ну с теми кто возле Кирпичного завода живут), да и то давно уж никто не дерется, языками чешут только. Ни дискотеки приличной, ни клуба какого-нибудь ночного, ни, как Наташка говорит, "клёвой тусовки".
"Эх, родиться бы мне в Москве или, ещё лучше, в Амстердаме" - часто Наташка повторяет, - "Вот там жизнь! А здесь и журналов модных-то днём с огнём не сыщешь. Даже MTV не показывает!"
Но, в общем-то, не такой Наташка человек, чтоб руки опускать. Пускай от её прически все шарахаются, и пальцем в след показывают, а она всё равно так ходит и ходить будет. А раз тут никого из "клёвой тусовки" нету, так она решила свою тусовку сделать. Взяла она меня по старой дружбе, и ещё Кольку Спиридонова (она его Спиритом зовет), и стала "культурно воспитывать". Принесла кучу журналов цветных с какими-то чудными названьями; кассеты с "прогрессивной" и "клубной" музыкой давала слушать (там мне одна песня нравится - как будто кто-то полчаса дрелью сверлит); потом ещё кино нам по видику показывала про какое-то шоссе (я вообще ничего не понял, но виду не показал). А один раз приехала после очередной стрижки (теперь всё у ней зеленое на голове), вся от счастья светится. Говорит: "Я вам такую книжку привезла, закачаетесь!" И правда, книжка интересная - про Чапаева. Я её с удовольствием прочитал, правда, некоторые места пропустил - чё-то скучное там было, но вообще книжка классная.
Наташка вообще, как стричься едет, обязательно чего-нибудь модное привезёт. Так и живем, от одной стрижки до другой, а в промежутках "информационный вакуум".
И вот однажды приходит Наташка ко мне домой мрачнее тучи. И говорит: "Все так больше продолжаться не может, или я с ума сойду!" Я аж испугался, никогда её такой раньше не видел.
– Что случилось? - спрашиваю.
– Да ехала я сегодня на автобусе в кирпичный поселок… Ты даже не представляешь, какая у людей скучная жизнь!!! Едут всегда одной дорогой и туда и обратно, каждый день. За окном всегда одно и то же: или заборы или кусты чахлые… Ничего нового! От этого однообразия с ума сойти можно! Они уже ничем не интересуются. Даже между собой не разговаривают, прям как мертвые! Ничего им не интересно!
Ну, у меня от сердца отлегло, ничего страшного не произошло вроде бы. Дальше слушаю.
– Ну так вот что я придумала… Надо их встряхнуть, да и мы заодно себя покажем, хватит нам уже чужой жизнью жить, самим действовать пора… В общем так… Завтра со Спиритом приходите в 10 утра к остановке, там всё и расскажу.
И ушла. А я сижу и думаю, что она там насочиняла. Подумал - подумал, да и спать лег.
На следующее утро пришли мы с Колькой как договорились. Минуты две постояли - глядим, Наташка идет. Поздоровались мы с ней, тут она нам всё и рассказала.
В общем, план такой. Садимся мы все в автобус, едем, и по условному знаку, который нам Наташка подаст, начинаем во все окна пальцами тыкать и кричать: "Смотрите, смотрите, дракон! Вон, вон в небе летит! Какой красивый, красный, огонь из пасти… шесть крыльев", ну и всё такое. Вот, собственно говоря, и всё.
– Вы главное сами верьте во всё что говорите, - учила нас Наташка, - тогда и другие поверят. Основная проблема этих людей - то, что нет у них фантазии. Ведь человек с фантазией, даже здесь, в этом захолустье, может увидеть такие страны, такие миры, которые даже в "Клубе путешественников" не показывают. Главное всё очень хорошо представлять, тогда наши фантазии станут реальностью, это я вам точно говорю!
Ну, в общем, стали мы так людей развлекать. Мне, честно говоря, первое время страшно было - вдруг побьют. Ничего, не побили… Сначала, конечно, смотрели на нас как на дураков, а потом привыкли. И вроде даже это действовать начало - улыбаться больше стали (правда, они как Наташкины волосы увидят и так всегда улыбались), оживились как-то. Мы уж известными стали, про нас слухи пошли… Однажды слышу в магазине две женщины разговаривают: "И знаешь кто у них за главного? Наташка Климова, дочка Любы Бугровой… Да видела ты её, у нас одна такая с такой прической…"
Наташка довольная ходит, говорит: "Это только начало, вот увидите! Всё у нас по-другому будет, люди уже оживать начали, а скоро и сами творить будут!".
Мы не только драконов показывали. Мы и белых лошадей с золотыми гривами видели, и оленей с серебряными копытами и попугаев разноцветных целыми стаями, да много чего ещё Наташка напридумывала (у ней книжек всяких много было, оттуда и брала). Но больше всего мне нравилось другое.
Перед самым кирпичным поселком автобус переезжал длинный мост через реку. И в этой реке мы иногда показывали дельфинов. Глядя на солнечные блики играющие на темной воде, мне и вправду казалось, что я вижу целую дельфинью стаю, то взлетающую над водою, то вновь скрывающуюся в волнах. Я даже видел их блестящие мокрые спины с острыми плавниками, режущие полотно реки, и мне казалось, что до моих ушей доносился зовущий с собой крик дельфиньего вожака…
Ну так вот, едем мы значит однажды через мост, и кричим: "Смотрите дельфины! Вон-вон, целая стая! Точно, смотрите!.." Ну люди оживляются как-то, в окна смотрят, разглядеть пытаются, улыбаются, шушукаются… Только один парень, молодой ещё, лет двадцать, может побольше чуть, сидит смотрит куда-то вниз и не реагирует никак. Ну, Наташка, понятное дело, привыкла чтоб на неё реагировали. Подбегает, значит она к нему и кричит: "Ну посмотрите, там же дельфины! Неужели вы их не видите?"
Парень на секунду поднял свои печальные глаза, посмотрел туда куда настойчиво показывала Наташка, тяжело вздохнул и сказал:
– Да вижу я, вижу… И дельфинов и драконов и единорогов этих… Только чего так радоваться-то? Они же всегда здесь, каждый день… Скучно…
И снова голову опустил.
А мы всю оставшуюся дорогу проехали молча, наблюдая через пыльные окна автобуса, как в голубом небе кувыркается золотой дракон, стараясь проглотить свой собственный хвост…
Леонид Каганов. Мамма Сонним
Когда болеет дерево, никто
Под ним не отдыхает у дороги.
А под здоровым деревом всегда
Прохожий ищет тени и приюта.
Но вот оно без веток, без листвы,
И на него теперь не сядет птица.
– Теперь тихо! - сказал Капитан. - Подъезжаем. И разговоры смолкли на полуслове. Джип мягко сбавил ход и прижался к обочине шоссе. Из низкого кустарника торчали две ржавые стойки, между ними было распято узкое железное полотенце с белыми буквами на осыпавшемся голубом фоне "п/л КУКУШКА - 4км". Сразу за табличкой в лес уходила асфальтовая дорога - ровно по габаритам лагерного автобуса, возившего когда-то пионеров. Страшно представить, что произошло бы, столкнись тут два автобуса - одному бы пришлось пятиться обратно. Джип качнулся и съехал с шоссе. Сразу под колесами угрожающе затрещало - дорожка была разбитой и запущенной. Из поседевшего асфальта пучками лезла жесткая летняя трава, валялись камни и сплющенные жестянки. А стоило въехать в лес, появились корни, и асфальт стал похож на куски кафеля, изжеванные гигантским животным и разбросанные как попало по лесной тропе. Джип медленно полз сквозь ельник. Справа и слева мелькали тяжелые хвойные лапы, а когда лапы на миг расступались, в темных провалах возникали сырые ямы, доверху заваленные мусором. Над ними стоял кислый запах ржавчины и пластика. Казалось, жители всей области привозили сюда хоронить скончавшиеся холодильники и комоды. А заодно, по древним варварским обычаям, клали в их могилы все, что окружало монстров при жизни: старые кастрюли, пластиковые бутылки, тряпки и детские игрушки. В одной из ям рылись две собаки - огромные, словно волки, грязно-бурой масти. Увидев джип, они прекратили рыться в куче, как по команде задрали морды, оскалили желтые клыки и проводили машину долгим понимающим взглядом. - Останови через километр, - произнес Капитан и оглядел салон. Все в порядке. Ребята готовы. Спокойные, сосредоточенные лица. Не первый год вместе. Слаженная команда, понимают друг друга с полуслова. Много повидали, но всегда справлялись. Спецгруппа быстрого реагирования, чего тут говорить. Ямы скоро кончились, по обочинам замелькал лес - сырой и чистый. - Здесь стой, - обронил Капитан, и водитель тихо заглушил мотор. - Ким, выйдешь здесь. Гранатомет берешь ты. Задача: не выдавая присутствия, наблюдать за обстановкой. Докладывать. В огневой контакт не вступать. Гранатомет использовать только по моей команде. Контролируешь дорогу. Это на случай непредвиденного. Если они вызовут помощь или попытаются уйти. Давай! Неразговорчивый Ким привстал, небрежно взял гранатомет за ствол и вышел наружу. Его низкая фигурка сразу исчезла в ельнике - даже ветки не качнулись. Команда проводила его молчаливым взглядом. Ким считался железным человеком. - Заболодин, Касаев - идут на выход перед самым выездом на поляну. Петеренко, притормозишь. Разойтись, окружить здание. В огневой контакт - по моей команде. Либо по необходимости. Подъезжаем к зданию, сразу на выход все. Артамонов идет со мной, чуть впереди. Петеренко остается у машины, используя как укрытие. Вопросы? Вопросов не было. Только Заболодин хмыкнул себе под нос: - Дом Агиева с такими предосторожностями не брали… Но Капитан услышал. - Разговоры! - отрезал он. - Еще раз повторяю. Кто не понял. Здесь пропала группа Тарасова. В полном составе, без следов. Связь оборвана. Заболодин уставился на Капитана. Остальные молчали. - А ты думал, учебная тревога? Заболодин молчал. Наступила пауза, и было слышно, как лесной сквозняк с тихим шепотом забирается в щели салона. - Работаем! - кивнул Капитан. Мотор взревел, и джип понесся вперед по корням и обломкам асфальта. Несколько раз его сильно тряхнуло, словно могучие лесные кулаки били в днище, а потом скорость выровнялась, и удары превратились в глухую вибрацию. Затем джип резко притормозил. Касаев и Заболодин выкатились в ельник, прощально хлопнув дверцей. Машина снова рванула вперед, и вдруг все кончилось - деревья расступились, открывая здоровенную поляну. В центре возвышался пятиэтажный корпус пансионата, бывшего пионерлагеря. Здание было выстроено на совесть и выглядело еще довольно молодо, если бы на каждом окне, на каждом клочке штукатурки не лежала печать заброшенности. Асфальтовая дорожка вела прямо к козырьку парадного крыльца - мимо покалеченного шлагбаума, мимо пятачка стоянки для автобуса. Слева торчали останки спортплощадки - скелет футбольных ворот и ржавая лестница из толстых труб, устремленная в небо почти вертикально, - словно в небе разгорелся пожар, его полезли тушить, да так и не добрались. Справа от дорожки была детская площадка - там виднелась дуга бывших качелей и раздолбанная песочница. В песочнице сидела девочка лет пяти с очень серьезным личиком, и это, наверно, удивило бы Капитана, если бы он умел удивляться во время боя. Джип взревел последний раз и развернулся боком, глухо урча. Разом открылись двери - Петеренко выскочил из-за руля и укатился под джип, сжимая в руках штурмовик. Капитан и Артамонов выпрыгнули в сторону здания, но их движения и осанка тут же приобрели ту степенность, которая положена людям, собирающимся говорить, прежде чем стрелять. Стрелять было не в кого. Капитан и Артамонов направились к песочнице, синхронно держа правые руки за отворотами курток. Девочка не обратила на них ни малейшего внимания, и Капитан сперва даже подумал, что она глухонемая. На ней было красное платьице и белые сандалики, а редкие кудри украшал здоровенный бант. Девочка сосредоточенно тыкала совком в кучу старого песка, перемешанного с листьями и хвоей. Капитан подошел к песочнице первым. Девочка подняла на него взгляд - глаза у нее были непроницаемо черные и очень серьезные. Артамонов отошел на пару шагов вбок и тревожно оглядывал здание. - Привет, малышка, - сказал Капитан и улыбнулся, показав крепко сжатые зубы. Девочка не ответила, опустила голову и снова принялась ковырять совком, выстраивая песочный холм. Капитан оглянулся на Артамонова. Тот взмахнул рукой и пальцами сложил в воздухе несколько знаков подряд: "Опасности не вижу, контролирую левое крыло и середину…" Капитан быстро скользнул взглядом по правому крылу - снизу вверх до земли. Особо внимательно кольнул взглядом куст сирени, прикрывающий угол дома. Тут тоже все было спокойно. Капитан перевел взгляд на девочку и снова нарисовал на лице улыбку. - И что ты здесь делаешь? - МЕДВЕДЯ ЗАРЫВАЮ, - вдруг ответила девочка таким хриплым голосом, что Капитан вздрогнул. - А взрослые где? Девочка не ответила. - Петеренко! - рявкнул Капитан в отворот куртки. - Укрой ребенка в машине! Вытяни информацию. Не бей, но не церемонься. И, не дожидаясь ответа, пружинисто направился к козырьку здания.