…Я бы ещё очень долго просидела на облюбованной лавочке. Я бы скурила все сигареты в наполовину пустой пачке, а потом среди окурков искала бы те, что подлиннее. Я бы окончательно посадила батарейку в сотовом, пытаясь дозвониться хоть по одному из сотни номеров, забитых в память телефона и слушая бесконечный убаюкивающий шум прибоя. Если б не Игореха… Он привычно собрал меня в охапку, сгрузил на заднее сиденье допотопной "волги", убитой настолько, что были удивительны ее попытки тронуться с места. Ижен на полную громкость врубил музыку и дал мне час, чтобы успокоиться, пока мы едем в мою - мою, боже правый - квартиру! Я тупо рассматривала собственные руки и пыталась осознать, что происходит, а машина петляла по полу знакомым и изменившимся до неузнаваемости улицам и переулочкам. Ижен фальшиво подпевал музыканту, повествующему что-то о несчастной любви. Я поморщилась - играющая попса была настолько не в Игоревом стиле, что я перестала сомневаться в том, что сошла с ума. Машина остановилась неожиданно - напротив моего старенького кирпичного дома с нависающим над подъездом козырьком, который, на мой взгляд, только чудом не падает. В отличие от бетонного козырька над моим настоящим подъездом этот зарос мхом и приютил тоненькую веточку какого-то безлистного деревца. Я улыбнулась сквозь слезы трогательному прутику… - Ну привет, красавица, - Ижен присел передо мной на корточки и попытался заглянуть в лицо. Серьёзные карие глаза смотрели грустно. - Давно не виделись… Сколько прошло - год, два? Ты ведь ничуть не изменилась… Я усмехнулась. - Две недели прошло, Женька… Всего две недели как не виделись. А с твоей гибели - и вовсе девять дней… - Ну, тут со временем вообще тяжело… Без поллитры не разберешься… Моя истерика набирала новые обороты. Я выдавила улыбку и пробормотала: - Игорь… Тут - это где? На рай мало похоже, да я и вряд ли бы туда попала… Это - Ад, Игорь? - Ну, назвать это можно как угодно… Кто-то говорит Сумерки, кто - Изнанка… Многие - отстойник. Но официально принятое название - Чистилище. Значит, чистилище. Не ад и не рай. Бывает… Рая не заслужила, для ада не нагрешила, и оказалась посередине - вне времени и вне жизни. Да уж, угораздило… Чистилище. Что ж, название не хуже остальных. Как ни назови, суть не изменится ни на капельку - меня больше нет. Я - лишь кусочек тени, местных сумерек, так похожих на туманный путь к Авалону. Вот только туман здесь гораздо бесконечнее… Дом мне уже не казался таким уютным - он был пуст и заброшен. Тополек на подъезде шелестел сухими листьями и я очень четко осознала, что весна в этом мире не наступит. Смена времен года во вневременье - это нонсенс. - Смелее, котенок, ничего страшного там нет, - усмехнулся Ижен. - Пара симпатичных монстров под кроватью и только-то. Правда, со светом у нас проблемы, да и с телефонной связью. Я вот без компа взвою скоро. Не понравится - перебирайся в центр, мы там собрались небольшой компанией… В лучших правилах немытых хиппи…
…Изменилось не так много, как я боялась сначала. Привычные двенадцать ступенек под ногами - по шесть в каждом пролете. Привычная бронированная дверь соседа напротив, покореженные почтовые ящики и торчащие из них рекламные листовки. Я подняла одну и усмехнулась: "Ибо грядет час расплаты, и придет Зверь, и число его будет…" Три шестерки, как и первые цифры моего номера телефона, оставшегося в прошлой жизни. Сцены из Аппокалипсиса, откровение от кого-то там… Вытянула из сумки связку ключей на простом колечке. Посмотрела и улыбнулась - раньше колечко украшала маленькая совиная лапка, брелок, давным-давно подаренный мне Горькой. Брелок - отличный способ потерять сразу все ключи. Руки дрожали, и ключ не хотел попадать в скважину - гулял по поверхности двери, выписывая пируэты. Я сползла по двери, села на грязный подъездный пол и разревелась. Все равно никто не увидит, а быть мертвой не хотелось отчаянно. Хотелось быть живой… - Живая? - Ижен светился своей привычной усмешкой. У меня стучали зубы, и я неразборчиво, но ехидно пробормотала. - Не знаю. По сути - нет, по правде - не совсем… - Сидишь? - Сижу… - Курить будешь? Моего согласия Игорь не дождался, достал из кармана пачку и протянул мне сигарету. Я учуяла знакомый сладковатый запах и тоже усмехнулась. Через полчаса от страхов не осталось и следа, мы с Иженом со смехом ввалились в квартиру и все закончилось как обычно - быстро и отчаянно, в духе Марлона Брандо и парижских крыш. Не зря говорят, что секс - лучшее лекарство. А Ижен долго что-то нашептывал мне: что Город совсем не страшный и мне нечего бояться, раз мы встретились и здесь есть человек, который меня любит… А я смеялась и ему совсем-совсем не верила. Я проснулась и ткнулась носом в плечо Ижена. Он был такой же, прежний, только исчез с плеча шрамик, белый, почти такой же как у меня. Мы шутя называли эти шрамики братскими метками. Я легонько укусила его в плечо, туда где был шрамик. Ижен лениво открыл глаза, но быстро проснулся окончательно и присвистнул: - Ого… Когда прическу сменила? Ночью, что ли?… В зеркало посмотрись, царевна-лягушка. Сразу признаюсь - найду старую кожу, придется разводить костерчик и устраивать ночь Гая Фокса… Я взглянула в зеркало. На меня из него смотрела незнакомая женщина - высокая, подтянутая и энергичная. Правильные черты лица, немного утомленные собственной красотой. Не идеал, нет - циничный прищур бывалого снайпера, вызывающий морщинки в уголках глаз, добрый дорогостоящий тридцатник, упрятанный под хорошей косметикой. Ободок татуировки на плече. Это - я? Н-да… Старовата, конечно… Я с недоверием провела рукой по носу - от высокой переносицы к хищно подрагивающим крыльям - так и есть - маленький, незаметный глазу шрамик. Пластическая операция для бывшей бабушки-еженьки, значит? И прежние - зеленые, злые, голодные глаза бродячей кошки. Ижен поднялся и обнял меня. Я только теперь поняла, что же в нем было неправильно - Игорь, до того невысокий, задевал подбородком мою стильно стриженую макушку. Бывает - Не удивляйся, котяра…Всё, что нас не убило, сделало нас сильнее. И привлекательней, - он выставил на показ прирученную стаю белых зубов, поцеловал меня в макушку и улыбнулся. - Давай, подружка дряхлая моя, устраивайся… Я зайду вечером, прогуляемся, выпьем, познакомишься с местными достопримечательностями… - Шоу должно продолжаться? Даже несмотря на то, что ты для меня выступил в роли Харона? Ну-ну… - Типа того, - хмыкнул Ижен. Родная "одиночка" в кирпичной пятиэтажке решила, что зеркало меня потрясло мало. Мне все больше нравилась эта дамочка в Чистилище - судя по квартире, здесь жила совсем не та я, к которой привыкли мои друзья и соседи. Та, что здесь жила, была сильной, независимой и одинокой. Очень одинокой. Не в постели, нет - ее простыни хранили десятки чуждых этой квартире мужских запахов… Она ценила свое одиночество и свою тоску - и явно была стервой. Я бы никогда не рискнула окунуться в такое одиночество… Начнем с того, что здесь моя небольшая комната была перегорожена черно-серой японской ширмой с изображениями то ли галок, то ли ворон. В полусумрак, царящий в чистилище, сложенная наполовину ширма и два офорта с такими же черно-серыми птицами на стенах вписывались идеально. Ковровое покрытие было тоже идеально серое. Мебели - минимум - раздвижной шкаф, комод с пресловутым зеркалом-обманщиком и широкий матрас на полу, застеленный черно-серым покрывалом со сценами охоты. Никаких мелочей, никаких фотографий в сентиментальных рамочках… И в то же время не пусто, не уныло - стильно и стервозно, да. Впрочем, вру - две фотографии я все же обаружила. Точнее, я сначала приняла это за фотографии, и только потом поняла, что это с фотографической точностью выполненные тушью рисунки - на одном был изображен светловолосый юноша, протягивающий к смотрящему ладони. Юноша был красив - удивительно красив - правильные черты лица, классический римский нос, томные глаза. Эти глаза и привлекли мое внимание - даже на черно-белом рисунке было видно, что они ярко-синие, почти бездонные. На втором рисунке, явно списанном с какой-то старой иконы, неслись четыре всадника на разномастных конях… Две девушки и два юноши, насколько я могла судить. А за их спиной вставала стена сумрака.