— Если позволите, сэр. — Лейтенант едва не вскочил, только жест капитана удержал его на месте. — Бросок вашей эскадры на Рею считается образцом современной стратегии, сэр. Его преподают на выпускном курсе. Вице-адмирал Доничелли, когда распределял выпускников по кораблям, сказал, что мне очень повезло, что я попал на «Независимый»… Я тоже так считаю. Сэр. — И он опять покраснел.
— Спасибо, сынок. Значит, Донни дослужился до вице? Я его помню ещё молоденьким… Представляешь, он всегда сам готовил пиццу ко дню рождения на весь экипаж. Страшно смущался, если видел недоеденный кусок — переживал по поводу своих кулинарных талантов. А на Рее держался молодцом, ему тогда крепко досталось… Так о чём я? Ну да, интуиция.
Представь себе, сынок, с тех времён, когда парусники ходили по морям одной-единственной планеты, мало что изменилось. Мы вышли в Систему, мы построили замечательные корабли, но мало что изменилось… Появилось огромное количество самых умных приборов, но ни один из них, оказывается, не в состоянии заменить интуицию. Никто не может объяснить, почему иногда щекочет вот здесь. — Капитан похлопал себя по загривку. — А ты должен кожей чувствовать, с какой стороны кораблю грозит опасность, иначе грош тебе цена в Поясе. Твоя интуиция должна уметь проскальзывать в самые потаённые закоулки самого дальнего отсека, ощущать магистрали, как собственные нервы, и даже чувствовать запахи. (Капитан поморщился, стесняясь цветастых выражений.) Она должна сновать по всему кораблю, и случайно проскочивший в реакторном отсеке нейтрон должен встревожить тебя раньше, чем об этом оповестят приборы. Как ты думаешь, почему мы не выходим в космос, хотя вся эскадра четырнадцать часов дожидается флагмана на орбите? Потому что моя интуиция пока не даёт мне нажать на кнопку стартёра, хотя приборы показывают полную готовность механизмов. Команда привыкла к моим чудачествам, а я привык доверять интуиции — и «Независимый» не отдаст швартовы, пока я не буду уверен в готовности корабля или пока меня не выгонят на пенсию. Если хочешь стать хорошим офицером, привыкай полагаться на ощущения. К сожалению, человек не настолько чувствителен — но если тебе: интересно, могу поделиться некоторыми мыслями.
Капитан взял кружку, глотнул кофе. В горле пересохло — подолгу говорить он не привык.
— У корабля тоже есть интуиция. В конце концов это в некотором роде живой организм, разве нет? Внутри этого организма постоянно что-то происходит, это тоже осталось со времён парусников. Начав кампанию за гигиену на корабле (надо отметить, весьма похвальную), ты поневоле затронул… как бы это проще сказать… одну из систем жизнеобеспечения. Интуицию. Ты, конечно, отлично учился в академии и даже знаешь, что это такое. — Капитан показал на панель в стене каюты, еле видную сквозь полупрозрачный броне-пластик. Рядом располагался датчик сетчатки глаза.
— Да, сэр. Конечно, сэр. Это аварийный выключатель силовой установки.
— Так вот. Если когда-нибудь, когда ты будешь командовать собственным кораблём, ты увидишь, что корабельная интуиция драпает по аппарелям на берег или прячется по спасательным шлюпкам, поджав хвост, единственным возможным выходом для тебя будет нажать эту чёртову кнопку, заглушить реактор и немедленно эвакуировать команду. В тот момент я очень не хотел бы оказаться на твоём месте, сынок. Хочешь знать, как выглядит интуиция на самом деле? Джок, я уверен, что ты всё равно подслушиваешь. Будь любезен, покажись, пожалуйста.
Лейтенант, остолбенев, наблюдал, как отодвинулась решётка вентиляционной шахты под койкой, и здоровенная: серая крыса в ошейнике выползла и уселась у ног капитана. Вид у неё был потрясающе наглый.
Капитан продолжал:
— Вот тебе живая интуиция «Независимого». Это существо — как и его сородичи, что прячутся между переборками, — лучше нас чувствует неладное, хотя и не может объяснить почему, Джок знает на корабле такие закоулки, до которых мы с тобой в жизни не доберёмся. Иногда он просто невыносим, бывает, что и у меня руки чешутся накормить его ядом, хотя чаще ему достаётся сыр. Он предпочитает «старый голландский», хотя не отказывается и от нескольких венерианских сортов — «гротта», «десомо» и ещё какой-то с севера. Не представляю, как он может есть эту гадость. Я ничего не забыл, Джок?
— Всё верно, шеф. — Лейтенант дважды моргнул, услышав вполне разборчивую речь.
— Поверь старику, сынок. Капитан может спать спокойно только тогда, когда убедится, что самая никчемная крыса из самого тёмного закоулка сыта, довольна и никуда не собирается бежать. Кстати, на Рее они всё время были с нами — верно, Джок?