— Где он? — активирую лингвистический имплант. — Ваш племянник здесь?
Ha вид ей около сорока. Впрочем, в наше время судить трудно. Ей может быть и сто двадцать и восемнадцать.
— Кто вы? Незаконное…
Огибаю тетушку Маргарет, иду к лестнице. На обследование фешенебельной двухэтажной квартиры затрачиваю три минуты. Никого. Ловушек тоже нет.
Прыгаю.
В Северную Корею, к бывшей девушке Неверина. Она толком еще не проснулась, у нее жестокая ломка, и ей не до меня. Убогая комнатушка, почти никакой мебели, бамбуковые жалюзи на окне. Воняет блевотиной и испорченными продуктами.
Дальше.
Юридическая контора в центре Мехико, смуглый адвокат поднимает голову, отрываясь от разложенных на столе документов. В офис проникают автомобильные гудки и выкрики на испанском.
— У нас назначена встреча?
— Извините. Я ошибся номером.
Поднимаюсь и выхожу в длинный, тянущийся на сотню метров в обе стороны коридор. Ни души.
Посещения…
Вас интересует, почему я сразу не связался с противником? Почему не закончил наш спор одним махом, ведь это лучше, чем тупо скитаться по номерам из его записной книжки.
Ну, это же классика.
Ты материализуешься в заброшенной лачуге, рядом на полу валяется трубка, на тебя реагируют датчики движения, и все взрывается. В твои последние мгновения внедрено голосовое сообщение: «Адиос, Бандерлог»…
Со мной так бывало.
Много раз.
Он позвонил сам.
Я замер посреди вестибюля гостиницы, в которой Неверии останавливался в позапрошлом году. Бионическая башня «Лотос-4», Куала-Лумпур. Запах ландышей, эйсид-джазовый фон.
— Привет.
— Ты где?
— Шутишь.
— Как всегда.
— Знаешь, Валдис, мне надоела игра.
— Ты о чем? — Пока я разговариваю, Рученька в подключ — ке отслеживает сигнал. На меня сейчас работает дюжина кра-керов — молодых волков киберпространства.
— Эта беготня… — Неверии сделал паузу. — Охота на лис. Кстати, не пытайтесь меня выщемить, я разговариваю с терминала. Через нет. У меня предложение.
Озадачил.
— Незачем растягивать пьесу. Ставки уже поднялись до небес.
Я не выдерживаю:
— Наш спор иного рода.
— Ты прав. Давай встретимся на нейтральной территории. Я вышлю адрес.
Мимо промчалась кабина скоростного лифта.
— И там будет полно ловушек, — сказал я.
— Естественно.
— И каждый сектор пристрелян.
— Да.
— У меня нет шансов.
— Да.
По глади искусственного пруда за стеклянной дверью гостиницы прокатилась рябь.
— Согласен.
Вспучившийся в центре салона земной шар, циклоны, ползущие по его лику, схематичные изображения снегопада, дождя и солнца над отдельными континентами.
Прогноз погоды.
Синоптики, колдующие над виртуальными моделями…
До Владивостока я добрался, сев на «конкорд». Там, в хмуром предштормовом городе, вызвал такси и поехал к железнодорожному вокзалу. Купил билет на Магнитку и полчаса мчался сквозь ночь, пока механический голос не объявил нужную станцию.
Пешком.
Через поле, заросшее жухлой травой, что выстилалась под порывами ветра. Несмотря на климатические эксперименты, зима здесь была холодной. Только смахивала на осень.
Останавливаюсь.
В километре от меня высится черная громада законсервированного завода.
Звезды выныривают из просветов туч.
Выключаю ви-джеев.
Перехожу на инфракрасное зрение.
Чучело, мой биологический двойник, движется по цеху. Бессловесная тварь, сконструированная наноботами, не отягощена разумом. Ловушки обрушивают на нее лавины огня, поливают плазмой и кислотой, режут мономолекулярными нитями и давят силовыми полями. Но чучело, подобно Фениксу, восстает из пепла.
Ветер гудит в металлических балках, внутреннее пространство цеха озарено всполохами.
Я в боевом режиме.
Пули Неверина летят медленно, слишком медленно, я легко уклоняюсь от них, это не проблема для моей перестроенной нервной системы и модернизированных мышц…
Мы сходимся в клинче.
Пальцы на руках вытягиваются клинками, рубят воздух и плоть, из коленных чашечек показываются шипы…
Он не уступает мне в скорости. Наносит удары парными вибротесаками, я вижу их ослепительные дуги, вижу оранжево-зеленое пятно его тела…
Всаживаю пальцы ему в бок.
Он отсекает мне руку.
Я слышу, как хрустят его ребра.