Я глядел вперед на поле. В этом мире даже очки не нужны — все резкое, правильное. До самого горизонта по полю тянулись изумрудно-зеленые холмы, поросшие гигантской ромашкой и клевером. Ни соринки, ни пылинки. Чистые яркие цвета, как в мультфильме. А над цветами — пестрые бабочки. Бабочек я не любил, но здесь они тоже особенные — чистые и тонкие, словно вырезанные из листа бумаги. Дизайн.
Я обернулся: здесь тоже сперва тянулись холмы, но чуть дальше виднелись коттеджи, коттеджи и снова коттеджи, постепенно переходящие в городские кварталы. И сам город виднелся вдалеке — там уходят в небо столбы ажурных башен, льются из ниоткуда в никуда водопады, блестят радуги и теснятся от земли до облаков фантастические шаровидные постройки, зависшие в воздухе.
Странно — мода на воздушную архитектуру так крепко прижилась в постоянно меняющемся Нульгороде, что кварталы из шаров висят вот уже второй год. Засмотрелся я что-то.
— Ку-ку! — раздалось за спиной.
Обернулся. Передо мной стоял зеленый слоник и хихикал.
— Привет, слоник! — сказал я, присаживаясь на корточки.
Слоник потерся головой о мою коленку и снова заглянул в глаза.
— Давай поиграем в салочки! — сказал он. — Я совсем настоящий слоник!
— Нет, Витька, не настоящий ты слоник. — Я потрепал сына за ухом. — Во-первых, ты зеленый…
— Это чтоб в траве прятаться!
— Ну, что зеленый, это полбеды. Главная беда в том, что у настоящих слонов задние коленки…
— Что такое беда? — перебил слоник, моргая глазенками.
— Ну… — Я растерялся. — Беда это… Даже не знаю, как тебе объяснить. Ошибка? Да, наверное, ошибка. Так вот, ошибка твоя в том, что у слонов задние ноги сгибаются как у людей — вперед. А не как у лошадок. — Слоник заметно приуныл. — Далее: у слонов другая посадка головы. Помнишь, мы с тобой рисовали сначала скелет, затем мышцы, затем кожу? И форма туловища у слонов куда более сложная, а у тебя похоже на свинку-копилку…
Слоник обиженно хрюкнул, взмахнул хоботом и отвернулся.
— Не обижайся! — Я потрепал его по загривку. — Папа просто хочет, чтобы ты хорошо разбирался в дизайне животных.
— Может, в прятки? — предложил слоник.
Браслет на запястье пискнул.
— Витя, мне уже пора…
Слоник хрюкнул и уткнулся в мои колени. Контуры его таяли — слоник принимал форму конопатого мальчишки. Похожего на меня и на Ольгу. Мальчишка всхлипывал.
— Ну, Витюш, ну что ты? — огорчился я.
— Я не хочу, чтоб ты уходил! — прохныкал Витька, растирая кулачком глаза.
— Виктор! — Я поднял сына и посадил себе на колени. — Ты же большой мальчик, правильно? Ты же знаешь, что я не живу в Нульгороде. Правильно? А поэтому не могу оставаться с вами надолго. Ты знаешь, что у всех живых людей есть живое тело. Оно лежит в реальном мире. Оно не может превращаться в слоников и бабочек. Телу надо есть. Телу надо спать. Телу надо ходить в туалет и на работу.
— Что такое туалет?
— Это не имеет значения. Так вот, мое тело зовет меня домой. Завтра после работы я снова приду. И в выходные буду с тобой и мамой долго-долго. Ну, с перерывами…
— Я хочу… — начал Витька и снова всхлипнул. — Я хочу, чтобы ты жил здесь… Все папы живут здесь!
— Не все. Совсем не все. — Я снял Витьку с коленей и поставил его на траву.
Поднялся.
Браслет на руке снова тревожно пискнул.
— До завтра, Витюша… Пора мне. Слушайся маму, хорошо?
Витька ничего не ответил. И я, не оборачиваясь, зашагал к холму.
Навстречу из-за холма появилась Ольга — как всегда, попрощаться. Она снова чуть поменялась. Кажется, сделала себе бедра меньше. С каждым месяцем ее было все труднее узнать — не такой она была когда-то. Но — стала моложе и беззаботнее. Изменила прическу и фигуру. Честно говоря, мне больше нравилась ее полная талия, большая грудь и щечки с ямочками. Теперь Ольга была худой, груди почти не заметно, а щеки хоть и румяные, но впалые — почему-то ей так нравилось больше. Так здесь модно. Но улыбка оставалась прежней — Олиной…
— Поссорились? — понимающе спросила она.
— Нет. Поиграли. Витька капризничает, не хочет, чтобы я уходил…
Ольга отвела взгляд.
— Ребенку трудно без отца, — произнесла она сухо и поджала губы. — Мне тоже тебя не хватает, Костя…
— Оля… — Я взял ее за руки. — Ну зачем ты это говоришь? Ты же знаешь, что я с работы первым делом бегу к вам! Всегда так было, даже когда не было этого проклятого Нульго-рода…