— Как это — схватили? — возмутился теперь уже другой рыцарь. — Без боя?
— После долгого и кровопролитного сражения! — быстро ответил Гламор. — Схватили и говорят: мы вас съедим. А отпустим только того, кто совершит три великих подвига: выпьет ведро забродившего кокосового сока, поцелует в глаз циклопа и удовлетворит в постели ненасытную туземную женщину.
— Какие странные обычаи… — задумчиво сказал скептик. — Я еще понимаю — женщину. Многие дикие племена заставляют пленников оставлять им потомство, поскольку это препятствует вырождению. Но зачем целовать в глаз циклопа? Это какой-то варварский религиозный культ?
— Да, и ведро забродившего сока — тоже странно! — вставил молчавший до сих пор рыцарь. — Туземцы и сами очень жадны до выпивки и не разбрасываются ценным продуктом.
Гламор махнул рукой и сел. Выпил пива. Сказал:
— Будем считать, что я закончил свой рассказ… Нет, все-таки зря некоторые пренебрегают толстой войлочной подкладкой в шлеме… Эй, мальчик, ты хотел что-то спросить?
Трикс робко подошел к столу. Честно говоря, сэр Гламор ему понравился. Нет, бесспорно, он тоже мог отпустить затрещину оруженосцу… но вот воровать у селян курицу вряд ли бы послал. Скорее, отправился бы на дело сам, посмеиваясь и похихикивая.
— Я имею честь лицезреть благородного сэра Гламора? — спросил Трикс.
Рыцарь усмехнулся:
— Достойное обращение заслуживает достойного ответа. Да, юноша. Я — сэр Гламор.
С некоторым усилием Трикс заставил себя опуститься на одно колено и произнес:
— Благородный сэр! Я смиренно молю вас оказать мне великую честь — принять на службу оруженосцем. Клянусь, что не опозорю ваше славное имя и буду сносить тяготы служения с достоинством и смирением!
— Хорошо сказано, — задумчиво сказал Гламор.
— Красиво излагает, — умиленно подтвердил тот рыцарь, что слушал сэра Гламора с наибольшим скепсисом. — Эх! Давненько не встречал такого речистого оруженосца. Жалко, что мой от горячки оправился, я бы сам его на службу взял, Трикс терпеливо ждал.
Сэр Гламор вздохнул, протянул руку и потрепал Трикса по голове. Потом торжественно произнес:
— Я выслушал твои слова, юноша, и счел их красивыми по форме и достойными по содержанию. И будь к тому возможность, я взял бы тебя в оруженосцы и помог стать настоящим рыцарем. Но…
— Но? — растерянно спросил Трикс.
— Но ты не рыжий.
Трикс заморгал от удивления. Сэр Гламор снова вздохнул и пояснил:
— Славный юноша, знай же, что когда я стал рыцарем, то дал обет брать себе оруженосцев только из числа тех, кого природа наделила рыжим цветом волос. Ибо в детстве мне довелось испытывать насмешки товарищей из-за неблагородного оттенка моей шевелюры. Немало горести принесли мне нелепые простонародные поверья о том, что рыжие отлынивают от работы, склонны к убийству своих дедов и прочие глупости. Поэтому я привечаю рыжих мальчишек и по мере сил помогаю им устроиться в этом жестоком мире.
Трикс поднялся с колен. Развел руками. Сказал:
— Сэр Гламор, неужели нет никакого выхода?
— Нет, — печально ответил Гламор. — И это меня тоже огорчает. Но обет для рыцаря — нерушим.
Он похлопал Трикса по плечу тяжелой рыцарской дланью.
— Удачи тебе, юноша. Надеюсь, ты встретишь достойного господина, и однажды мы с тобой преломим копья на ристалище!
Сомневаться в словах Гламора не приходилось. Этот рыцарь был не из тех, кто способен преступить свой обет.
— И вам достойных подвигов, сэр рыцарь, — печально сказал Трикс.
Никогда он не думал, что благородный черный цвет волос («волосами в мамку пошел, цвет воронова крыла!» — говорила ему нянька, когда он был совсем маленьким) однажды его подведет. На глаза невольно навернулись слезы, и он поспешно отвернулся, чтобы сэр Гламор не заметил такой недостойной слабости. Ничего не видя перед собой, Трикс сделал пару шагов — и уткнулся в холодный металлический панцирь.
— Сядь, — сухо сказали ему.
Чья-то рука опустила его на крепкий деревянный стул, привыкший выносить тяжесть закованных в броню рыцарей. Другая рука пододвинула здоровенную кружку с пивом.
— Выпей, — шепнул незнакомец. — А то заметят, что плачешь — гоготать начнут. Рыцари, они как дети. Даже еще хуже. Всегда готовы высмеять чужую слабость… и поплакаться в жилетку.
Трикс глотнул пива — сладковатого и крепкого. Украдкой смахнул с ресниц слезы. И посмотрел на участливого собеседника.
Рядом с ним сидел кряжистый, невысокий — ростом с Трикса — рыцарь лет сорока-сорока пяти. Лысая голова сверкала не хуже надраенного шлема. Над огромной бородой поблескивали глубоко посаженные глазки. Взгляд их был на удивление умным и участливым.
— Сэр Паклус… — выдавил Трикс.
— А ты неплохо подготовился, сынок, — сказал сэр Паклус. — Твердо решил податься в оруженосцы?
— Ну… — запаниковал Трикс. — Я…
— Только не ко мне, — мрачно сказал Паклус. — Извини, парень, но служба у меня еще никому не приносила удачи. Позавчера вечером я потерял третьего.
— Мне очень жаль, сэр… — прошептал Трикс.
— Третьего за год, — уточнил Паклус. — Знаешь, мне надоело терять оруженосцев.
— А почему вы их теряете? — неожиданно для себя спросил Трикс.
— Потому что воюю с магом, — Паклус поморщился. — Мне пока везет, а мальчишкам — нет. Хватит с меня! Стыдно возвращаться в Дилон и смотреть в глаза матерям.
— Моя мать погибла, — неожиданно для себя сказал Трикс. — Даже если со мной что-то случится, вам не придется смотреть ей в глаза. А мне, чтобы отомстить, надо стать рыцарем. Помогите мне, сэр Паклус! Возьмите в оруженосцы!
Похожий на гнома рыцарь пытливо посмотрел на Трикса. Произнес:
— А ты, похоже, не из простой семьи… Трикс промолчал.
— Не проси, — Паклус покачал головой. — Не надо. Я жду торговца, который должен принести мне могущественный артефакт, а после этого вновь отправлюсь к башне мага. Не хватало мне еще тащить с собой необученного мальчишку!
— Но ведь кто-то должен будет держать вашего коня, — сказал Трикс. — Или проверять, не притаились ли в кустах разбойники.
Сэр Паклус побагровел:
— Я не посылаю детей в бой вместо себя! Нет, нет и нет! Трикс закусил губу. Ему вдруг вспомнился разговор с оруженосцами у таверны.
— Сэр Паклус, — тихо произнес Трикс. — Ведь вам ведомо, что это такое — честь. Помогите мне отстоять честь моего рода! Я — Трикс Солье, наследник со-герцога Рата Солье, коварно преданного и убитого со-герцогом Сатором Гризом.
Сэр Паклус клацнул зубами и в немом удивлении уставился на Трикса. Потом поднялся (став при этом ненамного выше ростом) и достал из ножен двуручный меч.
Трикс сглотнул слюну и встал перед сэром Паклусом на колени.
А что, если сэр Паклус имеет какие-то свои обиды на род Солье? Ведь рыцарь не зря достает свой меч. Он может принять оруженосца на службу, а может и отрубить ему голову. Конечно, такое случается редко…
Сэр Паклус вытянул руку с мечом.
В таверне наступила тишина.
Трикс на всякий случай закрыл глаза.
5
Рыцари, помимо умных и глупых, вспыльчивых и рассудительных, добрых и не очень, делятся еще на две группы. Одни считают делом доблести ночевку под проливным дождем в кустах дикой колючки и кусок размокшего хлеба на завтрак. Другие полагают, что ничего ужасного не произойдет, если рыцарь заночует на постоялом дворе, поспит на кровати и позавтракает яичницей с ветчиной. Отличить их очень просто — от второй группы меньше пахнет и лицо у них более здорового цвета.
Сэр Паклус, на счастье Трикса, был не только рассудительным и добрым, но еще и склонным к комфорту. Поэтому ночевал рыцарь со своим новым оруженосцем в трактире на выезде из Дилона, не слишком роскошном, но все-таки чистеньком и с недавно вытравленными магией насекомыми.
— Это, парень, великая вещь, когда в кружке тараканов не находишь, а по ночам тебя клопы не грызут, — устраиваясь на единственной кровати, сказал Паклус. — А уж самое плохое — когда тебя паразиты под кольчугой грызут и почесаться нельзя. Правда, боевой ярости способствует значительно, что есть — то есть.