Люди начали расходиться, стараясь не оглядываться. Женщины поджимали губы. Они не понимали, как можно бояться человека с серым, будто камень, лицом. Но по неловким движениям и бегающим глазам мужчин я понимал, что они явственно ощущали смертельную угрозу. Неудивительно – результат действия рапида и в армии-то видели единицы.
Я вошёл в виртклуб, охранители со снятыми шлемами лежали в углу. Костюмы должны были автоматически вколоть гиперкаин и подать на катер сигнал SOS. Я во всех подробностях видел запёкшуюся кровь и застрявшие в коже кусочки стекла. Я прилепил к вискам раненых чипы корректоров, взял безвольные тела Гая и Кея за шиворот и потащил на улицу. Когда я свалил рядом Такеши, со стороны гор раздался шум, будто сходила лавина. Замерших вдалеке фермеров смыло, но я чувствовал на себе любопытные взгляды из окон бара и домов.
Я встал лицом к горной цепи и включил шпагу. Мне не хотелось убивать, но выхода снова не было.
Починили-таки. Отрадно знать, что я угадал с рапидом. Катер, заваливаясь то на один бок, то на другой, шёл на антигравах над снежными пиками. Овальный серый корпус, шесть бездействующих на планете реактивных сопел и тонированный колпак кабины на тупом носу. Я облегчённо вздохнул. Колониям не полагаются катера с вооружением, но от Тая, как я выяснил, можно ожидать чего угодно. Эту планету обязательно внесут в реестр требующих коррекции, и всё ещё обойдётся малой кровью, если сюда направят обычный десант с психологами-корректорами.
Катер, конечно, мог жахнуть соплами, но для этого пришлось бы зависнуть надо мной секунды на три. К тому же я рассчитывал, что повстанцы вряд ли соберутся жечь напарников. Корабль летел как гигантский эйрборд, неуклюже маневрируя между домами и плантациями. В голове раздался голос начальника охранителей:
– Эмиссар Алекс Иванов, дезактивируйте оружие и поднимите руки к голове.
– Хер вам, – плюнул я в эфир по-славянски и запретил входящие передачи. Язык, осатаневший от латинского, на котором пришлось общаться ещё и на Калисто, стал едким. По спине пробежали мурашки – я не узнал себя. С чего мне становиться таким нервным?
Катер поравнялся с виртклубом и завис в ста метрах от меня. Засипел сжатый воздух в неисправных компрессорах, машина начала снижаться, выбивая из-под себя сухую грязь. Вблизи транспорт оказался вдвое меньше виртклуба.
Слева и справа распахнулись наружу круглые шлюзы. Из проёмов молниеносно выбежали попарно шестеро бойцов. Охранители растянули цепь и приняли борцовскую пружинящую стойку с разведёнными в стороны руками. Турели на плечах подёргивались как живые, выцеливая меня будто змеи перед броском. Повстанцы поработали действительно неплохо, раз им удалось сманить охранителей.
– Шесть активных турелей О-5, – прокомментировал лик. Тела противников окрасились красным, обозначились фиолетовым наиболее уязвимые зоны: шея, кисти рук, пах. – В катере людей и роботов не обнаружено.
Бойцы начали подбираться ко мне, надеясь взять в полукольцо.
– Если сложите оружие, гарантирую честный суд! Вы простые исполнители и не получите строгое наказание! – крикнул я.
– Сам ты исполнитель! – пришёл хриплый ответ от крайнего мужчины справа, со значком командира на груди.
– Смерть Империи! – поддержал боец в центре.
Значит, действительно повстанцы.
– Я послал экспресс-передачу, – признался я.
– Мы глушим сигналы на орбите, – произнёс тот же крайний справа мужчина.
– Я на рапиде, – выдал последний аргумент я.
Двое запнулись.
– Будем стрелять на поражение.
Я проигнорировал предупреждение, принимая вызов. Бойцы оказались неплохо подготовлены – за минуту разговора они незаметными с виду шажками преодолели половину расстояния. Но чтобы остановить эмиссара в ускоренном режиме шести опытных охранителей будет маловато. И сейчас они познакомятся с подготовкой эмиссара.
Я начал движение. Шесть импульсов плазмы расплавили землю там, где я стоял. Шпага прожгла воздух над шеей отпрянувшего командира. Пока он падал и откатывался, турели успели перезарядиться. Я бросился в отмеченную ликом безопасную зону и приземлился с перекатом на правую руку. Выпад. Шпага с шипением пробила сопротивлявшийся комбинезон командира и добралась до тела.
Пятый залп. Два импульса из шести попали, в левой ноге стало зудеть. Вблизи драться шпагой было невозможно – клинок проходил сквозь противника, превращаясь в радужный веер. Чтобы зацепить цель остриём, приходилось отступать и терять время, поэтому я стал действовать руками и бил круглой гардой.
Последний противник, увидев, как я, разогревшись, сломал двоих голыми руками – одному пробил пяткой забрало, а у другого сбил ребром ладони с плеча турель и коротким шито-цуки достал сплетение сквозь силовой костюм, длинными прыжками помчался к катеру. Я незамысловато метнул шпагу в спину. Плазменный клинок лизнул болевую точку на предплечье. Мужчина сполз на землю, цепляясь за порог раскрытого шлюза. Турель плюнула еще дважды и отключилась – боец потерял сознание.
Я потёр чесавшуюся от последних выстрелов руку и подобрал автоматически угасшую шпагу.
– Всё самое простое кончилось, – сказал я, стоя на пороге сарая-модуля.
Арина отбросила прогнившие коробки, в волосах девушки застрял мусор.
– У тебя грудь чёрная! И нога! – девушка закрыла рот руками.
– Знаю, – сказал я, обратив внимание на прожженную одежду.
Чтобы не терять время, я взял Арину на руки и побежал к катеру. Посёлок по-прежнему безмолвствовал. На ходу я саданул ногой одного из ворочавшихся бойцов и усадил Арину в кресло второго пилота.
Я одел металлическую шапочку контактного интерфейса и коснулся сенсорной панели. Катер принял радиокод моего паспорта, и все подписи к кнопкам автоматически сменились с основного для колонистов Тая латинского на родной славянск. Я немного расслабился.
– Ты их убил?
Я ответил не сразу и вздрогнул – только что опомнился. И поразился своему ответу, потому ещё не до конца поверил в то, что сделал.
– Я никого не убил.
Мы обязаны убивать. Это инстинкт, вколоченный военными психологами, и спорить с ним бесполезно. Поднял руку на эмиссара – умри.
Неужели – у меня наконец получилось? Это невозможно. Значит, у меня вирус. Конечно, установленную в штабе блокаду подсознания он вряд ли пробьёт, так, пошалит на периферии. Однако подействовал быстро. Дергает за ниточки подсознания, и остаётся надеяться, что за безобидные.
Глава 4
Девушка даже не спросила, куда мы летим. Баржа будет только утром, как и десантный корабль. И надо придумать, как остаться в живых следующие часов пятнадцать.
– Входящая передача, – сообщил инком катера.
– Запретить, – проговорил я и повернулся к Арине. – Нас нашли. Не знаю, что у них ещё в Столице припасено. Но можно не сомневаться – нас постараются изничтожить до последней молекулы. Если мы вырвемся с Тая, сопротивлению конец.
Я медленно повёл над горной цепью заваливающийся набок катер. Компенсаторы жутко барахлили, и лететь было невозможно. Широкая река превратилась в ручей, стала видна полоска соседнего берега, на котором стоял космодром. Вильнула и съёжилась, взбираясь в гору, тропинка между плантациями. Слева от горной цепи виднелся ещё один посёлок.
– Алекс. – Арина несмело тронула моё плечо и испугалась своего жеста. Я успокоил девушку улыбкой. – Мы не летим на космодром?
– Не долетим. Катер еле дышит.
– Где находится твой... ммм... дом? – Я чуть не сказал «инкубатор» и вовремя закусил губу.
– В Столице.
– А почему ты некондиционная?
Арина с вызовом посмотрела на меня.
– Уровень интеллекта выше нормы, – виновато улыбнулась девушка и спрятала глаза.
Я про себя усмехнулся. Девушка нравилась мне всё больше. Что-то в ней заставляло становиться меня открытым.
– Покупателям такие жёны не подходят, – продолжила Арина. – Сегодня меня впервые забрали из Столицы и собирались сделать игрушкой для одного из местных.
Я оглушенно промолчал и сосредоточился на управлении. Через десять минут я обнаружил, что рядом со вторым посёлком скалилась горная пропасть. По телу пробежали мурашки – скоро закончится действие рапида и меня ожидает шок. За сверхспособности надо платить.