– Он вокруг злого леса ехал, – почему-то приободрившись, пояснила Маша и кивнула на неподвижное тело сеятеля на траве. – А мы пешком, но напрямик. Деревья перед нами расступились, как она и обещала! Чуть не заблудились в темноте, но потом увидели свет от фар…
– С тобой все в порядке? – сделав шаг вперед, участливо поинтересовался у Насти Гера.
Помедлив, Журова кивнула.
Присмотревшись к ее лицу, юноша лишь покачал головой и поспешил отвести взгляд в сторону.
– Дерево говорило, что здесь еще кто-то будет, – вернула себе инициативу стриженая. – Правда, не уточнила кто…
«Дети!» – молнией пронеслось в голове у Насти.
Повалившись на бок и кое-как перекатившись на четвереньки, она с трудом поднялась на ноги, огляделась вокруг. Первый малыш лежал в траве в двух шагах от нее. Нагнувшись, Журова аккуратно – в первую очередь чтобы не упасть самой – подняла ребенка. Это была Диля. Кожа малышки была твердой, как камень – именно так действует на человека парализующий состав, коим славятся хвосты монстров с двадцать третьей по тридцатую – или тридцать первую, она не помнила точно – касту. Взрослого человека укол вырубает на несколько часов – без каких-либо неблагоприятных последствий в дальнейшем, а вот для ребенка, особенно при неверной дозировке, может быть смертельно опасен… Настя прижала малышку к груди, чутко прислушалась к ее ровному дыханию. Нет, с Дилей, похоже, все было в порядке. Обошлось…
– Тут еще один! – с палочкой хемилюминесцентного фонаря в руке склонился к траве Гера. – Ой, что это с ним?! Словно статуя мраморная! О, черт, да он ранен!..
Юноша поднял ребенка, Настя метнулась к нему и обмерла: ножки малыша были бурыми от залившей ползунки крови. Бедро, где тело, видимо, и задела шальная пуля, вовсе почернело.
– Это не я! – в ужасе вскрикнула Маша, роняя – или даже бросая – пистолет. – Я оба раза в Чужого попала! Честное слово!
Сунув в руки стриженой Дилю, Журова выхватила у Геры Андрюшу. Полученная ребенком рана едва ли была смертельно опасной даже для такого малыша, но мальчик был едва жив – это она поняла сразу. Дышал младенец хрипло и сбивчиво, стук сердца почти не прослушивался, глаза закатились под веки…
– Его бы в медотсек, нет? – впервые подала голос Лена.
Точно! Медотсек! Настя судорожно закивала. Еще можно успеть!
– Так берите вездеход и везите! – распорядился Гера.
– А ты? – повернулась к нему Маша.
– Мне тут нужно еще кое-что закончить, – кивнул юноша на тело монстра. – Обойдетесь же там без меня?
Настя в этот момент уже бежала к шестиколесной машине.
Править вездеходом взялась Лена. Маша с Дилей на руках заняла место рядом с водителем, Настя с Андрюшей притулилась сзади. Жизнь из малыша уходила с каждой секундой – даже Журова, чувствовавшая механизмы куда лучше организмов, это ясно понимала. Медотсек бы тут, безусловно, помог, но до него было слишком далеко. Слишком долго.
Лена гнала машину, как безумная, но она была всего лишь человеком. В гонке с самой смертью ей было не победить.
Настя человеком не была, и сразиться с Костлявой предстояло ей.
Вездеход не пролетел еще и половины расстояния до Тиньши, когда сердечко мальчика на руках Журовой начало обратный отсчет. Девять… Восемь… Семь… Шесть…
– Нет! – почти отчетливо произнесла Настя разбитым ртом и что было сил прижала малыша к груди. «Нет! – голос отнимал слишком много так необходимых ей сейчас сил. – Нет! Не умирай! Живи! Живи!»
Почти видимая глазу голубая искра сорвалась с ее истерзанных губ и устремилась к малышу. За первой последовала вторая, потом третья… И с каждой следующей из них все ниже и ниже клонилась Настина голова…
«Живи… Живи… Живи, человечек!»
Судорожно втянув ротиком воздух, маленький человек Андрюша заорал во весь свой богатырский двухмесячный голос. Все еще прижимавшее мальчика к себе оцепеневшими руками мертвое тело, когда-то тоже принадлежавшее человеку – некой Насте Журовой – беззвучно повалилось с сиденья на пол вездехода.
38
Планета Новая Земля, окрестности базы Тиньши, второй год в новом мире
– Ну, все, Мухоморша, считай: доигралась! – прорычал Олег, занося над головой топор. С какой стати он вдруг перенял былую Галину привычку величать Чужую грибными прозвищами, юноша и сам не ведал. Зато точно знал, что собирается сделать с коварным «деревцем».
Лезвие ударило в ствол и отскочило, оставив едва заметную засечку. Прогуливавшаяся поблизости с ребенком на руках Хюррем в испуге шарахнулась в сторону. Гера и Мамай, бурно обсуждавшие возле трактора конфигурацию будущей делянки, к вспашке которой они намеревались приступить, посмотрели на Светлова, как на сумасшедшего, но с места не сдвинулись.