У подъезда Настя остановилась, закрыв глаза и заткнув указательными пальцами уши (город, пусть и полувымерший, был отнюдь не безмолвен, да и ветер завывал, соревнуясь с ним в громкости), и «заглянула» внутрь: встреча с каким-нибудь бомжом, устроившим в башне лежбище, или, хуже того, полицейским патрулем, обследующим аварийное здание – на днях Журова на такой чуть не нарвалась – в ее планы никак не входила.
На площадке перед лифтами, в квартирах первого этажа и на задней лестнице не было ни души. Просканировать с улицы все здание Насте было не под силу, но, по крайней мере, можно было не ждать сюрпризов непосредственно за дверью.
Ту когда-то запирал электронный замок, но сейчас, обесточенный, он не работал, и, потянув за металлическую ручку, Журова тенью проскользнула во тьму подъезда.
Миновав мертвые лифты, Настя вышла на заднюю лестницу и принялась подниматься по ее ступенькам, но после первой же пары пролетов та вывела ее на балкон – такая вот в башне была планировка. Все бы ничего, вот только балкона-то там и не оказалось – только бетонные обломки в нескольких метрах внизу. Пару секунд Журова прикидывала, сумеет ли перепрыгнуть через провал, не напоровшись на хищно торчавшие с противоположной стороны ржавые арматурные штыри, и в итоге решила не рисковать: второй этаж ее, в принципе, устраивал.
Вернувшись внутрь, Настя покинула лестницу и оказалась на выгнутой дугой площадке. Помимо трех лифтов, сюда выходили двери пяти квартир. Замки в них несли заметные следы взлома – прошлым летом здесь прошли спасатели. После себя они оставили белые бумажные ленты с синими печатями, соединявшими двери со стеной. Часть из них была порвана, часть – аккуратно отклеена – позже подъезд почтили своим вниманием мародеры.
Картина эта была Насте хорошо знакома: почти во всех заброшенных домах, где она успела побывать – а два раза подряд в одном и том же месте Журова не ночевала – было то же самое. Спасатели освободили квартиры от людей и трупов, мародеры – от ценного имущества. Но на мелочи вроде носильных вещей последние, впрочем, обычно не разменивались, так что при толике удачи найти здесь одежду на смену было вполне реально.
Наскоро «просканировав» этаж и убедившись, что все помещения на нем пусты, Настя прошла к самой дальней из дверей, повернула круглую ручку и вошла в квартиру. Сразу сделалось ясно, что здесь ей «ловить» нечего: внутри не было даже мебели – одни лишь голые стены с ободранными обоями, даже паркетная доска на полу по большей части выломана. Не похоже на работу мародеров: должно быть, за пожитками возвращались прежние хозяева. Так-то посещать аварийные дома было строжайше запрещено, но разве за всеми уследишь?
Бегло осмотревшись, Журова вернулась на площадку и шагнула к соседней двери.
В «однушке» за ней некогда, должно быть, проживала некая дама – бо-о-ольшая любительница приодеться. Во всех смыслах «большая». В распахнутом настежь гардеробе только платьев висело с десяток, еще столько же в беспорядке валялось на полу… Но в каждое из них можно было бы без труда упаковать по три-четыре Насти. Потратив все же несколько минут на поиски, но не найдя ничего, хотя бы отдаленно подходящего ей по размеру, Журова покинула и эту квартиру.
А вот за третьей дверью ей повезло: в первом же шкафу на полке обнаружились серые-коричневые камуфлированные – в модном когда-то стиле «милитари» – бриджи, как специально для нее сшитые. Не совсем на нынешнюю погоду, но замерзнуть Настя не боялась – есть в монструозности свои преимущества, есть… Не теряя времени, она стянула верой и правдой послужившие ей джинсы и, зашвырнув их в недра шкафа, облачилась в находку. Бриджи сели как влитые. Теперь бы к ним еще блузу или джемпер, и потом, для полного комплекта – куртку с капюшоном или плащ…
На полках и вешалках более ничего подходящего не нашлось, и, прошерстив их все, Настя дошла до большой картонной коробки, стоявшей на самом дне шкафа. Сверху в ней в беспорядке были накиданы какие-то детские вещички, вынув которые Журова наткнулась пальцами на что-то твердое. Выудив из коробки увесистый сверток, Настя едва ли не машинально размотала не самую чистую с виду тряпицу, и через несколько мгновений в руках у нее оказался большой черный пистолет с заключенной в круг рельефной пятиконечной звездой на рукояти.