— А я о чем? Постепенно втянешься, привыкнешь. Сейчас, само собой, сосредоточишься на учебе, это будет непросто — могут аукнуться пропуски. А я обеспечу надежный тыл. Прорвемся, не бойся. Все продумано. И, Маша… Я не для того столько лет старалась привить вам грамотную и правильную речь, чтобы в последнее время, когда тебя уже можно назвать человеком разумным, слышать это «блин», «по фиг», «приколы». Прекращай, — бабушка взлохматила мои короткие теперь волосы, — косу я тебе не прощу… Хватит рассиживаться, давай заканчивать, осталось всего ничего…
Осталось, и правда, всего ничего, а точнее — отгладить и развесить шторы и тюль. Квартира была съемной и бабушка не успокоилась до тех пор, пока в ней не был наведен идеальный порядок. И когда уже поздним вечером мы закончили все дела, то поняли — здесь можно жить. На приготовление полноценного ужина не хватало уже ни сил, ни времени, поэтому просто пожарили яичницу и упали спать, вымотавшись до предела.
А утром я шла в университет. Третий раз с момента смены места учебы. Сначала в процессе оформления, когда приезжала с папой, потом просто пришла ознакомиться с расположением аудиторий, расписанием занятий, переписала имена-отчества преподавателей. Привыкала к нумерации дверей в переплетении проходов, этажей и лестниц. Бродила по почти пустым на тот момент помещениям, осваивалась, посидев на подоконниках коридоров и в спортзале. Он, кстати, не шел ни в какое сравнение с тем, что был в моем прошлом учебном заведении. Там спортзал являлся отдельным зданием, соединенным с учебным корпусом застекленным переходом. Собственно, их там было два зала. И по две раздевалки с душевыми к каждому.
Конец января в этом году выдался снежным и холодным, просто аномально холодным и поэтому мне, как и всем нормальным людям, хотелось скорее попасть в теплое помещение. Топая по ступенькам и ускорившись, обогнала группу парней, не спеша поднимавшихся ко входу в универ.
— О, крошка! Попка, ножки… Покажи личико, Гюльчатай, — глупо заржали сзади… В груди что-то противно дернулось, просквозил холодок страха. Они просто так общаются — одернула я себя. Убогий словарный запас не позволяет грамотно выражать свои мысли — вспоминались объяснения психолога. Сейчас ко мне это не имеет никакого отношения, они просто не умеют иначе, не способны, — успокоилась я окончательно..
Проскользнув в вестибюль, который гудел от разговоров, как улей, прошла к раздевалке. Протиснулась между вешалок, на ходу стараясь быстрее снять холодную куртку и шарф с шапкой. Перчатки спрятала в сумку, понимая, что нужно переходить на варежки — пальцы покалывало. Вокруг толкался народ, мелькали незнакомые лица, доносились обрывки разговоров. Все почти так, как и раньше, но здесь я пока не чувствовала себя своей. Но это вопрос времени, освоюсь в конце концов, куда я денусь? Освежила в памяти расписание занятий, как будто даже вспомнив, где должна проходить первая пара. И все-таки немного не рассчитала…
Заглянув в помещение, для проформы стукнула в дверь, шагнула внутрь и постаралась как можно приветливее представиться одногруппникам и преподавателю, потому что первое впечатление о человеке очень важно. Это подтвердит любой психолог.
— Здравствуйте, я новенькая — Маша Ростовцева. Перевелась к вам из другого университета из-за смены места жительства. Простите за небольшое опоздание — как ни старалась заранее изучить расположение аудиторий, все равно заблудилась, — это уже преподавателю.
Пожилая женщина улыбнулась:
— Что с вами делать? Проходите, Ростовцева, садитесь. Постарайтесь больше не опаздывать. Подойдете ко мне после занятия — уточним, забежали вы вперед или отстали от нас. Покажете зачетку. Так, все, внимание на меня — сегодня у нас тема …
Я приземлилась на скамейку у входа, чтобы и дальше не отвлекать группу. Девушка, сидящая там, подвинулась, давая место. Я сидела и слушала лекцию, постепенно успокаивая дыхание. Эту тему я, конечно же, не проходила. Слушать было интересно, и примеры она приводила свои, свежие и наглядные. Этот преподаватель мне понравился и конспект по психологии я строчила с удовольствием.
— Как ты так быстро? Что ты там чиркаешь? — шепотом спросила симпатичная светленькая соседка, заглядывая ко мне в тетрадь.
— Бабушка всю жизнь проработала секретарем у моего дедушки, — ответила я так же тихо, улыбнувшись и отметив ее красивые серые глаза, — хотя она и инженер. Раньше не было мини-диктофонов, поэтому хороший секретарь в обязательном порядке должен был владеть техникой скорописи — стенографией. Она обучила меня. Очень удобно.
— Кому как… У тебя же не спишешь, — разочарованно прошептала девушка, представившись потом: — Я Женя.
— Ага. Я могу научить тебя, хочешь? Все-таки еще половина обучения впереди — пригодится.
Тут я увидела, что преподаватель смотрит в нашу сторону и, улыбнувшись ей, снова застрочила в тетради.
После второй пары, во время обеда в университетской столовой, я разговорилась с новой знакомой. И узнала много интересного о преподавателях, нагрузках, о спортивной и культурной жизни университета. Ну и, как водится — сплетни о местных знаменитостях. Они сидели за отдельным столом и ели, не отвлекаясь на окружающих. Правильно, в общем-то делали, бабушка одобрила бы.
— Это наши звезды, полюбуйся на красавчиков… — шептала Женя, наклоняясь ко мне через стол.
— Да они везде одинаковы. А почему звезды только мужского пола? Где звездочки? У нас была одна очень красивая девочка, даже в кино снималась… — мазнула я взглядом по незнакомым парням.
— Да ты глянь, чего ты, боишься, что ли? Они не смотрят.
— Жень, да на фиг они мне сдались? Мне бы в учебу втянуться благополучно. Чтобы без хвостов и прочих неприятностей. Думаешь, легко среди года на новом месте, да еще с опозданием? Я не вундеркинд, между прочим… А такие есть в каждом ВУЗе. Это своего рода традиция — негласно выбирать лидеров. Кто-то всегда выделяется из толпы и бывает отмечен особым вниманием. Их популярность зависит или от тяжести родительского кошелька или от степени смазливости и наглости, — повторила я слова моего психолога и добавила от себя: — Но мне больше нравится наблюдать за поведением популярных девочек. Это что-то… Нормально тут у вас кормят, мне нравится, — подытожила, поглажывая себя по сытому животику.
— Ага… Ну, девочки тоже есть, только девочкой я бы назвала только одну. На остальных пробы ставить некуда. Я покажу потом. И завтра появится Инга — моя подруга, латышка. Она тебе понравится, только не особо обращай внимание на ее внешность — не любит. Она совершенно бесцветная, а не красится принципиально. Поэтому выглядит, как бледная моль.
— А учится как?
— Нормально учится.
— Она мне уже нравится. Ни разу не дура твоя Инга.
И додумала уже для себя — не то, что некоторые.
Инга оказалась и правда — совершенно белесой и неяркой, с длинноватым носом и худой фигурой. Но при этом вполне себе симпатичной. Она оглядела мою не накрашенную физиономию, простые джинсы с высокой посадкой, свободный темный свитер, теплые кроссовки и выдала одобряюще, совершенно безо всякого прибалтийского акцента:
— Одобрямс, наш человек, — и крепко пожала мою руку.
Сразу стало ясно, кто в этой паре лидер. Мне оставалось присмотреться и присоединиться, если знакомство и дальше продолжит быть приятным. Девчонки мне понравились, даже нравилось, что Инга всегда командует. Сейчас я с удовольствием соглашалась на вторые роли и на место в тени. Неважно — в чьей.
Две недели не прошли, а пролетели. В процессе учебы я ближе знакомилась с Женей и Ингой, а они — со мной. У Женьки дома не было возможности нормально готовиться к занятиям — мешала большая семья, и они с Ингой задерживались после пар в читальном зале. Я присоединилась к ним, даже стала давать уроки стенографии, когда задавали не очень много. Мы сидели за разными столами часа по два, пока не уставали. Потом они подтягивались ко мне, и я посвящала подруг в азы секретарского профессионализма.
— А кто у тебя был дедушка? — спросила как-то Инга.
— Почему был? Дедушка жив и здоров, до сих пор работает. Только бабушка теперь со мной тут живет, чтобы обеспечить крепкий тыл. А у дедушки сейчас личный помощник — моя мама, хотя она тоже инженер. Дед руководитель большого завода, умница и трудоголик. Мама очень ранний ребенок, да и я тоже у нее, так что мой дед еще ого-го.