В какой-то момент я начал чувствовать некую силу, которая при ударах как бы направлялась в сторону противника. Готов поспорить на что угодно, но Иван до своей смерти ничего подобного не чувствовал.
Повторил комплексы в произвольном порядке и опять почувствовал энергию при ударах.
Об этом на занятиях постоянно говорил Феофан. Духовная энергия, или, как ее называл наставник, «шики-чо».
Если я все правильно понял, способность ощущать шики-чо — это совершенно новый уровень владения боевыми искусствами.
С каждым отточенным ударом я чувствовал, как разрушительная энергия покидает мое тело. Это было настолько необычно, что я никак не мог остановиться и продолжал экспериментировать. Мне хотелось заниматься отработкой все новых и новых приемов.
«Нужно будет попробовать провести такую тренировку в реальном мере, — подумал я. — Не терпится узнать, действительно ли теперь могу использовать шики-чо. Или это только игра больного воображения, запертого в собственном подсознании».
— Кстати, а сколько я уже здесь нахожусь? — пробормотал изумленно. — Явно же больше часа.
Выйдя из состояния медитации, решительно открыл глаза и увидел, что мы все еще в пути, а солнце уже почти зашло.
— Пришел в себя? — тут же спросил наставник, опять каким-то образом отследив мое возвращение в реальный мир.
— Да, — сипло ответил я. В горле пересохло. — Почему ты не растолкал меня через час, как мы и договаривались?
Дотянувшись до бутылки с водой, я открутил пробку и сделал пару больших глотков.
— Не было смысла, — ответил он. — Изменений на лице почти не наблюдалось. Поэтому я решил дать тебе возможность тренироваться дальше. Все же это твоя новая техника. К тому же тебе на удивление долго удалось продержаться. Не каждый новичок промедитирует целый час, а ты продержался больше шести. Как у тебя это получилось?
Посчитав, что нет смысла скрывать подобную информацию от наставника, я честно ответил:
— Я тренировался, отрабатывал комплексы без оружия и, как мне показалось, начал чувствовать духовную энергию.
Феофан на некоторое время оторвал взгляд от дороги и внимательно на меня посмотрел. После чего с очень довольным видом продолжил движение.
Помолчав несколько минут, он наконец спросил:
— А как именно ты медитируешь?
Удивившись такому вопросу, я все же ответил.
— Закрываю глаза, представляю перед собой определенную картинку и как бы переношусь во внутренний мир. Могу там ходить, делать то, что захочу. Пытался создать стул, — признался я, — но как-то не получилось, поэтому решил, что незачем терять время, надо тренироваться.
Феофан закашлялся.
— Ты уже был во внутреннем мире?! — пораженно протянул он. — И даже пытался что-то создать?!
— Ну, мне кажется, что это внутренний мир, — задумавшись, ответил я. — Там в принципе, кроме пола и ледяной глыбы в центре, нет ничего.
— Ледяной глыбы… — еле слышно пробормотал наставник. — Вот что значит сильная кровь.
— А почему ты спрашиваешь? — заинтересовался я. — Разве это не медитация?
— Медитация, — ответил наставник. — Но воину, чтобы дойти до этого уровня, необходимо усиленно тренироваться несколько лет, а у тебя как-то само собой получилось.
— Дела! — пораженно произнес я.
— А что с твоим самочувствием? — спросил мастер. — Ничего необычного не чувствуешь? Нет никаких неприятных ощущений?
После его слов я понял, что, словно амеба, «растекся» по сиденью и у меня почти не осталось сил даже для того, чтобы пошевелиться.
— Слабость, — ответил я и растянулся, стараясь лечь поудобней.
Ноги и руки в тех местах, из которых во внутреннем мире при ударах выходила энергия, начало немного жечь.
— И чувствую небольшое жжение.
Наставник кивнул:
— Так и должно быть после длительной тренировки шоки-чо во внутреннем мире.
— Но почему жжет-то? — из последних сил удивился я. — Тренировка проходила во внутреннем мире, значит, не должно ничего болеть! Я же на самом деле не тренировался!
— Ты тренировался, — не согласился учитель. — Только тренировал не тело, а дух. И, судя по твоему состоянию, делал это очень активно. Теперь физическое тело подстраивается под ставшее сильней духовное, из-за этих процессов ты и чувствуешь небольшой дискомфорт.
Феофан еще что-то говорил, но я, к большому сожалению, его уже не слышал.
Глава 4
Мне снился дом, мой земной дом, в котором меня любили, ценили, уважали и ждали…
В нем всегда царили уют, покой и душевная теплота.
Но сегодня дом был каким-то не таким. Чересчур серым, мрачным, тихим и очень печальным.
Я поежился.
Не работали ни компьютер, ни телевизор, ни радио. Не было слышно родного голоса любимой жены, в комнатах не звучали детские голоса.
В душе стало пусто и очень одиноко, я ощутил болезненную утрату и ощущение несчастья, нависшего над этим местом.
С тяжелым сердцем начал ходить по комнатам в надежде отыскать хоть кого-нибудь. И мне это удалось…
От увиденного мое сердце болезненно сжалось.
За столом, подложив руку под голову, неподвижно сидела красивая женщина с измученным горем лицом и покрытыми темным платком волосами.
Ее полные слез и печали глаза тоскливо смотрели перед собой…
— Почему… почему ты нас покинул? — невероятно жалобным голосом спросила она и горько зарыдала. — Зачем только я отпустила тебя на этот раз?!.. Зачем?!
Мое сердце дрогнуло…
— Прости, Машка, прости! — прошептал я безжизненным голосом, делая несколько шагов вперед.
На столе обнаружилась моя фотография с траурной лентой в уголке.
Из глаз потекли злые слезы.
«За что?! За что мне это все? Почему это произошло именно со мной? Почему?! Почему я оказался в теле мальчишки из другого мира? Для чего?! Верните меня в мой мир! К моим родным! Как теперь они будут жить без меня? Как?!»
— Верните меня домой!!! — неожиданно для себя яростно закричал я. — Верните меня домой! Верните меня домой! Верните!
Сел на пол возле жены и горько зарыдал.
Мне хотелось обнять ее, почувствовать тепло, такое родное и такое далекое, но моя рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь нее.
— НЕТ! НЕТ! — яростно закричал я. — Верните мне мое тепло! Верните мне мое тепло!
Каким-то образом я ощутил, что это наша последняя встреча, наш последний шанс попрощаться, наше последнее мгновение.
От этого знания стало бесконечно печально.
— Верните… Верните… Верните… — только и мог я бормотать, пряча лицо в ладонях и вытирая без конца льющиеся слезы — Верните…
— Иван! Иван! Проснись! Иван! — услышал голос трясущего меня Феофана. — Проснись!
Думаю, не стоит говорить, что мое пробуждение было ужасным.
Я открыл глаза и посмотрел на наставника — на мгновение он даже отшатнулся.
Думаю, из-за того, что глазами мальчишки на него посмотрел потерявший самое дорогое в жизни человек…
Знаете, в момент осознания горя на меня словно обрушилась огромная гора. Я не мог пошевелить рукой и сделать хотя бы вдох. Чувство вины болезненно сжало бешено колотящееся сердце, я начал задыхаться.
Несколько пощечин и пара легких ударов по груди вывели меня из ужасного состояния, и я наконец сделал глубокий вдох.
— Дыши, дыши, Иван! Дыши! — говорил мне раскрасневшийся от испуга Феофан. — Дыши!
Поняв, что мне не хватает воздуха, он быстро вытянул меня из машины.
— Дыши, Иван, просто дыши. Это всего лишь кошмар.
«Вряд ли просто кошмар…» — устало подумал я.
— Опусти меня на землю, мне уже лучше, — через некоторое время сказал наставнику.
— Точно? — с явно слышавшимся в голосе сомнением спросил он, но все же выполнил просьбу. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже намного лучше, — ответил, вытирая мокрое от слез лицо.
«Прости, моя любовь! — мысленно попрощался, до боли сжимая зубы. — Прости…»