В ожидании поезда я устроился на лавочке у самого вокзала и следил за тем, как приходят и отправляются поезда. Тут меня и заприметила женщина лет сорока с кипой коротких черных волос, подстриженных под каре.
— Простите, могу ли я присесть рядом с вами? — поинтересовалась она.
— Конечно, вы меня вовсе не стесняете, — отозвался я, но для себя отметил, что рядом было полно свободных скамеек.
— А вы знаете, я тоже еду домой, — призналась женщина. — У меня есть небольшое поместье в Красногоровке, которое осталось от мужа. Ох, сколько раз я говорила ему, что пора перебираться в Ростов! Вы представить себе не можете.
— Чем же вам помешала Красногоровка? — ответил я не из любопытства, а чтобы хоть как-то показать свою заинтересованность в беседе.
— Ску-ко-та! Никакой жизни, все ближайшие блага цивилизации находятся в Ростове, а мы торчим в этом коровнике и совершенно не знаем чем заняться. Ой, а вы не из Красногоровки случайно? Может, мои слова вас обидели?
— Нисколько, — ответил я. — Мне доводилось бывать там раньше, и мне показалось, что господин Брыльский делает многое для развития инфраструктуры. В Красногоровке чудесный парк каменных фигур, прекрасная лодочная станция, на которой можно арендовать лодку и покататься по реке… Да много чего, сразу так и не вспомнишь.
— О, вы знали моего покойного мужа? Позвольте представиться, я Лариса Брыльская, вдова! — последнее слово женщина особенно выделила интонацией, и мне показалось, что она это сделала не просто так.
Честно говоря, от такого поведения женщины было не по себе.
— Михаил Гущин, — ответил я, решив назвать настоящее имя.
— Гущин… Погодите, кажется, припоминаю. Вы из Новолиманска, верно?
— В точку, — ответил я.
— Приезжайте в гости в Краснолимановку, я вам столько всего покажу! — при этом женщина недвусмысленно улыбнулась и стрельнула глазками. Казалось, после того, как стала известна моя фамилия, вдова заметно оживилась.
— Непременно, как только разберусь со своими делами, — пообещал я, а про себя подумал совсем другое:
«Миша, кажется, тебя клеют».
К моему счастью на платформу подали наш состав, и я поспешил занять место в вагоне. Брыльская где-то исчезла, наверно, отправилась занимать свое место. Каким же было мое удивление, когда через десять минут она ввалилась в мой вагон. Нет, в совпадения я не верю!
Оказалось, что эта неугомонная особа сбегала в кассу, вытребовала от девушки-кассира информацию на какое место я взял билет и обменяла свой билет на билет в моем вагоне. Следующие два часа мне приходилось слушать истории о разбитом сердце вдовы Брыльской, которая все не может найти утешения, ее прекрасном чае с медом, умениях кухарки и красотах Красногоровки, которые совсем не сочетались с ее предыдущими рассказами. Кажется, я понимаю почему покойный господин Брыльский не дожил до глубокой старости.
Я никогда не был так счастлив видеть Новолиманский вокзал. Стоило мне попрощаться с Брыльской и подняться, она ухватила меня за руку.
— Михаил, пообещайте мне, что навестите меня в Красногоровке. Вы не представляете какая это мука томиться в беспросветном одиночестве!
— Сделаю все, что будет в моих силах. Признаться, я сейчас сильно занят переездом в Ростов, но если судьба забросит меня в Красногоровку, я обязательно нанесу вам визит.
Стоило видеть глаза Брыльской, когда я сказал ей о Ростове. Да, это было немного жестоко, но нужно было поставить точку в этой истории и не давать ненужных надежд.
Ужасно хотелось скорее добраться домой и отдохнуть, поэтому я взял такси прямо на вокзале, потратил лишних двадцать рублей и доехал до соседнего района, где пересел на автобус. Усталость усталостью, а осторожность не помешает. Хотя, я уверен, что кому нужно, уже давно поняли где я скрываюсь.
Дома меня уже ждал ужин. Арина позаботилась о вкусной индейке, запеченной с картошкой. На кухне все пространство заполнял приятный аромат. Быстро переодевшись, ополоснул лицо, вымыл руки и устроился на своем месте за столом. Для себя отметил, что это место было моим любимым еще с детства. Выходит, я неосознанно повторяю любимые вещи настоящего Михаила. С одной стороны, это настораживает, как бы не потерять себя и не натворить глупостей, а с другой — только радостно, ведь это значит, что я полностью обжился в новом теле.
Девушка накрыла на стол и я заметил, что моя порция заметно отличалась. Нет, я, конечно, понимаю, что я крупнее и ем больше, но преобладающее количество мяса в моей тарелке меня категорически не устраивало.
— Так, меняемся тарелками, — скомандовал я, и забрал себе ужин девушки.
Арина непонимающе уставилась на меня.
— Ты хочешь сказать, что я тебя пытаюсь отравить?
— Нет, глупышка, я хочу сказать, что ты должна заботиться о себе и питаться хорошо. Посмотри на свою порцию! Ты почти не ешь мяса. Откуда взяться энергии? А салат? Неужели этой ложки салата хватит, чтобы наесться?
— Ну, у нас не так много денег…
— Потерпи немного. Я уже договорился о твоем собеседовании на кухне академии в день экзамена, так что давай отдыхать. Ближайшие два дня у нас будут очень сложными. Если мне удастся поступить, а тебе найти работу, мы будем сытно питаться и жить в хороших условиях. В глазах девушки я увидел нескрываемый восторг.
— Ладно, давай поделим еду поровну, — уже спокойно произнесла она.
Произошедшее между нами осталось без дальнейшего развития. Я даже попробовал приставать к Арине, но девушка отправила меня готовиться к экзамену. Интересно, это значит, что на развитие отношений рассчитывать не стоит, или есть какая-то причина, которая заставила Градову притормозить события?
Оставшееся время перед экзаменами просидел над учебниками, пытаясь заполнить пробелы в знаниях. Мне кажется, или такую кучу информации я не пытался впихнуть в голову никогда в жизни? Сдавать нужно было целых три экзамена! Математику, историю и естествознание. Кроме того, после поступления еще требовали сдать тест по физкультуре, который был обязательным, но никак не влиял на результаты. Скорее всего, в академии просто хотели понимать какие физические возможности учеников, а заодно и проверить одаренных в деле.
Арина постоянно радовала какими-то новыми блюдами. Девушка серьезно отнеслась к предстоящему собеседованию и на мне оттачивала мастерство, а заодно и проверяла какие блюда лучше всего готовить на собеседовании. Почти все оставшиеся деньги у нас ушли на продукты.
Уже в день экзамена, с самого утра, мы зашли в местную управу, и я подтвердил, что как последний представитель рода Гущиных освобождаю Арину от услужения. Теперь девушка была совершенно свободна.
Денег осталось всего ничего — сорок семь рублей, не считая копеек. Это когда все под рукой можно не тратить деньги, а когда находишься в пустом доме, где нет ни еды, ни одежды, ни даже самых обыкновенных орудий быта, деньги улетают только в путь. Мне нужно было поступить, потому что в противном случае весь мой план рушился, словно карточный домик.
Что делать если я провалюсь? Однозначно — бежать их Ростовского княжества, пока нас не нашли люди Свиридова. Без надежного укрытия нам пока не справиться. Мне нужно время чтобы стать сильнее и выйти на этого человека, а потом он заплатит за все, что сделал. Именно поэтому у меня не было другого пути, как стать студентом академии. Я должен и точка!
В ночь перед экзаменом мне снились отрывки из каких-то сражений, они перемешивались с воспоминаниями из других воплощений и превращались в полнейший сюрреализм.
Княжеская дружина под флагом Преображенских врезалась в клин Тиб’Дерахской пехоты под командованием Джан’Дзуна, которого мне и предстояло ликвидировать. Но я наблюдал за происходящим со стороны. А в это время на поле боя пребывали Паучьи Сестры — огромные паучихи, яд которых разъедал кожу, а гигантские острые хелицеры разрубали броню, словно ткань. Им в спину ударили студенты Ростовской академии — их легко было узнать по черной форме с вышитой эмблемой и надписью РАДО. Под впечатлением от этих кошмаров я проснулся раньше будильника весь в поту.