Мне удалось, не привлекая особого внимания, свернуть на боковую улочку. Было привязалась ватага детишек, маленько покидалась снежками, но потом отстала. Я сориентировался на маяк и направился к морю, попутно глазея по сторонам. Интересно же…
Длинные одноэтажные дома без окон, с крышами наподобие днища перевернутой ладьи, спускающимися по бокам до самой земли. Низенькие каменные заборчики без ворот, подворья большие и ухоженные, чистые, на каждом – алтарь Старшим Сестрам и множество хозяйственных построек с обязательной банькой. Собаки – громадные кудлатые зверюги, не привязаны, на людей не бросаются, только провожают внимательными взглядами. Общий вид у всех хозяйств зажиточный, народец опрятный, на каждом меха… видно: в достатке живут. Уже мне здесь нравится. Вот только…
– С дороги, лохмандей! – Меня кто-то сильно толкнул в спину.
Я проводил взглядом группу молодых парней, спешащих к площади, и продолжил вслух:
– Вот только кому я здесь нужен?..
Злости не было. Только легкая обида на Горана. Что же ты, парень, так дело запустил? Разгребай теперь за тебя… Имя и статус в таком обществе так просто не заработаешь, если уж вообще заработаешь. Можно и навеки остаться неполноценным изгоем.
– Э нет, братец, так дело не пойдет. Мы постараемся, очень постараемся, – пообещал я себе и отправился дальше.
Дом кузнеца найти особого труда не составило. Какой кузнец без кузни? Звонкие удары по железу раздавались на всю улицу. Я вошел на подворье и потянул на себя дверь.
– О, Горан! – весело поприветствовал меня кряжистый пожилой мужик в кожаном длинном фартуке. – Вовремя ты заглянул. А ну давай становись к мехам, подмогнешь маленько, а то Охримка-то мой – сбежал поглазеть на сборище.
– Не вопрос, дядя Крон. Подмогну, конечно, но вообще, я по делу… – Я решил больше не таиться и весело посмотрел на кузнеца. Ну а что? Рано или поздно придется открываться, а Крон с виду мужик не злобный, кажется, к Гору относился не так пренебрежительно, как все.
– Сиськи Морены!!! – Поковка, отчаянно зашипев, брякнулась в чан с водой, а сам Крон чуть не выпустил молот от неожиданности. – Это што же?.. Да как?..
– Да, дядя Крон. Глаза и уши тебя не подводят. – Я сбросил поклажу, снял парку и стал к очень сложным с виду многокамерным мехам. – Ты только объясняй мне, что к чему, а то я ни хрена не помню.
– Погоди, Горан… – Кузнец в недоумении помотал седой головой. – Иди-ка сюда… – Крон крепко взял меня за плечи и стал всматриваться в глаза, как будто не веря самому себе.
– Да я это!
– Вижу. Это получается… – Мужик отстранился и с силой провел руками по своему чумазому, морщинистому лицу. – Получается, все-таки довела тебя до ума Малена. Ай да Ягушка, ай да умница! Знаешь что… а ну ее к Морене, эту работу. Пошли в дом, поговорим, заодно пивка хлебнем. Опять же Хроня тебе зело обрадуется. Ивлинка тоже – она как раз посвящение прошла, ходит вся такая из себя воительница, цены себе никак не сложит… – Кузнец развернул меня к двери и подтолкнул. – Идем, парень, идем…
Я порадовался, что хоть один человек в Ольграде относился к Горану хорошо, и переступил порог дома…
Глава 7
«…многия великоученые исследователи проводят свою достойную жизнь в бесполезных спорах, отвергая либо причисляя к сословию упырей монструма, рекомого умрець, також известного в восточных землях под именем гуль. Подобные рассуждения ввергают меня в великое смятение, ибо в пылу спора уважаемые оппоненты забывают о канонах, составленных почтенным Велимиром Староградским, полагаемым всеми нами за основателя школы монстроведения. В его «Канонах» ясно определено, что упыри походят из людей, следовательно, умрець не может быть причислен к оным, поелику строением подобен зверю и не способен к явному прямохождению…»
Звериные острова. Остров Быка. Ольград.
15 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер.
Полдень
Огромный камин с вертелами сложной механической конструкции. Везде фигурные поковки, мечи и секиры на стенах. Тяжелая, грубая и одновременно ладно сработанная мебель. Я здесь точно когда-то был… Но когда и зачем?
Скосил глаза на Крона, приметил, как он поклонился домашнему алтарю, и проделал то же самое. Надо привыкать.
– Куда прешси, пень старый! – молодецки гаркнула статная, можно даже сказать, могучая, пожилая женщина со следами былой красоты на лице, но рваным шрамом на щеке. – А ну стягивай чуни, я только подмела!.. – Женщина воинственно подбоченилась, но, заметив меня, приветливо воскликнула: – Ты смотри, кто пожаловал! Заходи, Горан, заходи, парень…
– Достатка твоему дому, добрая хозяюшка! – Я припомнил кое-какие уроки Малы и в пояс поклонился Хроне. У ославов сначала приветствовали хозяйку, а потом уже всех остальных.
– Ой!.. – испуганно пискнула женщина, попятилась назад и, наткнувшись на табурет, шлепнулась на него.
– А я што говорил?!! – Крон торжествующе поднял палец к потолку. – Я всегда говорил – этот парень в тяму придет. Так шта, старая, мечи на стол. Праздновать будем!
– О, Горан! – Из другой комнатки вышла совсем юная, очень пригожая девушка, удивительно похожая на хозяйку лицом и статностью. Она с интересом мазнула по мне взглядом, подошла и с лукавой улыбкой требовательно протянула ладошку. – А ну посеребри ручку, молодец. Значитца, согласно обычаю предков, на обзаведение молодой воительнице.
– От бесстыжая! – Хроня уже очнулась от потрясения и с негодованием хлопнула себя по бедрам. – Што же ты творишь, бесстыжая твоя мордочка! У кого просишь?..
– Доброго тебе первого похода, молодая воительница. – Я усмехнулся и, выудив из мошны квадратную монету, положил ей на ладошку. – Хорошего хабара да многих полоняников…
– Ой! – пискнула теперь Ивлинка и уставилась себе на ладонь. – Резан?.. Ты мне дал целый резан?! – А потом перевела глаза на меня, еще раз ойкнула и села на табурет рядом с матерью.
– А ну покажь… – Кузнец разжал кулачок дочери и забрал монету. – Горан? Ты где ее взял? Это же резан времен Первого Исхода! В них добавляли несколько долей первородного серебра. Сейчас уже и не чеканят такие.
– А тебе какое дело, старый пень?.. – спохватилась хозяйка, схватила меня за руку и усадила за стол. – Взял – значит, его. Если его – значит, дарит кому хочет. Горан сроду чужого не брал. Ива, помогай давай, тяни бочонок с хмельным из подклета…
– Подожди, мама… – Глаза Ивлины весело блеснули, она встала и танцующей походкой подошла ко мне. – Значит, так, добрый молодец: благодарность тебе положена… – Девушка привстала на цыпочки и впилась поцелуем мне в губы.
А я стоял и не знал, что делать. Свежие податливые губки отдавали ягодным вкусом, очень хотелось ответить…
– Вот же стервь… – довольно крякнул Крон, а потом дернул дочь за рукав. – Ну будя, будя, разошлась…
– Положено так! – категорично отрезала Ивлина и, не сводя с меня взгляда, игриво покачивая бедрами, прошлась по комнате. – А вообще, я уже в возраст вошла, посвящение получила; значит, целую кого захочу.
– А ну брысь! – Полотенце звучно влепилось в задок девушки. – Вот же блудница! – Хроня собралась еще раз шлепнуть дочь, но Ива ловко увернулась и со смехом убежала в прихожку.
– Дуреют девки… – неодобрительно покачал головой Крон. – Парней меньше рождаться стало, от того и дуреют, гляди, скоро биться промеж собой за каждый хрен начнут. То ли дело раньше было…
– Ага, ежели тебя послушать, старый пень… – хохотнула Хроня и брякнула на стол большое блюдо с вареным мясом. – Так раньше и хрены длиннее были, да и девки податливей. Всегда девы старались парня заарканить перед первым походом, чтобы целкой не уходить. Не помнишь, как я Васюхе скулу за тебя своротила?..