«Кстати, повезло, что его к Богше не отправили, — выдохнул про себя Олег, — тогда бы сразу пришлось идти на попятную… А так пока все складывается, как надо. И готов поставить шкуру аптаха против сердца Нги, что еще немного, и злыдень не выдержит!»
А тем временем Настя подняла руки, засветившиеся от собранной ею силы Даждьбога.
— Как сок молодильных яблок дает здоровье и долголетие людям, — молодая ведунья решила добавить пару новых фраз к подготовленным заранее наговорам, — пусть так же он отнимет силы у детей Нави. Каждая капля, что попадет на… попадет на… Яблоко…
Настя с удивлением и растерянностью ощупала пальцами свои губы, не понимая, почему они будто стали чужими и теперь ее не слушались. Она вновь попыталась повторить наговор, но на этот раз все было еще хуже — слова самовольно менялись местами, и выходила сплошная абракадабра, а тут и сила Даждьбога начала оставлять ее…
У почтаря тем временем тоже что-то не заладилось, но он, в отличие от неопытной Насти, сразу догадался, в чем дело. Как только водоросли в бычьем пузыре издали высокий тягостный звук и поникли, не надув резервуар даже наполовину, Олег сразу схватился за нож, тут же отпугнув сразу троих злыдней, пытавшихся на него напасть. А потом, уйдя в глухую оборону и прикрыв собой юную ведунью, вгляделся в туман за спиной ухмыляющегося Бош’Шата. После того, как вождь злыдней смахнул с шеи костяные бусы, там начала проступать деревянная фигура с очень узнаваемыми очертаниями…
Это был ворон, задравший клюв к небу и широко распустивший крылья, словно в попытке накрыть ими весь окружающий мир. Сам идол был деревянным, но при этом светился каким-то синевато-красным сиянием, а глаза его были как два черных провала.
«Ворон Велеса, — кивнул сам себе почтарь. — Вот почему Бош’Шат так спокоен и для кого ему нужны были жертвы. Идол, посвященный одному из сильнейших слуг повелителя царства мертвых — одного его присутствия было достаточно, чтобы спутать мысли никогда не сталкивавшейся ни с чем подобным ведуньи или нарушить течение алхимических реакций в любых поделках и зельях. Естественно, чтобы остановить сильный наговор или равный ему артефакт понадобится уже сам зверь Велеса, чур меня… К счастью, его здесь нет, вот только сильно легче от этого не становится. Такого я даже от столь необычных злыдней не ожидал…»
Тем временем Рум’Сабан хотел было дунуть в свисток, включая в охоту на почтаря и ведунью еще и волколака, но нет — короткий кивок вожака, и их знакомый злыдень даже не пошевелился. Увидев, что чужаки попали под воздействие его идола, Бош’Шат явно перестал воспринимать их всерьез, а потому решил довести до конца свою изначальную задумку. Сейчас один из его десятков разорвет Богшу на глазах у почтаря и девчонки, а потом последнюю поведут на алтарь… Ведунья Даждьбога — неплохая замена старику!
— Сейчас мои братья достанут голову твоего учителя, и мы продолжим! — Бош’Шат захохотал, ожидая, когда же на лицах этих людей, наконец, появится столь любимое им чувство страха и безысходности.
«Богша, ну почему так долго? — Олег уже и в самом деле начал волноваться, отбиваясь от наскакивающих на него злыдней, которые пока только пугали, но не атаковали всерьез. — Всего десяток злыдней, да против такого, как он — этого слишком мало, чтобы отправить старика на тот свет. Даже с учетом идола… Если верить его рассказам, Богша как раз в свое время частенько сражался против западных храмовников, использующих подобные приемы. Так что водоросли-то он точно активирует!»
В этот миг, словно бы продолжая мысль почтаря, раздался громкий хлопок, а потом из ямы, где сидел Богша, донесся тоненький визг, перешедший в скуление. Затем завыл еще кто-то, потом еще и еще, и спустя всего пару секунд из ямы ударил целый звуковой взрыв. К воплям и скулению прибавился мягкий хруст и противное чавканье, будто кто-то месил фарш в кастрюле, а затем из ямы показалась окровавленная рука.
«Убили!» — охнула Настя, одновременно чуть не плача от уже четвертого или пятого по счету не сработавшего наговора.
Но тут во взрыхленную почву впилась еще одна окровавленная пятерня, тонкие длинные пальцы напряглись, передали импульс остальному телу, и в следующий миг из ямы появилась страшная фигура. Только в этот момент молодая ведунья заметила, что кровь на выбравшемся человеке была черная — навья. А лицо его, старческое, сморщенное… Но при этом такое знакомое!
«Да это же Богша Храбрый, пропавший ведун Олафа, одного из самых известных скандинавских конунгов! — воскликнула про себя Настя. — Я ведь помню, как этот западный правитель приезжал в столицу с визитом к князю, и Богша был среди его свиты! Ну, конечно! Как такого забыть?»
— Олег! — улыбнувшись, неожиданно ясным и совсем не старческим голосом произнес окровавленный Богша. — Рад тебя видеть! Давненько не навещал ты своего учителя!
— И я рад, старик! — Настя с удивлением и радостью увидела, что ее спутник в ответ тоже искренне улыбается. Чего нельзя было сказать о злыднях, которые при виде испачканного в ошметках крови их сородичей ведуна с шипением попятились назад. Даже самоуверенный Бош’Шат пошатнулся и сделал шаг к своему деревянному идолу, ища у него защиты.
Настя же наблюдала за тем, как учитель Олега ровным пружинящим шагом подошел к ним, встал подле почтаря и потом приветливо кивнул ей. Высокий, крепкий несмотря на свой возраст и с ясными смеющимися глазами.
«И что такой человек делает здесь, в Приграничье? — продолжала удивляться ведунья. — Впрочем, как бы то ни было, его личность многое объясняет… У кого-то другого вряд ли был шанс одолеть десяток злыдней в ограниченном пространстве. Даже с нашей сокогранатой».
— Дела плохи, Олег? — спросил в этот момент Богша, делая широкий жест рукой и обводя беснующихся рычащих злыдней. — Как будем действовать?
— Держаться до прихода дружинников, — буднично пожал плечами Олег, но Настя, уже неплохо, как ей казалось, узнавшая своего спутника, отметила легкую напряженность в его голосе. — Сова уже дважды ухала…
«Сова? Ну, конечно, тайные знаки дружинников! — отругала сама себя Настя. — Можно было и раньше догадаться. Как это сделал Олег… А не думать тут про него… разное…»
Распереживавшаяся Настя оглушительно хлюпнула носом, и это сразу же заметили Олег с Богшей.
— Не паникуй раньше времени, ведунья, — серьезно, но в то же самое время мягко сказал учитель почтаря, положив руку ей на плечо. — А лучше вообще не паникуй никогда.
Он подмигнул Насте, а затем раздался переливчатый звук свистка и предостерегающий крик Олега. Рум’Сабан все-таки получил дозволение от своего разъяренного вождя и активировал волколака в теле охотника.
Глава 8. Полуночный бой
Недалеко от деревни Огнищево на берегу Волги стоит недостроенный мост, о котором местные рассказывают, будто его решили перекинуть через реку еще полторы тысячи лет назад. И причина неудачи, якобы, заключается в том, что Навь в ответ наслала моровую язву. В реальности же это жалкое сооружение ничем примечательным не выделяется, и ему от силы пара десятков лет. Скорее всего, зодчие перепились, когда им не заплатили обещанных денег, а потом свалили это, как водится, на жуткое влияние Нави.
«Легенды Приграничья» Уильяма Кокса
Кажущийся неуклюжим из-за своей комплекции Третьяк ловко отпрыгнул в сторону и за пару секунд натянул тетиву, наложив на нее одну из своих богато оперенных стрел.
«Все еще недооценивают, — Олег про себя оценил используемую их противником стратегию. — Бросься волколак в ближний бой, с особенностями-то его организма, мне пришлось бы худо. А так, пытаясь убить их на потеху злыдням из человеческого оружия, нечисть дает нам самое ценное — время!»
В этот миг двоедушник выпустил смертоносный заряд в почтаря, но тот уже был наготове и заранее увернулся.
«Было близко, — оценил про себя итоги пристрелки Олег. — В плюс идет то, что волколак стреляет в меня, а то Настя слишком мала, чтобы уворачиваться от стрел, а Богша уже слишком стар. Во время драки в яме он, хоть и старается этого не показывать, но все же потратил много сил. Однако вернемся к глазастику. То, что он, как и ожидалось, не может использовать умения охотника, тоже плюс. Будь тут с луком сам Третьяк, он бы никогда не купился на мой обманный прием. А вот что плохо — так это то, что даже с нулевыми навыками лучника этот волколак все равно слишком быстр и силен. И даже этого, если расслабиться, может хватить, чтобы следующая стрела попала уже в меня».