— Нужен бел таленц, — задумавшись на пару мгновений, сказал старый Богша. — И немного сон-травы. Дело это непростое, но если приложить к моим стараниям силу наговоров Даждьбога, уверен, Правь отнесется к нам благосклонно. Так что юная Анастасия мне снова может помочь.
Маленькая ведунья, услышав это, смущенно зарделась, одновременно чувствуя, как ее наполняет гордость. Все-таки сам Богша Храбрый, сильный ведун, оценил ее способности и сказал, что она вновь может принести пользу. Вот только пока она не понимала, что ей предстоит сделать и как учитель Олега собирается определить направление ритуала.
Сон-трава… О ней и ее свойствах Настя неоднократно слышала — в большинстве случаев используемая как эффективное успокоительное, при правильном использовании она могла помочь проявить дар ясновидения. А вот о второй траве — как там ее назвал Богша? — она не имела ни малейшего понятия.
— Бел таленц нередко произрастает в Приграничье, — старый ведун словно бы прочитал мысли Насти и напомнил, что именно собрался использовать. — Сотник Хотен, попросите, пожалуйста, ваших людей найти хотя бы пару ростков. Я покажу, как он выглядит.
Богша полез в карман своей расшитой по краям рубахи и достал небольшую книжечку — всего-то чуть больше ладони взрослого человека. Затем он пролистал ее, открыл на нужной странице и показал рисунок сосредоточенно хмурящемуся Хотену. Тот кивнул и свистнул, подзывая своего помощника Храбра. Тот подскочил почти сразу же, будто находился все время поблизости, и, выслушав приказ своего командира, вновь бросился к дружинникам. При этом он не забыл заглянуть в протянутую Богшей книжечку, чтобы запомнить, как выглядит загадочный бел таленц.
— Еще будет нужен костер… — начал старый ведун.
— После ваших фокусов их здесь больше десятка, — фыркнув, перебил его Хотен, указав на частично загоревшиеся после взрывов упавшие деревья, но Богша невозмутимо закончил свою фразу.
— И большой котелок с водой.
«Все-таки отвар, — подумала Настя. — Как и сказал Богша, похоже, дело намечается непростое, раз одними словами-наговорами будет не обойтись… Будем как ведьмы — те как раз часто себя разными зельями усиливают. Или нет — лучше как почтари! Если вспомнить, сколько разных склянок и приспособлений Олег тратит за одно сражение, да с ним ни одной даже самой безумной ведьме не сравниться!»
Тут внимание девочки привлекли радостные возгласы — дружинники как раз освобождали пленных, разобрав, наконец, землянки, где их удерживали. Причем даже с помощью Рум’Сабана и других союзных злыдней сделать это было непросто — уже мертвый Бош’Шат хорошенько постарался, чтобы никто из его жертв не смог избежать грядущего ритуала. Глядя на это, Настя в очередной раз удивилась, насколько же Олег все продумал, заставив хитростью открыть дверь в землянку, где сидел его наставник — потому что иначе, даже доберись они до Богши сами, вряд ли бы им удалось его выпустить.
И вот пришла очередь остальных пленников. Настя внимательно посмотрела в ту сторону, наблюдая за вырвавшимися на волю людьми. О чем они думали, когда были похищены злыднями? Что чувствовали, когда слышали их гнусные вопли, сидя в землянках? Молодая ведунья в свои четырнадцать уже не раз чувствовала на себе дыхание смерти, но привыкнуть к такому было все равно невозможно. А тут, вон, обычные селяне в простых рубахах. Двое бородатых мужиков примерно одного возраста и три женщины. И вот одна из них привлекла внимание юной ведуньи.
На вид около тридцати лет, волосы длинные, вроде бы вьющиеся — детали Настя из-за расстояния не разглядела. А вот одежда пленницы явно выделялась: кожаная рубаха и такие же штаны, короткие мягкие походные сапоги и серебристая кольчуга, прикрывающая грудь, плечи и спину.
«Да это же маршевая экипировка княжьих разведчиков!» — неожиданно опознала увиденное Настя.
— Давай сюда! — командирский голос Олега заставил девочку обернуться и отвлечься от необычной пленницы.
Двое рослых дружинников волоком притащили большой походный котел, наполненный водой и оттого страшно тяжелый. Где только набрали?
«Наверное, из походных мехов», — решила Настя.
— Двигай! — вновь приказал Олег под недовольным взглядом Хотена, которому явно не нравилось своеволие почтаря. Но сделать он при этом ничего не мог, потому что без Олега, его учителя и маленькой ведуньи действительно был бессилен в поисках таинственного заказчика. Все-таки он шел сюда именно сражаться, а не расследование проводить, вот и взял с собой одних воинов.
Дружинники с молодецким рыком подтащили котел к горе из тлеющих деревяшек, что их товарищи успели набрать по всей поляне. Старый Богша, не теряя времени, стал добавлять в дымящий костер ветки и комья сухой травы, Олег присоединился к нему. Настя, поняв, что драгоценное время уходит, тоже бросилась им помогать, и вскоре весело затрещало пламя, озаряя разгромленную поляну.
— Нашли! — раздался громкий радостный крик, и высокий дружинник с рыжей головой поднес благодарно кивнувшему Богше несколько пучков теперь уже смутно знакомой Насте травы.
«Черная белена! — испуганно подумала девочка. — Так вот, значит, что такое этот бел таленц! Но это же опасно! И обычную-то те же ведьмы используют для приготовления зелья безумия, а уж эта!..»
— Кидай в воду, — попросил Богша Олега, и почтарь, разорвав ростки на несколько частей, погрузил их в начавшую закипать жидкость.
— Нужна сталь, желательно булатная, — потребовал старый ведун, и Настя взволнованно сжалась. У нее был ее любимый булатный кинжал, но давать его даже Богше не хотелось. Да и Олег сможет тогда начать догадываться об их первой встрече… А девочке, несмотря ни на что, почему-то очень этого не хотелось.
«Пусть это будет только моя тайна», — улыбнулась Настя, и в груди у нее стало неожиданно тепло и легко.
— Возьми мой, старик, если для дела, — неожиданно Хотен снял с пояса богато отделанные кожаные ножны и вытащил оттуда сияющий клинок с довольно обычной рукоятью.
У маленькой ведуньи словно бы отлегло от сердца.
— Сон-трава, — приказал Богша, и Олег протянул ему сушеный пучок, один из тех, что обычно валялся на дне его огромного рюкзака. Почтари обычно использовали это растение, чтобы повысить свою скрытность во время особенно опасной вылазки — правильный настой даже биение сердца делал редким, а еще понижал температуру тела, из-за чего слабая нечисть могла человека даже не заметить.
Старый ведун смял пучок и зажал его в левом кулаке, а одолженный у Хотена кинжал пока пристегнул к поясу. Слегка помедлив, Богша уверенным быстрым движением оказался у котла и погрузил лицо в кипящую воду. Всего на секунду, но Настя испуганно ойкнула и бросилась было на помощь старику. Однако Олег был начеку и не дал ей это сделать, крепко схватив девочку за воротник.
«Как же это больно, — поморщился почтарь, глядя на вынырнувшего из кипятка учителя. — А ведь он понимает, что это еще и опасно для светлого ведуна — пытаться отследить путь ворона Велеса. Но идет на это, причем точно не чтобы найти злоумышленника. А потому что понимает — этот хозяин нужен мне. Нужен, чтобы раскрыть тайну тех событий. Спасибо тебе, наставник, я не забуду…»
Олег едва заметно мотнул головой, отгоняя лихие мысли. Богша тем временем не сдержал крик, страдая от обваренной кожи лица и обожженного языка — для правильного ритуала ему нужно было глотнуть кипящего отвара.
— Ведите меня к идолу! — крикнул он, и Настя поняла, что он ничего не видит. — И девочку приведите!
Почтарь бережно подхватил учителя под руку и повел его к поваленному идолу. Путь преграждали обломки одного из трех вековых гигантов, и почтарь повернул, делая круг. Богша теперь уже не кричал от боли, но зубы его были оскалены, и он тяжело дышал. Душа Насти на мгновение ушла в пятки.
«Железный старик этот Богша Храбрый!» — одновременно с жалостью к его страданиям и гордостью за его смелость подумала девочка.
Глава 11. Скорость
В некоторых домах Приграничья живут довольно милые существа, которых местные почему-то зовут «злом» или «злыми». Они похожи на домашних собак и кошек, при этом практически так же дружелюбны. Но здесь их почему-то не любят и стараются обязательно прогнать на улицу, в холод и голод. А некоторые особо жестокие люди и вовсе сажают бедняг в мешок, сотканный из полыни, от которой «злые» невероятно страдают. Такое жестокое обращение с братьями меньшими определенно позволяет понять, почему некоторые мои коллеги вполне справедливо называют подданных князя варварами.