— Навь не обманула, — морщины гнева на лице Гамаюн разгладились, уступив место улыбке. — Она сказала, что ты поможешь…
Девочкаобернулась, чтобы оценить реакцию Олега на слова нечисти, и неожиданно заметила улыбку на лице Хотена. Сначала маленькая ведунья растерялась, задумавшись, чему тот может радоваться, когда его, сотника Приграничья, не слушают ни почтарь, ни какая-то птица. Но тут до Насти дошло, что все последние слова Олега и Хотена были обычным спектаклем. Сотник понял, что птица не хочет говорить, и помог почтарю, сыграв злого дружинника. И Гамаюн поверила, что ее защищают, даже идя против своих, а в итоге выдала, что еще ей говорила Морана. Хотя еще недавно грозно делала вид, что ничего не скажет.
— Помогу, — Олег поймал взгляд Гамаюн. — Конечно, если ты пообещаешь тут же убраться на свой берег, не напрягая никого большесвоим присутствием.
— Обещаю, — быстро ответила птица.
— Делай так, как считаешь нужным, — отреагировал и Хотен, продолжая играть свою роль.
Маленькая ведунья же как раз подобрала подходящий под ситуацию наговор и, на всякий случай поймав взгляд Олега и дождавшись от него еще одного кивка, начала его читать:
— Как острие кинжала открывает дверь между миром живых и миром мертвых, так же оно и отпирает двери будто ключ. Освобождаю замок от собственного железного плена.
Девочка вставила лезвие своего простого стального ножа в личину, и механизм со скрежетом и почти человеческим стоном провернулся несколько раз. Тяжелая металлическая решетка дрогнула и прогнулась под собственной тяжестью, когда ее перестал удерживать замок. Дверь распахнулась, и Гамаюн быстро выбралась в узкий круговой коридор.
Настя внимательно посмотрела на тело этой полуптицы-полуженщины — в неверном свете факелов оно смотрелось неуклюжим и пугающим, что особенно подчеркивалось действительно прекрасным человеческим лицом.
— Спасибо, Олег! — больше пропела, а не проговорила Гамаюн и, вспорхнув, полетела вдоль лестницы на вершину башни.
— За ней! — скомандовал Олег и первым бросился вслед за птицей.
Хотен и Настя побежали за ним, порой оборачиваясь, чтобы узнать, не мчится ли за ними погоня. Никто по-прежнему так и не обозначил себя, лишь несколько пленников из тех, что почувствовали облегчение после исчезновения Гамаюн, громко закричали, моля о помощи. Настя даже зажала уши ладонями, только бы не слышать эти раздирающие душу голоса, но вскоре они достигли вершины башни, и совсем другие звуки хлынули бурным потоком.
Собачий лай — очевидно, подняли сыщиков-псарей. Конское ржание и стук копыт — наместник, судя по всему, уже отправил отряд всадников по их души. Встревоженные голоса и периодические резкие выкрики — а это местные дружинники прочесывают улицы, проверяя, нет ли у наглецов из Приграничья сообщников. А еще Настя услышала пение ночных птиц и стрекот цикад. Мирные звуки, пытающиеся поглотить шум растревоженного человеческого улья.
— Дай огня, Хотен! — нетерпеливо попросил почтарь, и сотник, достав свой костровой набор, подпалил протянутую Олегом деревяшку. Тот же самый осколок идола, не сгоревший еще в прошлый раз, на погодной башне.
Потянуло едким дымком, но Насте почему-то захотелось взглянуть в совершенно другую сторону — на огни маленького форпоста близ Приграничья. Еще один город на ее пути — отсюда, сверху, он кажется таким крошечным, таким беззащитным. Как ни странно, те же деревни Приграничья, несмотря на лишь маленький частокол, что отделял их от гуляющих рядом гостей из мира Смерти, смотрелись как будто более защищенными.
«Неужели это все из-за того, что я глядела на них с земли, а сейчас оцениваю город сверху? Интересно, а как видит ту же столицу князь, который каждый день поднимается на гораздо более высокие башни своеготерема? Насколько после такого его взгляд отличается от взгляда обычных людей?»
— Да что ж такое! — в сердцах выругался Хотен, заставив девочку вздрогнуть. Она бросила быстрый взгляд на сотника, но тот, как ни странно, выглядел не только расстроенным, но еще и как будто немного довольным.
«Ну, конечно, — догадалась Настя. — Радуется, что наместник все-таки не оказался предателем».
— Подождите, — голос Олега напомнил, что сотник немного поспешил со своей радостью — время ритуала еще не закончилось. И тут, будто выжидая до последнего, щепка вдруг взяла и вспыхнула ярким синим пламенем.
— Значит… — нахмурился Хотен.
— Нет, это не наместник, — оборвал его почтарь. — Смотри, как пламя вытягивается… Башню использовали для приема, но и только. Потом энергия должна была уйти дальше.
— Куда? — уточнил сотник.
— Кто-то от нас это скрывает, — почтарь попробовал прикрыть пламя щепки ладонью от ветра, но огонь продолжал метаться из стороны в сторону, словно и не заметил этого. — Точно, наш таинственный хозяин постарался замести следы. Настя, попробуй пробиться через его защиту. Любой поисковый заговор, только быстрее! Щепка уже почти прогорела!
— Сейчас, — девочка засуетилась, неожиданно осознав, что впервые за долгое время почтарь не смог предсказать чей-то ход. Таинственный хозяин, как его называл Олег, сумел его переиграть, сделал то, что не удалось ни двоедушнику, ни колдуну, ни бывшему сотнику… От этой мысли по телу девочки пробежала дрожь, и именно она как будто разорвала контакт ведуньи с Даждьбогом, силу которого она привыкла ощущать почти всегда.
— Сейчас, сейчас!.. — затараторила Настя. — Ключ пламени… эм, ветер не должен сносить то, что не его…
— Это его пламя. Не те слова, — быстро поправил молодую ведунью почтарь, и Настя неожиданно осознала, что все это время Олег, оказывается, присматривал за ней. Не просто ждал, пока она тем или иным образом справится, а слушал каждое слово, готовясь помочь… И тут Настя снова почувствовала в себе силу Прави, и нужные фразы сами начали приходить в голову.
— Нарушитель Договора разжег свой огонь, ветер больше не скроет его следы, ветер не скроет… — договорить Настя так и не успела, потому что щепка прогорела до конца, так и не показав им нужное направление.
«А ведь мы были так близко!» — Насте захотелось закричать от жалости к себе, от того, что она все завалила.
— Все бессмысленно! — будто вторя мыслям девочки, зарычал Хотен и в сердцах стукнул кулаком по деревянным перилам, заставив их отозваться гулким звоном. — Полчаса до полуночи, а мы не знаем, куда должна была пойти сила от ритуала!
— Смысл есть всегда, — строго возразил сотнику Олег и положил руку на плечо маленькой ведуньи, как бы говоря, что ничего страшного не случилось. — Мы исключили погодную башню, а еще, кажется, отвели подозрения от наместника. Во всяком случае теперь прямых улик его вины нет…
— И что нам с этого? — продолжал спорить Хотен, нервно постукивая пальцами по все тем же перилам. — Согласен, подозревать наместника для меня как для княжьего сотника было нелегко, но так… так у нас хотя бы какая-то зацепка была! А что теперь?
Сотник махнул мощной ручищей и отвернулся, принявшись смотреть на ночной город, взволнованный и бурлящий из-за устроенных ими поисков. И вот они, эти поиски, не дали никаких результатов, а объясняться с наместником все же придется. Почтарю хорошо, он сбежит в свое Приграничье, прихватив девчонку, а ему, Хотену, как княжьему человеку придется нести наказание по всей строгости…
Почтарь же тем временем оценивающе осматривал окрестности и задумчиво хмурил брови.
— Местность холмистая, — медленно приговаривал он вслух. — Сам Торжок, как и столица, лежит на возвышенностях…
— И что? — мрачно отозвался Хотен.
— Следующая точка приема после башни тоже не должна лежать в низине? — предположила Настя и посмотрела на Олега, пытаясь понять, насколько правильна ее догадка. — Значит, нам нужно просто выбрать следующее по высоте здание, и все…
— Слишком просто, — покачал головой Олег. — Теоретически почти любой дом в Торжке мог бы принять сигнал — в рамках одного города ограничения по высоте уже не так важны… Но как выделить одну хибару среди сотен других похожих? А если посмотреть шире… Обязательно ли нам нужен дом?
Настя поняла, что почтарь еще сам не знает ответа, но ищет его. Ищет вместе с ней — и на этот раз наследница рода Маловых его точно не подведет.