— Но… Если Олег доведет до конца темный ритуал, то станет колдуном… — прошептала она, сжимая кулаки до боли в костяшках. — Или… Сила Нави уже откликнулась на его зов, признала достойным, а значит, уже все кончено?..
По коже девочки побежали мурашки, словно бы в один миг летний день сменился осенью. А потом неожиданно стемнело уже по-настоящему, и Настя посмотрела наверх — черная туча приползла неизвестно откуда и нависла над берегом. Впрочем, почему неизвестно — видно же, что с того берега…
Олег тем временем шагнул в коридор, не обращая внимание на предостерегающие крики Богши. Стены из воды качались, грозя обрушиться на самоуверенного почтаря…»Или правильно теперь будет говорить колдуна?» — мелькнуло в голове девочки.
— Олег! — Настя не выдержала и бросилась на берег, забыв об опасности, о разумной предосторожности, обо всех правилах, что она так тщательно зубрила в книге почтарей.
Олег Локов, почтарь
Он уже не шел, а бежал со всех ног, шлепая по прибывающей воде. Холод куда-то исчез, а созданный почтарем коридор трясся, ходил ходуном, а его края уже начинали расплескиваться. Олег рванулся, отбрасывая рукоять, что осталась от медного кинжала, и, протянув руку, схватился за крепкую ладонь своего учителя.
И вовремя — стены коридора рухнули, и вода, оглушительно загрохотав, начала поглощать все, до чего могла добраться, безжалостно перемалывая в своих только кажущихся безобидными тисках.
— Олег! — услышал он звонкий девичий голос и увидел спешащую к берегу Настю.
Вот что не так с этой девчонкой? Отправилась же на охоту с дружинниками, не стала спорить, а теперь что? Сбежала, да еще вдобавок оказалась не в том месте и не в то время! Надо было отправить их с инспекцией на ярмарку, чтобы до вечера при всем желании не успели вернуться!
— Ты что здесь делаешь? — только и успел спросить он, пытаясь перекричать грохот бурлящей воды в освобожденной Волге.
В следующую секунду какая-то неведомая сила схватила его за грудки, развернула и приподняла над землей. Голова Олега откинулась, из глаз посыпались искры, но он мгновенно по привычке собрался и попытался схватить руку, тянущуюся к его шее.
Рука была женской — почтарь понял это по изящности линий и длине пальцев. Она была бы даже красивой, если бы не длинные черные ногти и синеватый оттенок кожи. Да и вообще рука была словно призрачной, и пальцы Олега схватили воздух. Но вот душила его рука по-настоящему! Горло сдавило железной хваткой, легкие начало саднить от невозможности сделать вдох, но Олег продолжал отчаянно бороться за жизнь. Богша и Настя стояли двумя столбами, словно на них набросили заклятие оцепенения, и никак не могли ему помочь. Даже если очень хотели.
У почтаря потемнело в глазах, он все еще пытался схватить призрачную руку, тянущуюся словно из пустоты. Нет… По мере того, как в глазах Олегастало темнеть, он начал видеть, что убивающее его существо высунуло свою конечность из маленького черного облака, которое словно откололось от огромной тучи, висящей над ними… Чужие пальцы сдавили его горло еще сильней, и он почувствовал, что голова его вот-вот разорвется от резко подскочившего давления.
— Я запрещаю тебе обращаться к моей силе! — заговорил тихий, но между тем властный и пробирающий до костей женский голос. — Что ты о себе возомнил? Печать, конечно, дает тебе право. Но я дополню ее своим словом…
Почтарь захрипел, пытаясь сказать хоть что-то, но Морана держала его слишком крепко, не давая выдавить из себя ни звука. А в том, что это была именно хозяйка Нави, богиня смерти и мать всех ведьм, Олег уже не сомневался. Он обратился к ней, читая наговор, и она же теперь недвусмысленно запрещала ему это делать.
— Попробуешь еще раз, и в следующий раз я доведу дело до конца, — пообещала Морана, давая то самое слово, о котором до этого говорила, и хватка на горле почтаря ослабла, позволяяему, наконец, сделать глоток живительного кислорода.
Олег упал на землю, так и не успев вернуть до конца контроль над телом — вышло очень неуклюже, и единственное, на что ему хватило сил, это сдержать рвущийся наружу крик боли. А призрачная рука на его глазах растаяла в воздухе, после чего как-то слишком быстро рассеялась висящая над берегом черная туча. Почтарьзакашлялся, восстанавливая дыхание и поглаживая травмированную шею. Ничего, ничего — он жив, а еще, кажется, понял, почему у него раньше не получалось начитать даже простейший светлый наговор.
«А вот темный получился и даже с перебором, — усмехнулся Олег, отплевываясь и хрипло дыша. — Значит, печать Мораны… Она блокировала мои попытки стать ведуном, мешая обращаться к миру Прави. Но она же и дала мне шанс пережить темный наговор, не превратившись в колдуна или какую-нибудь другую ипостась раба Нави. Жаль только, что вряд ли теперь получится этой силой воспользоваться… Разве что один-единственный раз, перед смертью. Которая тут же и придет лично по мою душу…»
Не успев додумать эту мысль до конца, почтарь неожиданно почувствовал наваливающуюся на него слабость — откат после столь мощно проведенного ритуала. Почувствовал, но так и не успел ничего сделать, почти сразу потеряв сознание.
Очнулся Олег от того, что кто-то сильно хлестал его по щекам. Он открыл глаза и увидел сосредоточенное лицо старого Богши, который таким образом приводил его в чувство.
— Что случилось? — хотел спросить почтарь, но закашлялся от нахлынувшей саднящей боли.
— Не торопись говорить, после попытки тебя задушить это может быть проблематично, — покачал головой ведун. — Вставай, у нас тут неприятности.
Убедившись, что его ученик пришел в себя, Богша встал и бегом скрылся где-то на берегу. Превозмогая боль в разбитом теле, Олег вскочил на ноги, и его повело в сторону. Удержав равновесие, он перекинул со спины свой бездонный рюкзак и достал оттуда завалявшееся молодильное яблоко вместе с пузырьком из травяных настоев. Прийти в себя хватит, а дальше уже по обстановке, решил он.
Он тут же вспомнил, что произошло, как рассек пополам Волгу и даже зашел в созданный им коридор. Вспомнил пальцы Мораны на его шее и ее тихий властный голос, запретивший ему взывать к ней… Почему?
«Что это там бурлит в реке? — удивился Олег, заметив пенные буруны на гребнях огромных волн. — Действие ритуала же закончилось!»
И тут он увидел, в чем была причина волнения Волги — на берег высунулся огромный сом, пытающийся схватить Богшу или Настю, кто первый попадется на пути его воняющей тиной пасти. И пока старый ведун выманивал рыбину на светящийся посох, отвлекая ее от девочки, та готовила какой-то мощный наговор.
«Что же она творит! — тут же мелькнула у почтаря мысль. — Это же я взбаламутил реку, так что тварь водяного вполне в своем праве нападать на нас. А вот если ранить ее — метки Нави уже будет не избежать! Но почему Богша ее не остановит?»
Все еще не пришедший до конца в себя после встречи с богиней смерти Олег бросился к берегу. Ему хотелось сказать «стоп», еще раз обдумать все случившееся, но Приграничье — это такое место, где жизнь никогда не останавливается. С какой бы опасностью ты ни справился, каких бы высот ты ни добился — расслабишься, и тебя прибьет самый обычный злыдень или сожрет не менее обычный сом-переросток…
Глава 18. Правда
Некоторые считают, что ведьмы — это всегда ведьмы, а я считаю, что ведьмы — это, прежде всего, женщины. И однажды у меня была возможность в этом убедиться…
«Легенды Приграничья» Уильяма Кокса, вычеркнутая автором глава
Олег увидел, как Богша обернулся к нему, и облегченно выдохнул. Старый ведун определенно все понимал и контролировал ситуацию.
— Начинай, — почтарь услышал, как тот обратился к Насте, и тут же молодая ведунья, держа в правой руке кинжал, а в левой пригоршню песчинок, начала читать наговор:
— Вода дает жизнь рыбам, песок же приносит им смерть. Обращаю песок против созданий Нави!
«Смерть?» — Олег насторожился от столь опасного слова, но уже ничего не мог поделать.
Песчаный берег реки зашевелился словно живой, раздалось шуршание трущихся друг об друга песчинок. В следующее мгновение маленькая ведунья воздела руки к небу, поднимая целую тучу сыпучей породы, а потом резко направила их вперед, посылая свое временное оружие прямо в сома.