Великий договор между Рюриком и Навью, 862 год
— Хочешь сказать, что какой-то обычный человек мог оказаться сильнее меня, хранителя Калинова моста? — Юдас сделал непроницаемое лицо.
— О, я очень сомневаюсь в том, что тот, кто к тебе приходил, обычный, — Олег продолжил давить на Юдаса, и Ель, осознав, по какой тонкой грани они сейчас ходят, сама не заметила, как схватила за руку стоящую рядом Настю. Но почтарь уже сменил тактику. — Ты ведь не любишь людей, не хочешь, чтобы тебя лишний раз тревожили. Ты желаешь наслаждаться покоем в уединении, а кто-то лишает тебя этой радости, напоминая о…
— О былом величии? — прервал Юдас почтаря. — О да, этот человечишко тоже говорил мне о нем. Рассказывал, что я смогу вернуть все с его помощью. Глупец не понимал, что мне уже к этому моменту неинтересна была война с Явью.
— Война? — теперь Настя все же не выдержала и воскликнула, привлекая внимание древнего ящера.
— Да, ребенок, война, — Юдас внимательно посмотрел на девочку, вдыхая ее слова и наслаждаясь верой ведуньи в исправление старого хранителя границы. Определенно, подумал он, и ее тоже можно оставить в живых. Даже если носитель печати будет сомневаться, теперь девчонка склонит чашу весов на нужную ему сторону.
— Нави и князя? — тихо спросил Олег. Отправляясь в поход, он и подумать не мог, что узнает что-то подобное. Но вот одно из древнейших созданий мира говорит об этом прямым текстом.
— Договор дает Нави немало поблажек, но главная его суть — признание равенства жителей обоих берегов, — ящер тихо рыкнул. — Многих сильных мира сего, причем с обеих сторон, это не устраивает. И мой гость считал, что если на князя надавить, то он будет готов пересмотреть решение… Кого и как он хотел убедить разорвать прошлое соглашение со стороны Нави, я не знаю — и Морана, и Велес как раз хотели бы сохранить статус-кво.
Ящер замолчал, а Олег неожиданно осознал, что, как это ни странно, знает больше древнего хранителя Калинова моста. Как минимум он в курсе того, что Морана вряд ли довольна тем, что ее дочь попала под прицел из-за Договора. Чем не причина его немного подкорректировать? Вот только вряд ли тогда хозяйка смерти будет рада самодеятельности Ели — впрочем, ведьма большая девочка и сама со всем справится.
Почтарь не стал продолжать эту тему и даже, наоборот, поспешил увести разговор немного в сторону.
— А что будет, если систематически нарушать Договор? — аккуратно спросил он, вспоминая участившиеся в последнее время проделки нечисти в Приграничье.
— Любой закон, который попирается, — ящер посмотрел на почтаря свысока, — перестает внушать уважение. И неважно, кто расшатывает его изнутри — результат ударит по всем. Но в конечном счете выиграет, разумеется, Навь. И такие как я…
— Но почему же ты все-таки отказался от предложения того человека? — Олег не очень хотел задавать этот вопрос, но обойти его было бы слишком странно.
«Он же говорил, — подумала Настя, наверно, впервые за все время их знакомства по-настоящему раздражаясь, слушая почтаря, — что хочет мира, что исправился… Неужели непонятно?»
«А ведь с девчонкой уже творится что-то неладное. Добрался Юдас до ее мыслей, — сейчас, когда она держала молодую ведунью за руку, Ель поняла, что та как будто изменилась. — Впрочем, почтарь не мальчик, сам разберется».
— Потому что он человек, — ответил тем временем Юдас. — Ты бы поверил, приди к тебе злыдень или анчутка, говоря, что воспылал страстью к твоему племени? И пусть тот бы пробрался в сами княжьи палаты, чтобы доказать серьезность своих намерений, пусть он был бы увешан артефактами с головы до ног — разве бы это сильно изменило ситуацию? Все равно ты бы подозревал нечисть в обмане… Вот и человеку незачем нас любить и обещать реки крови своих соплеменников.
— Он именно так и сказал? — голос Олега прозвучал глухо.
— Реки крови предателей, — с усмешкой уточнил ящер, как будто не замечая, что с каждым словом выдает все больше и больше информации о своем недавнем госте. — А он, истинный вождь, приведет народ к счастью при помощи Нави, которой и будет благодарен до конца дней своих.
— Что ты еще знаешь о нем? — Олег решил воспользоваться ситуацией и идти до конца.
— Я и так был достаточно откровенен с тобой, смертный, — вот только увы для человека, ящер уже сказал все, что хотел. — Достаточно. Уходите!
Внезапный порыв ветра сорвал с обрыва камень, и тот поскакал по склону, демонстрируя, что вниз лететь долго и больно. Ударила молния, которая окутала ящера, и тот начал словно бы растворяться в воздухе.
— Прочь! — прогремел его голос над перевалом. — И запомните мое милосердие!
— Будем помнить всегда, — заверил его Олег.
— Всегда! — повторила Ель, и с них обоих пример взяла Настя.
Взмахнув напоследок мечом и обдав всех троих леденящим ветром, Юдас под вспышку молнии исчез из виду. Настя взглянула на крепость — теперь уже окончательно без страха — и увидела, как воины подходят к одинокой фигуре и словно бы растворяются в ней. Вскоре у частокола опять было пусто, как в тот момент, когда они только выглянули с перевала вниз.
— Быстро уходим! — скомандовал Олег, и Настя с Елью не посчитали нужным с ним спорить.
Когда они спустились с горы, местность вокруг уже оказалась совершенно другой, хотя Настя готова была поклясться, что возвращались они тем же путем. Пусть и нарезали круги, избегая ловушек. А тут — ни одного знакомого камня, ни единого специально примеченного ею упавшего дерева.
«Неужели пока мы общались с Юдасом привычное нам предгорье мигрировало? — с удивлением подумала девочка. — Нет, я помню, конечно, о том, что в Нави нет ничего постоянного — это и Олег подчеркивает постоянно, и в книге почтарей сказано… Но вот чтобы так вот быстро!»
Впрочем, сейчас гораздо больше окружающего ее пейзажа, несмотря на скрытые в нем смертельные опасности, девочку интересовало то существо, с которым они только что общались. Маловой очень хотелось обсудить все увиденное и услышанное, но последние слова Олега, когда он явно не поверил древнему хранителю моста, заставили девочку засомневаться.
«Почтарь ведь считает, что тот нас обманул! — говорил Насте внутренний голос. — Меряет всех по себе, вот только истинные повелители этого мира — боги, хранители, как Юдас, или ведуны, что несут в себе силу и знания Прави — все они могут быть другими. Настоящими, сильными, верными! А раз этот почтарь, по сути обычный мужик, упорствует в своих заблуждениях, то зачем тратить на него время? Надо будет только вернуться на наш берег Волги, а там уже можно будет расторгнуть соглашение и спокойно заняться тем, что очевидно и что действительно нужно сделать. Призвать к нам Юдаса да помочь ему исправить все, что было разрушено за время его отсутствия!»
— Стоять! — раздался громкий окрик Олега, и маленькая ведунья послушно замерла.
«Неужели он все понял? — подумала сначала девочка, но потом, увидев взгляд почтаря, догадалась, что дело не в ней, и с облегчением оглянулась по сторонам. — Ничего подозрительного не вижу…»
Коса непривычно колола Насте шею, будто ее неудачно постригли или она надела свитер из чистой овечьей шерсти. Девочка повела плечами и тряхнула головой, стремясь избавиться от неприятного ощущения, и тут вдруг остановила свой взгляд на Ели. Волосы ведьмы, по обыкновению распущенные, но красиво уложенные, сейчас пребывали в полнейшем беспорядке — целые локоны топорщились по сторонам, отдельные волоски и вовсе торчали колом. Ели это явно не нравилось, и лицо ее выражало забавное недовольство. Настя решила было позлорадствовать, и тут ее неожиданно осенило.
Волосы торчат, будто наэлектризованные. Но откуда здесь, в Нави, электричество, если от самого присутствия нечисти гаснут фонари и отключаются редкие, а потому ценные приборы? Вариант лишь один…
— Невидимая молния! — прошептала девочка. В ней снова проснулся инстинкт охотника за странностями, что по полной проявил себя после знакомства с почтарем. И тут вместе с радостью от того, что она первой увидела и угадала опасность, вместе с укрепившейся уверенностью в себе, появилось и желание все-таки обсудить с Олегом свои планы.