Солнце показалось из-за горизонта и последняя лодка, из всей вереницы миновала протоку. Ардни смотрел в след уплывающим охотникам, как неожиданно услышал сзади приближающиеся шаги. Он резко обернулся. К нему согнувшись, как ни в чём не бывало подходил Ровный и пристроившись с боку оглядел реку.
— Атаман, — обратился Ровный.
— Что? — буркнул Ардни в полголоса.
— Иди по спи, я по караулю. Что-то сон совсем не идёт.
Ардни посмотрел на него с какой-то грустью и демонстративно показал пальцем на удаляющийся караван лодок.
— Обосранные боги, — выругался Ровный, даже не удосуживающийся посмотреть вниз по течению, когда смотрел на реку.
— Повезло нам. Они собаками берега прощупывают.
— Что делать будем? Может рванём в степь подальше?
— Нет. Лучше отсидеться здесь. Нам надо вниз по реке, — уверенно сказал атаман, точно уверенный в том, что надо делать, — а они далеко вниз не пойдут. Сегодня же затемно вернуться. Вот как раз в ночь и поплывём дальше.
— Неплохо было бы пожрать чего-нибудь.
Жрать оказалось нечего. Ловили рыбу, притом почти руками. Разорвав парус и перегородив маленькую речку, где наибольшая глубина была по пояс, согнали её в кучу, да, вычерпали на берег. Да, благо рыбы было столько, что действительно голыми руками её можно было ловить. Мачту расщепили на дрова, соорудили маленький костерок, рыбу подпалили, в общем голод больше не донимал. Остаток дня проспали, по одному карауля на высоком берегу.
Флотилия показалась только к вечеру, как Ардни и предпологал. На этот раз шли по центру реки и под парусами. Ветер был попутный, поэтому плыли довольно резво, даже вёслами не махали. По громким голосам, доносящимся с лодок, стало понятно, что охотники были пьяны. Хоть орали они громко, но разобрать о чём конкретно, было невозможно. Только отдельные ругательства, да матерные слова, хотя матерный язык в те времена был привилегией исключительно матёрых баб[44], а мужикам он был зазорен. Ардни видя всё это со своего наблюдательного пункта, отчётливо понял, что активная фаза охоты на него окончена.
Ардни ещё раз подивился хитросплетениям судьбы. В том, что он убил верховного Змея всего Речного народа, в том, что ему так легко удалось избежать за это наказание, в том, что он со всеми своими ближниками целый год скрывался в далёких землях, вблизи проклятого моря, на озере с лотосами и где родились их мечты и планы, которые они сегодня успешно воплощают в жизнь. Во всём этом он видел незримую руку судьбы. Он верил, что такого стечения событий и их последствий, просто так, быть не может. Вся его жизнь с самого рождения была кем-то прописана, и кто-то, как незримый, но очень могущественный хранитель, оберегал его. Даже если тыкал во что-то носом, то с пользой для него. И это дарованное ему «состояние бога», которое вообще выходило за рамки понимания и делало Ардни действительно кем-то сверхъестественным, появилось у него не просто так. Он свыкся с тем, что он не простой человек, он кто-то больше и вся его жизнь подтверждала его веру в это…
Сидя один на круге Ардни растянулся в улыбке. Прямо на него шёл как раз тот самый Ровный, о котором он только, что вспоминал. Вид у него был встревоженный, вместе с тем, шёл он целенаправленно. Он напоминал человека, который долго и мучительно собирался поговорить о чём-то щепетильном и наконец, решившийся сделать это раз и навсегда. Так оно и получилось. Ровный сел на своё место справа от Ардни и смотря куда-то себе под ноги в канаву, какое-то время напряжённо молчал, потом, как бы заставив себя, начал:
— Понимаешь, атаман, — заговорил он сбивчиво, явно волнуясь не на шутку, — мы же уже не пацаны ватажные, а взрослые мужчины… ну, нам надо бы начинать взрослую жизнь… сам понимаешь…
Ардни сразу догадался, о чём пойдёт речь и прервал его мямле-изречение:
— Ты девку себе присмотрел что ли?
Ровный резко выпрямился, выходя из скрюченного состояния и тихонько буркнул себе под нос:
— Женщину.
Ардни даже наклонился, стараясь заглянуть в его глаза, которые Ровный по-прежнему отводил в сторону.
— Женщину? — переспросил атаман. Его удивлению не было придела.
— Ну, да, — как-то обречённо подтвердил Ровный, но тут же спохватился, — но она молодая ещё, ребёнок у неё этого года… девочка… да, в общем не баба она ещё. Она из невест с чужого баймака. В бабняк её ещё не принимали.
Ардни слушал в пол уха, потому, что вновь полезли мысли, которые всё это время не давали покоя. Ватага переросла сама себя, и надо срочно менять правила жизни логова самому, под присмотром и продумано, иначе изменения нагрянут сами, идя в разнос и порождая хаос и вся их сплочённость и целеустремлённость рухнет.
— Атаман, я вот что хочу тебя просить.
Ровный опять сделал паузу, как бы собирая в кучу расползающиеся мысли. Ардни не перебивал его потуги в этом направлении, только какая-то нотка тревоги зародилась в нём. Ровный тяжело выдохнул и решился:
— Я хочу часть доли взять товаром, — он замялся, как-то неуклюже зашевелив руками, явно не зная куда их девать, — ну, или вообще не надо доли, разреши взять товаром.
Он сильно волновался и от этого говорил сбивчиво, как-то дёргано, запинаясь, хватая воздух, как рыба на берегу.
— Ничего не понял, да, объясни толком. Каким товаром. Чашками, мисками что ли? — подтрунил его атаман, делая вид, как будто не понимает о каком товаре идёт речь.
— Да, нет, — отмахнулся Ровный, — мы, когда возвращались, я всю дорогу смотрел на тебя и думал. В конце концов, тоже решил, — тут он опять замолчал.
— Послушал бы ты себя со стороны, — рассмеялся Ардни, — тебе с таким красноречием только гимны петь у жрецов. И с чего ты решил, что я себе девку везу? У меня с этой пигалицей просто свои давние счёты. Может я из неё, за давнюю обиду, решил суп сварить.
— Да, не смейся, ты, — смех атамана толи озлобил его, толи ещё чего, но напряжение спало, и он заговорил спокойней, но при этом густо краснея, как девка молодуха.
Ардни не стал дослушивать его пламенную речь и перебил, хлопнув его по плечу:
— Ладно, веди её сюда. Смотреть на неё буду.
Ровный вскочил и недоверчиво посмотрел на атамана, мол не смеётся ли он над ним, видно ещё, что-то хотел сказать, но увидев на лице Ардни доброжелательную улыбку, улыбнулся в ответ, и ничего не говоря, бегом рванул к своей кибитке. Ардни посмотрел ему вслед и задумался. Он действительно пока не решил, что будет делать с Утренней Зарёй. Нет, он, конечно же, хочет сделать её своей женой и её к этому подводит, но он-то думал, всё это будет потом, когда-нибудь, когда он всё продумает и подготовит народ к восприятию данного факта, когда он будет уверен, что всё пройдёт по его плану. Сейчас же ситуация меняется. Ровный сломал все его планы. Хотя его можно заставить тоже пока подождать… Ардни не успел додумать, так как Ровный буквально затащил молодую женщину с грудным ребёнком на круг и подвёл к нему. Женщина, стоявшая перед Ардни с низко опущенной головой, поначалу на него не произвела никакого впечатления. Длинная рубаха балахоном скрывала все её формы, хотя было заметно, что по комплекции она была по плотней его пигалицы. Видно было не кутырка[45] уже, да и ребёнок на руках говорил о многом. Волосы, заплетённые ещё в девичью косу, толстую и массивную непонятного цвета. Цвета пыли, что ли? Ровный её до сих пор не помыл? Ардни подошёл к ней. Поднял лицо за подбородок и повертел его из стороны в сторону, рассматривая и оценивая. Вся она была чумазая, грязная, какая-то потасканная, но даже несмотря на это просматривалась молодость и красота черт, а когда она подняла свои пушистые туровы ресницы и заблестели её большие серые глаза, Ардни даже залюбовался, но тут же спохватился и отпустил женщину. Он быстро вернулся назад и сел на своё место. Ровный стоял напротив и теребил обеими руками свою куртку. Она вновь опустила голову и прижалась к младенцу, на удивление молчавшему всё это время, похоже спящему.
44
Матёрые бабы. Особая, наивысшая разновидность большух, которая, как правило, влияла не только на свой родной бабняк, но и на большух бабняков-сателлитов.