— Прежде чем мы увидим твоё лицо и примем решение, достойна ли ты быть женой нашего атамана, ты должна ответить нам люб он тебе или нет. И не идёшь ли ты в жёны по силе или другому принуждению.
Ардни вспыхнул яростью, пологая, что Щедрый явно переборщил с такими подробностями. А ведь она и в правду может сейчас ляпнуть что-то вроде «Не люб! Помогите он меня силой принудил. Выбора не оставил». И как назло эта дрянь молчала, как в рот воды набрала. «Убью», — подумал Ардни.
— Мы не слышим твоего ответа, — опять прогремел Щедрый.
Она вздрогнула, даже подалась немного вперёд на вопрошающий голос и тонким голоском, почти что, захлёбываясь от слёз прокричала:
— Люб, люб. Я сама хочу…
У Ардни скала с груди рухнула. Ему вдруг очень захотелось сесть, прямо здесь на землю и только тут он заметил, что по его лицу буквально льётся пот. Он облегчённо утёр лицо рукавом и повернулся к своей мучительнице. Онежка медленно стянула покрывало с головы и выпуская откуда-то её огромную, толстенную косу. При этом девушка опустила согнутые, до этого момента, в локтях руки и платки с её кистей соскользнули на землю. Сказать, что народ ахнул, значит ничего не сказать. Народ просто заскулил от увиденного зрелища. Как она была красива, нет, она была прекрасна, обворожительно великолепна. Настоящая утренняя заря ей даже ноги мыть не годится. Золото блистало на солнце, как некое волшебство, которое завораживало и дополняло зрелище на столько, что оторвать взгляд от этого божественного совершенства было невозможно. Её образ затмевал всё и кроме неё никто ничего не видел. Огромная, огненно-рыжая коса, благодаря золотым нитям, вплетённым странным, причудливым узором, переливалась в сполохах костра за спиной и казалось живой. Она стояла настоящей, реальной богиней и сам Ардни от силы её красоты, был готов рухнуть перед ней на колени и запеть в честь неё гимны. Церемония остановилась. Кажется, вообще все забыли для чего они тут собрались. Случилось чудо и к ним с небес спустилась богиня и они не во что не верующие, теперь усомнились в неверии своём. Все были поражены. Девушка с заплаканными глазами огляделась и от лицезрения такого большого скопления народа, испугалась ещё больше и слёзы ручьями полились по её щекам. Она отыскала сквозь них Ардни и умоляюще протянула к нему руки, про журчав своим тонким, детским голоском:
— Я испугалась, прости меня, но я очень сильно испугалась. Я сейчас упаду…
Ардни схватил её за руки и губами начал собирать слёзы с её лица, шепча горячо и страстно:
— А как я испугался, кто бы только знал, когда ты стояла и молчала. Я сам тут чуть не упал.
— Прости. Я просто испугалась, — она постаралась улыбнуться и утёрла свою щёку ладонью, — Я сама хочу. Ты, правда мне люб.
Их щебетание, обнимание и лобызания прервал громогласный Щедрый, наконец-то пришедший в себя и приступивший к обязанностям.
— Назови своё имя.
Ардни отстранился и тихо подсказал:
— Скажи им как тебя зовут.
Она выпрямилась и не обращая внимание на текущие слёзы, стараясь успокоиться, сказала, как можно твёрже:
— Утренняя Заря.
— Вылитая богиня, — кто-то крикнул с дальних рядов большого круга и народ поднял такой одобрительный гул, что Щедрый, своим громогласным голосом не сразу их утихомирил.
— Вот видишь, тихо сказал Ардни, смотря в её уже улыбающиеся, но всё ещё мокрые глаза, — ты уже богиня. Теперь мне придётся стать богом, чтоб до тебя дотянуться.
Наконец, Щедрому удалось навести порядок, и он уже как должное повёл церемонию дальше:
— Согласно заведённой нами традиции, мы должны одобрить или не одобрить выбор нашего атамана, — тут же осёкся и добавил, — нашего брата. Я объявляю голосование. Кто одобряет выбор ара Ардни взять в невесты Утреннюю Зарю? — и тут же сам поднял руку и закончил, — Добро.
Вся по очереди дали добро и Ардни взяв её правую руку, повёл венчать вокруг священного огня…
Все эти события разворачивались за седмицу до Купальной, самой большой праздничной седмицы жителей Страны Рек. Ардни сознательно спланировал поход именно в эти дни. Он знал, по докладам разведки Шумного, что Утренняя Заря готовится впервые в свой жизни принять в себя мужчину и познать женственность в самой её непосредственной сути — забеременеть. Перейти из разряда яриц в разряд молодух. Он знал от информаторов Шумного, а за этим баймаком слежка была особой, что её не перевели в положение невест на выдан, а оставили при родном баймаке. Кто конкретно так решил атаман её рода или матёрая Ардни не знал, да ему в общем было всё равно.
В отличие от обычаев речников, постельными делами новобрачные занимались и днём, и ночью, практически не вылезая из кибитки и всю оставшуюся седмицу и всю Купальную. Всё это время он лишь несколько раз был занят делами логова. К концу следующей седмицы за Купальной, вернулась группа лазутчиков с вестями об интересующей его еби-бабе из рода Палого, который ей владел. Народ, подзадоренный двумя свадьбами, просто сходил с ума, требуя немедленный поход. Всем вдруг стало невтерпёж. Чтобы снять напряжение, возникшее в ближнем круге, атаман собрал ближников на совет и просто выложил им свои соображения о предстоящем походе. До земель Палого идти надо было по землям трёх городов[47], что усложняло скрытность передвижения большого костюмированного отряда. К тому же передвигаться пришлось бы цепью по проторённым дорогам, что неминуемо растягивало бы кавалькаду и тормозило поход. Обычно, проходя аровы земли, они проскакивали их в течении одной ночи, а так далеко в глубь городских земель они раньше не ходили. Не удавалось решить вопрос ни о скрытности, ни о быстроте передвижения в этих землях. Вторая проблема касалась непосредственно цели похода. Близилось полнолуние, а значит какой-то девичий праздник. Где девок искать и собирать, не понятно. У артели начинался сенокос, и мужики рассыпались по одному или мелкими группами на довольно большой территории, а ловить этих ушлых охотников в родной степи было делом нереальным. Кроме того, артельные бортники лазили по лесам. Именно в это время шёл массовый сбор мёда. В этом так же учувствовало достаточно большое количество людей, которых даже теоретически невозможно было выловить в непролазных лесах. Что же касается ватаги баймака, то та, а вместе с ними весь девичий молодняк, а иногда и с бабами в подмогу, шатались по тем же лесам. Шёл сбор даров природы. В самом же баймаке оставалась лишь небольшая кучка баб во главе с большухой, которые занимались переработкой всего принесённого из леса и его последующей заготовкой на зиму. После всего сказанного естественным образом возник вопрос: на кого налетать, кого и где ловить? После долгих и горячих споров, не смотря на огромное желание в живой добыче, круг порешил: походу пока не быть.
Сам же атаман на обычном возе с двумя пацанами, отправился в те края обычным гостем. Поначалу он хотел звать с собой Щедрого и одного провожатого из людей Шумного, что ходили туда, оставив за старшего Ровного, но последний взмолился. Он посетовал на то, что уже успел устать от семейной жизни и напросился ехать с ним. Пришлось за старшего оставить Щедрого.
Через три дня на четвёртый, сменяя друг друга на поводьях и останавливаясь лишь покормить и напоить коня, который почти всю дорогу шёл шагом, они вышли в земли нужных им речников. Ещё день потратили на то, чтобы добраться до нужного леса. Путешествуя по землям артели Палого, Ардни несколько раз ловил себя на чувстве, что за ними следят, но сколько он не вглядывался в степь, так никого и не заметил. Зная о том, что еби-баба охраняется, они сделали вид, что едут куда-то мимо и дальше. Взяв сильно в сторону и углубившись в лес, остановились на ночлег. Только тогда Ардни заметил слежку, притом чисто случайно, по наитию. Тем не менее, охотники не предпринимали никаких активных действий, «гости» спокойно переночевали и с утра двинулись дальше по лесной дороге, уходящей куда-то в сторону. Только Ардни дальше не поехал. Он ещё ночью выполз из воза и скрылся в зарослях балки, где и затаился. Ровный должен был вернуться за ним к следующей ночи и забрать его на этом же самом месте. Лёжа в засаде, он, наконец, отчётливо увидел молодого охотника, продолжившего слежку за уехавшими. Выждав достаточное время, не наблюдая и не чувствуя больше никого вокруг, Ардни осторожно, короткими перебежками, с последующими отсидками, двинулся к цели.
47
Земли городов. Каждому городу прилегала земля радиусом в один дневной пеший переход. Примерно от 30 до 40 километров. Таких огородов-городов было несколько и устроены они были так, что граница одного была и границей другого. Если их наложить на карту, то земли городов формировались подобно пчелиным сотам, центральной точкой каждой соты был город. Для того чтобы перейти из одного города в другой требовалось два дня. В первый день доходили до границы, где на специально оборудованных стоянках ночевали и отдыхали, а на второй приходили в соседний город.