Чарльз молча наполнил кружки чаем.
Заваренным прямо в большом чайнике.
– Пожалуй, я несколько поторопился с дворецким.
– Вы просто не учитываете местные реалии. Здесь некому возиться с заварниками и прочей ерундой. Хорошо, что хоть вообще кормят. – Некромант явно оживал. Кожа его разгладилась и посветлела, на щеках появился румянец, а тени под глазами больше не казались такими уж глубокими.
Он и дышать стал глубже, спокойнее.
– Впрочем, не буду врать, что я освоился…
Я сунула руку в коробку.
Конфеты… конфеты я пробовала. На Рождество вот. И вообще пробовала. Хотя и нечасто. Но эти оказались совсем другими.
И сладкими.
И горькими.
Одновременно.
Шоколад таял во рту, обволакивая и язык, и небо, и я наслаждалась его вкусом.
– Что привело вас… хотя о личном не стоит, тем более догадываюсь, что путешествие связано с несколько скоропалительным отъездом вашей сестры. Августа, верно?
– Верно.
– Нас как-то представляли. На вечере у миссис Энгмор.
– Боюсь…
– Вы тогда были в отъезде, а я поддался настойчивым уговорам моей тетушки. Честно говоря, мы редко покидаем пределы родового поместья. Среди людей нам… неспокойно. Как и людям рядом с нами. Издержки Дара.
Я подавила вздох.
И покосилась на коробку, раздумывая, насколько вежливо будет с собой конфетку спереть. То есть я понимала, что совсем даже невежливо, приличные люди не воруют. Но вот… насколько невежливо?
Все я точно не сожру, даже если постараюсь, а я постараюсь…
– Прошу, не стесняйтесь, мисс Милисента. – Орвуд, кажется, понял. Во всяком случае, улыбочка на его губах появилась такая… понимающая, что просто стыдно стало, хоть ты под землю провались. Правда, я вспомнила, кто там в земле, и проваливаться передумала. Некромант же примиряюще добавил: – Сладкое способствует восстановлению сил. Оно, если можно так выразиться, жизненно необходимо.
Ну, раз так, то кто я, чтобы со знающими людьми спорить? И я сунула другую конфету за щеку. Благодать! А что ни говори, хорошо едем. За окном пустыня, мертвяки где-то там бродят еще, а у нас тут чай с конфетами. Что еще для счастья надо? Разве что… вот вернусь и куплю себе такую коробку.
Или даже две.
Или три.
Чтоб матушке тоже хватило. Мамашу Мо тоже угощу. Она, небось, в жизни такого не едала, пусть даже потом станет ворчать, что я расточительна и это, как его, не о душе думаю. Но правда в том, что душе моей конфеты тоже очень нравятся.
– Как бы то ни было, но слухи о несчастье дошли и до нас, хотя подробностей я не знаю. Мне это, уж простите, было неинтересно. – Он осторожно поднял чашку и сделал глоток. – Чай здесь отменный. У нас матушка дом ведет, так что крепкого чая у нее не допросишься. Вы рассчитываете вернуть сестру?
– Надеюсь.
– Хорошо. – Некромант ненадолго замолчал и перевел взгляд на орка, который чашку поставил в огромную ладонь, но глупым и смешным от этого выглядеть не стал. – Тем более я начинаю подозревать, что мне пригодится помощь в моем деле.
Чарли не торопил.
А все-таки горазды они там, на Востоке, языками трепать. Словеса плетут, что кружева, семь потов сойдет, пока до сути доберешься.
– Так уж случилось, что я оказался в крайне неудобной ситуации, которая и сподвигла меня на это путешествие. Хотя не скажу, что огорчен. В свое время и мой отец, и дед бывали на Западе. Более того, деду удалось увидеть кое-что…
– Мертвый город? – не выдержала я.
А что? Этак он до самой ночи болтать будет, если не до утра.
– Стало быть, это не легенда?
– Реальней некуда, – мрачно произнес Чарли и на меня уставился. Чего? Можно подумать, секрет страшный. Да тут, как поняла, многие про эти города знают.
Вон и орк кивнул.
– Дрянное место, – прогудел он, чаек прихлебывая. На конфеты орк покушаться не стал, верно сообразивши, что я не обрадуюсь. А я коробочку к себе поближе подвинула.
Исключительно для удобства.
– Очень интересно. Я даже рад, что все так получилось, ибо в противном случае, полагаю, никогда бы не решился на подобное путешествие. – Орвуд потер руки. – Полагаю, у нас найдется о чем рассказать друг другу?
А то.
Только один хрен непонятно, чего он вдруг поперся в этакие дали. Очевидно, вопрос этот читался у меня на лице, как любит говорить матушка, и некромант добавил:
– От меня… как бы это выразиться. Невеста сбежала.
И замолчал.
А я еще подумала, что человек он, верно, неплохой, но уж больно страшный. И потому невесту эту понять можно.
Глава 34,
повествующая о тяготах бытия некроманта и неких обстоятельствах непреодолимой силы
Милисента с задумчивым видом жевала конфеты, кажется нисколько не заботясь о том, что избыток сладкого может быть вреден. И о правилах поведения за столом. И о том, что вообще девушка приличная должна чувствовать некоторое стеснение, пребывая в подобной компании.
Чарльз подавил вздох.
Конфеты отменные, конечно. Он узнал коробку. И даже усовестился тому, что сам не догадался прихватить с собой кое-что из творений личной кондитерской Ее Императорского Величества.
Интересно, правда, откуда они в этом поезде взялись.
– Наш Дар весьма ярок, – меж тем продолжал Орвуд, который за Милисентой наблюдал исподволь, и это Чарльзу совершенно не нравилось. – С одной стороны, это, несомненно, дает преимущество, с другой – накладывает ограничения.
Говорил он неспешно и с той легкостью, будто находились они не в безумном поезде, что летел через черные пески, но в салоне той самой миссис Энгмор.
– В большинстве своем люди чувствуют нашу Силу. Она пугает их. Заставляет держаться в стороне. Вызывает подспудное отвращение. И справиться с ним получается далеко не у всех. Отчасти поэтому мы предпочитаем вести несколько уединенный образ жизни.
Чарльз прислушался к себе.
Нет, пожалуй, не испытывал он ни отвращения, ни страха, да и вовсе Орвуд казался обычным человеком.
– Вы просто изменились.
Обычным, но чересчур уж проницательным.
– Я не знаю, каков был ваш путь, но чувствую в вас знакомое эхо. Вы не стали некромантом, но, пожалуй, подошли к самому краю. Возможно, поэтому моя Сила вами и не ощущается как нечто неприятное. То же касается вас, мисс Милисента. Но речь не о том.
Бледное лицо некроманта казалось почти белым.
А ведь про Орвудов, что испокон веков служат короне, всякое говорят. Правда, по большей части шепотом и с великой осторожностью.
– Речь обо мне. Ввиду упомянутых мною особенностей… мужчинам из нашей семьи крайне сложно подыскать себе подходящую партию.
– Не всякая женщина способна стать женой сильного шамана, – мудро заметил орк.
– Именно. Моя мать происходит из древнего рода, но несколько, как бы выразиться, поиздержавшегося, что в свое время и подтолкнуло ее ответить согласием на предложение отца. Она говорит, что это была самая удачная сделка в ее жизни. – Губы Орвуда дрогнули.
А ведь леди Орвуд, в отличие от прочего семейства, частый гость в свете. Чарльз помнил ее. Красивую. Яркую. Жизнерадостную.
За ее спиной тоже шептались, но опять же осторожно.
И нисколько-то Бертрам на мать не похож.
– Мой отец всегда относился к супруге с немалым уважением, а после и любовью. И она ответила тем же. Не сразу, вероятно, но, глядя на них, я надеялся, что и моя жизнь сложится столь же счастливо. Потому, когда матушка изъявила желание подыскать мне невесту, я не стал противиться. Одиночество тоже утомляет.
Милисента задумчиво уставилась на коробку и икнула.
Кажется, в нее больше не лезло, но и оставить шоколад вот так, просто лежащим, она не могла.
– Чаем запей, – посоветовал Чарльз.
А орк проворчал:
– Слабая женщина, ест мало. – Потом перевел взгляд на Чарльза. – Плохо следишь. Женщине надо кушать. Тогда женщина будет толстой и доброй.
В этом что-то было.
И Орвуд наполнил чашку чаем, а Милисента не стала отказываться, только на спинку откинулась и ноги вытянула.
– Хорошо… – пробормотала она.