Толпа довольно загудела, раздались редкие аплодисменты.
— Добей его! — крикнул кто-то.
Глеб приставил клинок к голой шее поверженного крепыша, чуть надавил, прокалывая кожу, но передумал и отвел меч.
— Добей! — кричали уже несколько голосов.
Глеб развернулся и пошел в бар.
Ближе к вечеру в дверь его комнаты постучали.
— Открыто! — крикнул Глеб.
Несмазанные петли скрипнули, и в комнату осторожно вошел хозяин, неся в руках какой-то сверток, судя по всему весьма тяжелый. Он поклонился, на всякий случай осведомился еще раз:
— Можно? — и получив молчаливое согласие постояльца, приблизился к кровати, на которой сидел осматривающий меч Глеб.
— Вы хорошо бились сегодня, — сказал сутулящийся хозяин.
— Спасибо. — Глеб пробовал пальцем остроту лезвия, выискивая на нем свежие выбоины.
— Тот господин просил вам передать это, — хозяин протянул длинный сверток и едва не выронил его из рук.
— Что это? — Глеб отложил свой побитый меч в сторону, принял подношение и на коленях развернул серую тряпицу. Из-под ткани холодно блеснула сталь, и Глеб узнал меч побежденного сегодня Кинг-Конга.
— Господин просил сказать, что это не его оружие. Он отдает его вам, как победителю.
— А где он сам?
— Он выздоровеет. Его забрал друг.
— Я не хотел его убивать, — сказал Глеб, и рассердился на себя, потому что это прозвучало как неловкое извинение.
— Да, господин… Хотя это странно. Я первый раз вижу Двуживущего, который отказался от убийства. — Хозяин потупился, ссутулился еще больше, словно прося прощения за сказанную дерзость.
— Иди, — сказал Глеб, — я хочу отдохнуть.
— Конечно.
Скрипнули ржавые петли. Глеб остался в одиночестве.
Он еще раз осмотрел трофейный меч. Несомненно, это было отличное оружие. Сталь клинка была покрыта тонким, едва заметным рисунком великолепной закалки, рукоять, обмотанная искусно выделанной бархатистой кожей, словно льнула к руке. Балансировка была идеальной. Глеб — новичок Мира, Новорожденный — он даже мечтать не мог о таком оружии. Возможно даже, этот меч был заряжен какой-нибудь магией.
В комнате постепенно темнело. За стенами постоялого двора садилось солнце.
Глеб встал, обошел комнату по периметру, плотно закрыл ставни, запер на засов дверь, еще раз все проверил и только тогда, расправив постель, лег на кровать.
Он не торопился засыпать. Мгновение за мгновением он вновь переживал тот скоротечный бой.
Ошибка крепыша была в том, что он вел себя слишком самоуверенно.
И был слишком медлителен.
Чтобы не делать своих ошибок, надо учиться на ошибках других. Только так можно выжить в Мире…
Глеб свесил руку и коснулся пальцами своего нового меча, лежащего на полу возле кровати.
Цена любой ошибки — жизнь.
И хоть он и Двуживущий, хотя у него несколько жизней, он не может позволить себе умереть.
Он будет жить.
Долго.
Как можно дольше…
Сегодня был прекрасный день. Сегодня он влюбился в этот Мир.
Утром в баре его приветствовали как своего.
— Подходи, парень, угостим, — раздалось сразу несколько голосов, стоило ему появиться в дверях. Глеб улыбнулся, кивнул, поднял руки над головой — жест победителя.
Слава была приятной.
— Никому не нужен мой старый меч? — громко спросил Глеб.
— Выбрось это дерьмо на свалку, — посоветовал кто-то из дальнего угла.
«Слава и уважение — две совершенно разные вещи», — подумал Глеб, но вслух сказал:
— Он еще неплох. Вы вчера видели его в деле. Просто два меча мне ни к чему, вот я и продаю.
— Отнеси кузнецу на соседнюю улицу, — предложил тот же голос.
— Да выкинь ты его. Если тебе постоянно будет везти так же, как вчера, то скоро ты на такое барахло вообще перестанешь внимание обращать, — сказал незнакомый угрюмый воин, сидящий в затененном углу.
— Сделай из него амулет на память и повесь на шею, малыш. Ты ведь Новорожденный? Это был твой первый меч? — хохотнул еще кто-то.
Глеб смешался и поспешил занять местечко где-нибудь подальше от посторонних глаз. Но завсегдатаи заведения уже потеряли к нему всякий интерес.
В баре всегда было душно и многолюдно. Здесь всегда пахло кислым пивом, или, если говорить языком Одноживущих, элем. Глеб околачивался в этом месте третий день, и здешняя атмосфера уже стала привычной ему.
Он заказал две кружки пива, мясное рагу и расслаблено откинулся на скамье, привалившись спиной к бревенчатой стене…
Вот уже шесть дней он провел в этом виртуальном мире и, пожалуй, это был лучший мир, что ему доводилось посещать. Впрочем, у него был небогатый опыт в посещении компьютерных вселенных — это новомодное увлечение стоило слишком больших денег. Он и так изрядно поистратился на операцию по вживлению нейроконтактера — устройства, обеспечивающего прямую связь между человеческим мозгом и компьютером. А еще надо было заплатить за право подключения к серверам Мира. Этого фантастического, нереально реального, великолепного Мира.
Зато теперь он был здесь, и даже потраченных денег не жаль… Вдали от чертовой цивилизации, от пробок на дорогах, от толкотни на улицах. Вдали от себя самого. От собственной несостоятельности. Неуверенности. Одиночества.
То ли дело здесь! Мир, где все зависит только от тебя самого. Где ты — герой-одиночка, воин, странник. Где все выглядит, и пахнет, и осязается по-настоящему, и только реальная смерть невозможна.
Глеб пребывал в восхищении.
Единственное, что мешало ему всецело наслаждаться Миром, было знание о том, что его настоящее тело, подключенное к компьютеру, периодически нуждается в отдыхе и пище. И потому Глеб, как и любой другой Двуживущий, был вынужден возвращаться в реальность. При этом его виртуальное тело, оставленное здесь, пребывало в коме. Во сне. И любой другой человек мог запросто уничтожить временно безжизненную оболочку. Потому каждый Двуживущий заботился о надежном убежище на время своего сна. Зачастую, именно во сне проходила большая часть жизни Двуживущих. Ведь для минутного существования в виртуальном мире, необходимо было несколько часов проработать там. Там… Там — в настоящем, в реальности. Там — за чертой…
Двуживущий — живущий двумя жизнями, в двух мирах. Разрывающийся между ними…
Деньги.
На все нужны были деньги…
Ровно в полдень он вылез из-за стола, слегка пошатываясь — хмель туманил голову. Непривычно длинный меч на поясе только мешался, цепляясь за грубую мебель бара, а иной раз и за посетителей.
— Извините… извините… — Глеб с трудом ворочал языком. Его кто-то толкнул, и он, налетев на чью-то спину, едва не упал. Кругом раздался дружный хохот.
— Извините, — сказал Глеб и не дожидаясь реакции человека, которого чуть не сбил, пробкой вылетел на улицу. Все-таки он был еще новичком и незапланированные приключения могли оказаться для него последними.
— Никогда не извиняйся здесь, паренек, — сказал ему кто-то, положив тяжелую руку на плечо. — Они воспринимают это как проявление слабости.
Глеб повернул голову, собираясь ответить чем-то колючим, но, как назло, ничего не шло в голову. Непрошеный советчик, не дожидаясь, пока Глеб придумает достойный ответ, исчез за дверью бара. Глеб запомнил пронзительно голубые, льдистые глаза незнакомца, его мощную спину, косолапую поступь и голос.
Что-то было в этой случайной встрече. В этом человеке…
Глеб пьяно задумался, глядя в захлопнувшуюся перед носом дверь, затем махнул рукой, покачнулся, разворачиваясь на месте, и направился на соседнюю улицу. Договариваться с кузнецом о продаже старого меча.