– Заметалась, – сказала Луиза. – Бьюсь об заклад, больше ракет на ней нет.
– Якоб, бери управление скафом. Постарайся перехватить субмарину. Возможно, придется повредить ей винты.
Ван Вервен молча кивнул. На его пульте уже сформировались органы управления подводным аппаратом, и он уверенно принялся за дело.
В миле под ними, повинуясь командным импульсам, маленький батискаф сложил антенны и бросился наперерез субмарине. Лодка его засекла, но почему-то не уклонялась, хотя все еще имела преимущество в скорости хода.
– У нас есть полчаса, – сказала Луиза. – Перекусим?
– Хорошо, что хоть в пище не отказывают, – проворчал Реджинальд. – Давайте есть по-человечески.
– Попробуем.
В задней части кабины управления имелся кофейный столик, вокруг которого и расположился экипаж дестроера, поручив управление «Гепардом» софусу.
– Люблю комфорт, – промурлыкал Реджинальд.
Но спокойной трапезы не получилось. Связь с батискафом прервалась. Океан вспучился еще – на этот раз от взрыва. Дестроер ощутимо тряхнуло ударной волной. Магнитные чашки со столика не посыпались, но вот их содержимое расплескалось. Бертран на секунду впал в смешную для своей должности растерянность, не сразу сообразив, что разлив кофе не так важен по сравнению с тем, что творилось внизу. Внизу, над поверхностью океана, быстро вырастало грибообразное облако.
– Так, – констатировала Луиза. – На лодке имелись еще и торпеды.
– Вот черт, – возмутился Реджинальд, – и все-то у них с ядерной начинкой!
– Стреляют точно. Берт, пора кончать эти кошки-мышки. Сколько можно возиться?
– Предлагаю микроволновый удар, – сказал Реджинальд.
– Реактор лодки может выйти из-под контроля, – сказал Бертран.
– Блокируем цепные реакции.
– На большой глубине можем не достать.
– Попробуй сначала блокировать. Чему улыбаемся?
– Рад, что голова у тебя заработала.
– Чисто случайно, сэр.
– Твоя скромность пугает, – сказала Луиза.
– Давайте я порулю, – тут же предложил Реджинальд.
– Вот этого не надо.
Дестроер завис над тем местом, где шла лодка, и дважды разрядил энергонакопители. Внизу, на застывших волнах, мгновенно образовалась характерная мелкая рябь, словно море покрылось гусиной кожей. Секунду все молча всматривались в экраны. Луиза вновь натянула сенсорный шлем.
– Как там, Лу?
– Момент. Лодка теряет ход. Да, точно, температура реактора упала на полтора градуса. Получилось, Берт. Цепные реакции блокированы. Давай микроволны.
В разговор вступил Ван Вервен.
– Погодите. При микроволновом ударе горизонтальные рули может заклинить в положении «погружение». Лодка тогда пойдет вниз и ударится о дно и может получить пробоину. Так мы ее утопим.
– Как же быть?
– Подстерегите момент, когда начнется какое-нибудь минимальное всплытие. Кажется, дно под ней повышается?
– Да.
– Тогда ждем.
Энергии лодке все еще хватало. Используя аккумуляторы, субмарина плыла со скоростью более двадцати шести узлов, как и прежде не реагируя на уговоры с радиобуя. Курс ее сначала зигзагообразно менялся, но потом выровнялся.
– В сорока милях к северо-западу начинается район подводных пещер, – предупредил софус. – Возможно, лодка попытается скрыться в одной из них.
– Было бы разумно, – кивнул Бертран.
– Во всяком случае – логично, – сказал Реджинальд.
– Не успеет, – заявила Луиза. – Рельеф дна повышается.
– Реджи, слышишь?
– Не только слышу, но и вижу. Беглянка должна пройти над подводным хребтом через пять-шесть минут.
– Стреляй примерно в километре до гребня.
– Понял.
– Скорость – двадцать пять узлов, – доложил софус.
Бертран потер руки:
– Ага, падает.
Реджинальд усмехнулся.
– А ты сомневался?
– Сомневаться полезно, Реджи.
– Не сомневаюсь, кэп.
– Этого-то я и побаиваюсь в тебе, парень.
Волновой удар настиг беглянку почти там, где и планировалось, – в полумиле от вершины подводного хребта УильямаБиба, на глубине шестьсот с небольшим метров. Приборы сообщали, что удар достиг цели, и что система управления либо повреждена, либо дезорганизована. Но по этой же причине автоматика аварийного всплытия не сработала, лодка на поверхность не вышла. Напротив, потеряв контроль за своим движением, подводный корабль все же сел на скалистый грунт. Через сброшенные гидрофоны был слышен скрежет металла.
– Сработано не слишком чисто, – отметил Бертран с досадой. – Воздух не шипит? Кто-нибудь слышит?
– Нет, – сказал Реджинальд. – Обошлось без пробоин.
Поколебавшись, добавил:
– Вроде бы.
– А ты усваиваешь уроки.
– А вы, конечно, сомневались, сэр.
– Нет. На этот раз – нет. Я же знаю, что ты трусоват. И чем тебе страшнее, тем больше болтаешь. Пожалуйста, перестань гладить свои коленки!
– Свои колени-то. Хочу – глажу.
– Ткань скрипит невыносимо.
– Хорошо, – сказал Реджи.
И начал вздыхать. Делал он это, как и все, что делал, весьма артистично. Усилием воли Бертран заставил себя отвлечься от шумопроизводителя и сосредоточился на управлении.
Приводнившись несколько в стороне, он выждал еще полчаса. За это время морская вода охладила раскаленную обшивку «Гепарда». Шипение, свист, бульканье за бортом утихли. Ослепшие от перегрева датчики инфракрасного излучения вновь заработали. Стал слышен ветер. Рассерженные волны так шлепали по броне, что брызги взлетали выше надводной части шнелльбота, раз за разом окатывая иллюминаторы.
– Так можно и морскую болезнь заполучить, – озабоченно сказал Реджинальд.
– Штормит, – меланхолично согласился Бертран. – Сам будешь спускаться в батискафе, Якоб?
Некоторые люди способны внушать уважение, ничего для этого не делая, просто не суетятся. Обратиться к ним с прямым приказом практически невозможно.
Ван Вервен ответил не сразу. Подумал, потом спокойно кивнул.
– Робот слишком громоздок для осмотра отсеков.
Бертран заколебался.
– Знаешь, лучше повременить.
– Почему?
– Существует еще и ручное управление пуском торпед.
– Ты думаешь, там есть кому их пускать?
– Кто знает. Похоже, что на этой планете ни в чем нельзя быть уверенным. Не так ли, Реджи?
– Возможно, – допустил второй пилот.
– Так что же делать? – спросил Ван Вервен.
– Скоро к лодке подойдет вторая гидрофонная станция. Если с ней ничего не случится, тогда и начнем.
– Что ж, разумно.
– Якоб, поешь что-нибудь, – сказала Луиза.
– Спасибо, пока не хочу.
– Правильно, – одобрил Реджинальд. – При ранениях в живот… Ой, что-то не то болтаю.
Ван Вервен удивился.
– При ранениях в живот? Ядерной торпедой?
– Да, да, молод и глуп, – согласился Реджинальд. – Обижаться на меня нельзя. Включить наружную вентиляцию? Обожаю морской воздух. Навевает, знаете ли. Зов вечности. Паруса, ветры и все такое. Вдохнешь, бывало, полной грудью…
– Пожалуй, у тебя есть одно достоинство, – утомленно сказал Бертран.
– Ух ты! Какое?
– Инициативность.
– Может, оно и одно, – раздумчиво ответил Реджинальд. – Но его много. Так, где эта кнопочка, сэр? Чтобы вентиляцию включить?
– Знаешь, чем отличается мопс от глупса?
– Чем?
– Мопсов у нас нет.
– Да-а? – Реджинальд с сомнением покосился на Луизу. – Так, где же кнопочка, сэр?
– А вон там, рядом со счетчиками радиации. Видишь, огоньки мигают? Красные такие? Вдохнешь, бывало, полной грудью…
– Надо же! А я и не заметил. Луизка потрудилась на славу. Набабахала.
– Реджи, перестань меня цеплять, – начала сердиться Луиза. – А то ты меня знаешь.
– Эге! Сквозь косметику проступило лицо. Берт, ты не мазохист?
Тут Луиза не выдержала и слегка пнула его в ногу.
– Папе пожалуюсь, – пригрозил Реджинальд.
– Тихо, – сказал Бертран.