— Ты жестока к ребёнку.
— А ты нет? — Кэтрин поставила стакан. — Ты дала ему ложную надежду. Считаешь это правильным? Думаешь, я дрянь?
— Иногда, это близко к правде.
— А каково было Соммула? Аннализ моя тётя. Ты и твоя мать-шлюха опозорили не только Анарика. А ведь тебе давали шанс. Я достаточно наслушалась, — она снова вошла в боевой режим и мерила шагами комнату. — Сбежала с каким-то деревенщиной, не окончила школу, наговорила гадостей. Тогда мы не были тебе семьёй, а теперь стали нужны? Ты пойдёшь назад в свой хлев и запрёшься там со своими выродками и пискнуть чтоб не смела.
Её белое платье прошуршало в сторону Марка.
— Держи, — на ладони сверкал кристалл больше чем любой из его коллекции. — Если начнёшь с ним тратить всю ману каждый день, то успеешь…
— Мне не нужны подачки, — он сказал это сразу, чтобы сжечь все мосты. Соблазн взять был велик. Да и что у неё в голове, чёрт возьми?
— Пфф, — она убрала руку. — Советую не жаловаться мужу. Гэри вас проводит. Аудиенция окончена.
Марк не заметил, как они покинули несостоявшихся родственников, как шли назад, снова минуя многолюдные улицы Ваабиса. Они зашли в гости к Кунцу и тот согласился их доставить в Альгус на казённой повозке. Пару раз они застряли в разбитой влагой земле, но успешно выбрались. За всю дорогу никто ничего не сказал. Лавия лишь шёпотом бросила пару слов старому вояке.
Дома они сказали, что всё прошло отлично. Дальний родственник Лавии был здесь проездом — так они это объяснили.
Марк погрузился в себя. Перестал помогать утром, ел и отправлялся куда-нибудь, где его не будут трогать, приходил к обеду и снова уходил, либо читал на чердаке подальше от ребят. На все расспросы отвечал односложно — ему нужно время осмыслить произошедшее. Что делать дальше?
Он не забросил свои тренировки с магией и усилил физическую подготовку, но с людьми общаться не хотелось. Какое-то отторжение. Весь этот детский сад… Ему даже поговорить не с кем. Как объяснить предпубертату[95], что он чувствует? Да, он сам такой же, но разум-то взрослого человека. Он никому не может сказать, а если скажет, то ему не поверят. Всё что он знает — в единственном экземпляре. Здесь нет другого Марка, нет научного мира, привычной культуры, свободы в его понимании. Он здесь чужак. Никто. Дерьмо.
Тридцать. Тридцать — это порог манны, после которого оквима невозможна. Никто не знает, когда может остановиться рост. Крайняя точка это двадцать лет — если до двадцатилетия не набрать тридцать маны, то прирост остановится. Однако были люди с оквимой и в семь лет, и в восемь, и в пятнадцать. Это как лотерея с гнилым призом. Самое страшное, что потом ничего не исправишь — будет слишком поздно. Нет чётких законов, по которым распределяются характеристики. День рождения в марте, а сейчас ноябрь. Где достать четыре маны?
Прошло две недели. Вялых как член старого педераста. Марк немного оттаял и иногда подпускал к себе Корруса. Сейчас они шли на рынок продать пару-тройку кристаллов. Кор подал мысль сходить в книжную лавку, когда хандра уже основательно разъела мозг Марка. Он решил не просто зайти, а купить книгу. Теперь нет смысла экономить целый год — его судьба решится за три месяца.
В случае провала он думал стать учителем. Это даст связи и небольшой доход. Можно преподавать не магические дисциплины.
Показать себя с лучшей стороны и набиться в репетиторы к дворянам. Там он найдёт спонсоров для своих проектов. Здесь маленький ассортимент бытовых товаров, а те, что есть, слишком дороги. На одном мыле или прототипе шампуня можно набить капитал. Приобрести лицензию купца и жить, ни в чём не нуждаясь. Хорошая идея, кстати.
Обналичив «синенькие», они зашли в книжную лавку. Продавец привычно кивнул ему и продолжил что-то писать, но Марк, кашлянув пару раз, привлёк к себе внимание.
— Мы покупать.
Старик встал, быстро подошёл к двери и выглянул наружу. Посмотрев по сторонам, он закрыл её и вернулся к столу.
— Снега вроде нет.
— Очень смешно. Давай, мне нужна та книга, что я просил тебя почитать.
Они знакомы друг с другом год. Марк любил сюда захаживать и смотреть на корешки книг. Знал, какие новинки приходили, что где лежит, но трогать нельзя было. Слишком дорогой товар. Спасибо, что не прогоняли взашей.
Они быстро расплатились и вышли. Фолиант приятно оттягивал руку. Марк обернул его в заранее приготовленную тряпку, чтобы их не ограбили. Книжный дед был весёлый мужик, но Марк разграничивал жизнь за пределами лавки и потому лишнего никогда не болтал и Коррусу советовал то же самое.
Нужно будет заняться образованием ребят. Хотя бы самое простейшее, нет — самое лучшее, что он сможет дать. Да, он может злиться на них, что они не соответствуют его ожиданиям, но это же не их вина? Он сам сделает из них интересных собеседников. В первую очередь, думающих людей. Он плохой учитель, но справится. Покупка книги действительно помогла.
— Это нужно сделать, — Кор воровато оглянулся по сторонам.
— Как и договаривались.
Они сменили улицу на менее оживлённую и зашли в небольшой каменный карман, где не было людей. Валялось немного мусора, какие-то тряпки, сброшенные с окон домов в спальном районе. Трёхэтажные муравейники сдавались внаём койко-местами или целыми комнатами, давая приют новоприбывшим или низам рабочего класса.
— Быстрее, я больше не могу терпеть! — Кор яростно на него шипел, нависая худощавой мясной конструкцией.
— Ты больной.
Марк избавлял книгу от тряпочного плена и старался не вымазать этот «чехол» в мусоре.
— Я первый.
— Ладно, не ной.
Он протянул ему фолиант и беловолосый подросток дрожащими руками принял его как мать новорождённое дитя. Его слёзные мешки подозрительно набухли и сами глаза заблестели. Он протянул книгу к своему носу и медленно со знанием дела занюхнул аромат бумажных страниц.
— Лучший запах в мире.
Марк серьёзно кивнул и со знанием дела добавил.
— Во всех мирах.
Он затянулся вторым. Аромат шуршащих страниц поведал ему о будущих вечерах, что он проведёт за чтением, о сене, о дождливом вечере, о быстротечности времени, о сплетении душ автора и читателя, о свежести предрассветного воздуха, о марципанах, цветущих на белом фарфоре, о деревьях, что ещё шуршат…
— Что вы тут делаете?
Чёрт.
— Эй, вы двое, я к вам обращаюсь.
К ним приближался страж порядка. Эмблема красного вулкана на белом фоне наделяла владельца исполнительной властью и широкими полномочиями. Широкими у него были не только полномочия, но и огромная нижняя челюсть.
— Да так, ничего.
— Что у тебя в руках? — казалось, голос выходил не изо рта, а через каждую пору его огромного тела, вытекая низким басом, густым как патока, обездвиживая тебя.
— К-книга, — Марк отбросил идею прошмыгнуть мимо пневмодвижением, потому что откуда-то знал — их догонят и им всекут по полной, с этим типом лучше не шутить.
Огромная лапища взяла фолиант. Тряпка всё-таки упала в вонючую лужу. Гигант перелистнул пару страниц, посмотрел обложку и поднёс к носу, как будто что-то искал.
— Я видел, как вы нюхали её. Зачем вы это делали?
Они переглянулись с Коррусом, и тот ответил первым.
— Нам просто нравится запах книг.
Гигант снова занюхнул томик.
— Вы её украли?
— Нет, — хором выпалили оба.
Он ещё немного подумал и вернул фолиант. Страж оказался профессионалом своего дела, поэтому никак не прокомментировал увиденное и лишь пожелал поскорее добраться домой и заняться сим действием там. Книга называлась «Основы магии четырёх стихий», мелким шрифтом: Спайк Колдвин.
Глава 11
Когда тебя бьют по лицу, ты не чувствуешь боли. Особенно, если удар прилетает неожиданно. Ты воспринимаешь его как толчок. Осознание что произошло, будет позже, а за ним накатывает боль, жжение и прочие неприятные вещи.
Подошедший к нему голюдь-подросток молча выписал леща в правый глаз.
— Отдавай деньги.
Вот так просто. За его спиной уже маячила зеленоватая масса мальчишек. Голюдей десять или пятнадцать.