А ещё выяснилось, что она – «особенная».
– Совершенно ничего не понимаю, – закрепив на светловолосой голове девушки (здесь это слово считалось приличным), чёрные присоски, которые были соединены длинными проводами со странным серым ящиком, признался пожилой Ангел. – Первый раз сталкиваюсь с таким нестандартным случаем. Моя аппаратура не может «читать» мысли этой новенькой девицы… Фантастика! А, вот, «языковая капсула» прижилась. Вдвойне странно.
«Видимо, это я в бабушку пошла, – мысленно усмехнулась Рива. – То бишь, и во мне есть что-то от ведьмы…»
После этого она и решила – придумать себе новую личину. Почему и зачем? Стыдно было рассказать Ангелам правду. Мол, являюсь нищенкой-еврейкой из зачуханного гетто. Да, ещё и убийцей…
Так, вот, и «появилась на свет» потомственная аристократка – бургундская графиня Ванда с итальянскими и польскими корнями.
«Не было никакой еврейки Ривы, – как молитву постоянно повторяла про себя Ванда. – И гетто не было, и старенькой швейной машинки, и тех пятерых немцев, и жирного неуклюжего старосты, и худющего инспектора «по нравственности», от которого так противно воняло чесноком… Ничего этого не было. Ничего – не было! Ничего! Я – Ванда! Я – Ванда! Я – Ванда! Пусть будет так! Иначе… Иначе этот белобрысый симпатяга никогда не посмотрит в мою сторону…»
Глава шестая
Епископ Альберт и грязная посуда
Они неторопливо шагали по лагерному плацу. Лёха впереди, старший Ангел – немного отстав.
«Хреновый из этого Ангела охранник, – подумал Лёха. – Во-первых, дистанцию, оговорённую строгими должностными инструкциями, не соблюдает. Во-вторых, лазерный пистолет запихал в кобуру, а защёлкнуть её позабыл. При желании можно резко крутнуться, сбить с ног этого неповоротливого увальня и завладеть оружием… Охранники на вышках? Это да. Но с лазерным пистолетом можно много чего натворить. В плане, успеть наворотить… А если ещё – при этом – старшего Ангела взять в заложники? Да, интересно. Впрочем, немного подождём. Как говорится, не горит…»
– Чего хмыкаешь, узник? – ехидно поинтересовался старший Ангел. – Тяжёлые предчувствия одолевают? Оно и правильно…
– Сам дурак, – отозвался Лёха. – А если будешь приставать, то, наплевав на дурацкие лычки, набью тебе самодовольную харю. Чтобы жизнь малиной не казалась.
– Ну-ну, набил один такой, – засомневался Ангел, но – на всякий случай – отстал на пару шагов.
Перед крылечком кельи Лёха притормозил.
– Что ещё? – насторожился конвоир.
– Ничего. Хотя… Запиши-ка меня, начальник, в добровольцы по мытью послеобеденной посуды.
– М-м-м…
– Проблемы?
– Нет проблем, запишу. Но…
– Сомневаешься, что я вернусь от епископа? То бишь, живым?
– Сомневаюсь.
– Напрасно. Вернусь. Запиши.
Он, приоткрыв дверь, прошёл внутрь. Прошёл, аккуратно притворил за собой дверь, огляделся по сторонам и небрежно передёрнул плечами. Мол, ничего необычного и интересного не наблюдаю.
– Не впечатляет? – насмешливо спросил низкий, слегка хрипловатый баритон. – Скучно, обыденно и бедновато?
– Есть такое дело, – подтвердил Лёха. – Бедновато. Никакой тебе пафосной позолоты и икон – тут и там.
– Проходи направо, отрок, – пригласил баритон.
– Спасибо, пройду.
За полукруглой аркой обнаружился уютный прямоугольный эркер, посередине которого располагался гладко-струганный прямоугольный стол, который окружали грубо-сколоченные дубовые табуретки. На одной их них восседал благообразный худой старик.
– Деревенский пасторальный стиль, – небрежно махнув правой рукой, в ладони которой была зажата маленькая чёрная коробочка, пояснил епископ. – Нравится?
– Нормально. А в ладони у вас, надо думать, находится прибор, ставящий защитное поле?
– И защитное поле тоже. Если же я нажму на эту красную кнопочку, то ты, деятель белобрысый, мгновенно умрёшь. Данная штуковина настроена сугубо на пришельцев из других Миров и действует в радиусе пятидесяти метров. Присаживайся, отрок.
– Спасибо, отче. И, пожалуйста, отодвиньте ваш указательный палец подальше от красной кнопки. Мне ещё рано умирать.
– Отодвинул. Выпить, наверное, хочешь?
– Было бы неплохо, – засмущался Лёха. – По двадцать-тридцать капель.
– Обойдёшься, отрок.
– Хорошо, обойдусь. Как скажете.
– Покладистый и смирный, – недоверчиво усмехнулся старик. – Аки агнец Божий. Ну-ну. Так я тебе и поверил.
– Ваше право…
– Не дерзи старшим! Молчишь? И, между нами говоря, правильно делаешь… Теперь про спиртное. Можно было бы, конечно, набулькать тебе, отрок, стаканчик. Типа – для начала продуктивного разговора. Можно было бы, но… Некоторые современные философы утверждают, что, мол, строгие правила и запреты для того и существуют, чтобы их – изредка – нарушать. Мол, ни от кого не убудет, в конце-то концов. Улыбаешься? Улыбайся… А я, вот, являюсь неисправимым и упёртым консерватором. То бишь, нельзя – значит, нельзя. Ну, их, эти обманные демократические компромиссы… Понимаешь?
– Бывает, – расстроено вздохнул Лёха.
– Бывает, – криво улыбнувшись, подтвердил епископ, после чего нахмурился: – Что с тобой, шустрым и наглым, делать? Ума не приложу… Наверное, в побег намылился? Молчишь? Правильно делаешь… О чём хотел поговорить-то со мной?
– О метеорите. Или, может быть, об астероиде?
– Интересный поворот… Ладно. Говори.
– Он, действительно, падает? – спросил Лёха.
– Падает. Уже облака начали светиться.
– Во всех Мирах падает? Во всех Мирах светятся облака?
– Умный, – одобрил старик. – Глубоко копаешь.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Астероид падает только у нас. Так, вот, получилось.
– Заигрались с климатом?
– И это тоже. И с Прошлым – не всё гладко.
– Это, извините, как?
– Обыкновенно. Один гениальный учёный изобрёл Машину Времени. Другие – безрассудные и легкомысленные – принялись этот хитрый аппарат эксплуатировать на всю катушку. Потом кое-кому в голову пришла смелая и неадекватная идея. Мол, а не попробовать ли нам – слегка изменить Прошлое? Ну, хотя бы из элементарного любопытства?
– И, как? – заинтересовался Лёха.
– Задницей об косяк, – поморщился епископ. – Извини, отрок, само вырвалось.
– Ничего, отче. Я с понятием. Так, всё же, попробовали?
– Попробовали. Причём, неоднократно. Допробовались… Теперь, вот, летит. Гигантский астероид.
– Летит из Прошлого?
– Да.
– Это тот самый, который упал на нашу планету сто с небольшим лет назад?
– Нет, сынок. Я понимаю, о чём ты говоришь. Но, нет… Речь идёт об астероиде, упавшем на нашу планету миллионы лет тому назад. Именно после его визита и вымерли все динозавры.
– А на месте падения – в Северной Америке – появился каньон Большого Колорадо? – уточнил Лёха.
– У нас этот каньон называется по-другому. Впрочем, это не важно.
– Не важно.
– Теперь астероид возвращается, – тяжело вздохнул епископ. – Вернее, подлетает к Земле по второму разу. Куда он упадёт? В то же самое место? В другое? Какими, на этот раз, будут последствия? Кто это может знать?
– Может, Господь Бог?
– Может. Предлагаешь спросить у него?
– Почему бы и нет?
– Я пробовал. Причём, много раз. Но Он упрямо молчит. Как, впрочем, и всегда…
– Может, его – просто-напросто – нет?
– Скоро узнаем. После падения астероида многое прояснится. Очень многое.
– Наступит Конец Света? Будет Судный День?
– Поживём – увидим. Главное, успеть – до его падения – заглушить все атомные реакторы и остановить все химические производства.
– И то верно…
С минуту помолчав, епископ, резко меняя тему разговора, предложил:
– Давай-ка, бравый переселенец, позабудем – на время, понятное дело – об этом астероиде?
– Не совсем понимаю вас, отче, – признался Лёха.
– Всё очень просто. Я хочу поговорить, отрок, про твоё Будущее. Время пришло. Через месяц исполняется ровно год, как ты попал к нам. Строгие инструкции запрещают – держать конкретного переселенца в «Чистилище» больше одного года. Надо определяться, сынок… Упадёт астероид? Или же нашим учёным удастся отвести его в сторону? Неизвестно… Но почему бы нам – заранее – не прикинуть некоторые реальные варианты? Парень ты, безусловно, хороший. По крайней мере, не пропащий, хотя и относишься к Богу без должного почтения и уважения. Это я ещё мягко выразился…