— Я предупреждала их, что сейчас в моде простота. Будь снисходителен: все так хотят сделать тебе приятное.
Судья лишь растерянно улыбнулся, когда его окружили одетые лесными феями круглолицые деревенские девушки и стали петь приветственные песни. С Фредерика сняли теплый плащ, который он не успел оставить в холле, на голову водрузили венок из виноградной лозы, взяли под руки и вывели на середину зала. Чувствовал он себя преглупо, поэтому с готовностью осушил предложенный для начала большой серебряный кубок вина, чтобы расслабиться и обрести необходимое настроение. На всякого рода празднествах он всегда был как не в своей тарелке.
Вечеринка началась. Столы ломились от угощений, собравшиеся поднимали кубки за здоровье своего хозяина. Смех, шутки, веселье — все это сопровождало застолье. С одной стороны дама Ванда вещала о подвигах малолетнего Фредерика, с другой — развеселившийся Марк рассказывал о тех переделках, в которых он побывал вместе с патроном; мастер Линар также обрел аудиторию: делился взглядами на способы лечения простуды и ревматизма.
Второй кубок и обильная закуска еще больше раскрепостили Фредерика. Сидя между Мартой и Корой, он только самодовольно наблюдал, как обе девушки по очереди накладывают на его тарелку все больше и больше разной вкуснятины.
— И вы думаете, что я все это съем? — ухмылялся он.
Еще пара бокалов вина — и молодой Судья, лишь услышав звуки музыки, взял за руку тоже слегка захмелевшую Кору со словами:
— Все, танцевать.
Его пример был заразительным. В пляс пошла чуть ли не вся молодежь: Марту подхватил мастер Линар, порозовевший не только щеками, но и бритой макушкой, Марк выбрал себе хохотушку-горничную. Веселились все: рядом с лордом отплясывал садовник, бравые солдаты из судейского эскорта расхватали самых симпатичных кухарок и посудомоек, вызвав, правда, некоторое недовольство среди мужского населения замка.
— Ты танцуешь так же превосходно, как и фехтуешь, — сказала Кора Фредерику.
— Ты еще учти, что я пьян, — усмехнулся Судья.
Танцевали они до тех пор, пока у Коры не закружилась голова.
— Пошли на воздух, — предложил Фредерик и, хохоча, потянул девушку на террасу.
Там кружился снег, покрывая белым пухом гранитный пол, балюстраду и стоявшие в больших белых кадках бархатно-зеленые кипарисы. В свете, падающем из залы, снежинки поблескивали не хуже алмазов и казались волшебной зимней завесой. Было тихо и уютно.
Фредерик лихо смел снег со скамьи, что стояла меж кипарисами, сел сам, а Кору притянул к себе на колени, заботливо обхватив ее чуть ниже талии.
— Чтоб твоя попка не замерзла, — пояснил он, жарко шепча ей в ухо.
— Фред, ты не похож на лорда из Королевского дома, — засмеялась Кора.
— А на кого я похож? — полузакрыв глаза, спросил Фредерик; погрузив лицо в ее волосы, он вдыхал их аромат. — Такие огненные, что даже греют.
— На деревенщину.
— Ну деревенские парни тоже неплохо умеют ухаживать за девушками. Разве не так? — Он чуть прикоснулся губами к дужке ее уха.
— Так, так, — снисходительно ответила Кора, обняла его за шею, поцеловала, засмеялась. — Как думаешь, нас никто не видит?
Фредерик лишь улыбнулся, прижал ее к себе крепче, предложил жарким шепотом:
— Пошли в мою спальню... или в твою. Выбирай.
— Так сразу, после двух лет прохлады? — в шутку возмутилась Кора. — А поухаживать, а извиниться за черствость? И где, в конце концов, подарки? Ну хоть малюсенькие?
Ответить Судья не успел — тишину вечера нарушил пронзительный звук рожка. У стен замка вертелся на храпящем коне гонец. И от человека, и от лошади валил пар.
— Ворота! Открывайте! Срочное сообщение для Западного Судьи!
— Что-то случилось, — недовольно буркнул Фредерик, поднимаясь со скамьи.
Он легко перепрыгнул через балюстраду вниз, со второго этажа во двор, вместе с привратниками побежал к воротам. Через минуту слушал гонца.
— Убит Восточный Судья лорд Освальд! — сразу выпалил тот, даже не спешившись.
— Как?! Когда?!
— Вчера. Он гостил у своего друга сэра Эдвара Бейза вместе с сыном Бертрамом. Поздней ночью на поместье Бейза напали бандиты. Эдвар был убит прямо в постели, его люди не успели оказать сопротивление. Восточный Судья и его сын пытались остановить налетчиков, но силы были неравны. Сэр Освальд умер от полученных ран, молодой лорд Бертрам жив, но находится на грани жизни и смерти. Поместье Бейза разграблено и сожжено, много убитых, крестьяне разбежались по соседним лесам.
— Кто это сделал, известно?
— Клан Секиры, сэр.
Фредерик заиграл желваками. К нему подошла Кора — губы ее дрожали, а в глазах блестели слезы.
— Слыхала? — обратился к ней Судья. — А теперь ответь: да или нет.
— Да, я согласна, — прошептала девушка и, разрыдавшись, бросилась к нему. — Как он мог?! Как он мог?!
Судья гладил ее по голове и, шепча что-то успокаивающее, увел обратно в замок.
Понятное дело, что и танцы, и веселье на этом закончились.
16
Капитан Барт теперь по праву гордился сыном. А как же иначе? Юноша вернулся после довольно долгой отлучки, и не успел капитан задать ему хорошую взбучку, как следом прилетел на коне гонец с письмом от самого Западного Судьи, в котором лорд Фредерик сообщал Королю Аллару, что юный Элиас Крунос оказал ему, Судье Королевского дома, неоценимые услуги. В связи с этим лорд Фредерик просит Его Величество даровать отважному мастеру Элиасу рыцарское звание. Да, именно так и было написано в письме, которое написал Марк под диктовку Западного Судьи, потому как сам Фредерик из-за ранений не мог писать сам. Было еще отдельное письмо и сэру Барту, где Судья Фредерик благодарил капитана за сына и всячески расхваливал доблести Элиаса. Это письмо с печатью Западного Судьи сэр Барт уложил в ларец из красного дерева с золотым замочком, со словами: «Это — к чести семьи».
Сам Элиас дулся. Он прекрасно понимал, что этими письмами, которые он обозвал «отписками», Фредерик окончательно дает понять, что более не нуждается в его услугах. Типа: ты мне помог, вот и получи в качестве благодарности рыцарскую цепь, причем из королевских рук. Надо сказать, что юноша был бы более рад получить эту самую цепь из рук Западного Судьи, что позволило бы ему стать рыцарем последнего. Но Фредерик не дал ему шанса. Теперь Элиас был рыцарем Короля. Его именовали сэром, отец закатил по поводу посвящения сына знатную вечеринку в соседнем со своим домом трактире, где чуть ли не вся Королевская гвардия на славу повеселилась, выпила весь запас вина за здоровье юного рыцаря и опустошила все кладовки. Однако настроения Элиасу это не прибавило.
Не радовало и то, что красотки в таверне благосклонно ему улыбались и мимоходом чмокали то в щеку, то в губы. Элиас думал о Марте. Ведь отдалив его от себя, Фредерик тем самым отдалил его и от девушки, а Элиасу после их разговора в Зимнем порту Марта вдруг стала сниться по ночам, причем сны эти были не всегда скромными.
Отец, видя, что сын-сокровище хандрит, дал ему пару дней отпуска.
— Поброди по городу, себя покажи, на людей погляди. Ты столицы-то толком и не видел.
И Элиас пошел бродить. Надо сказать, это бродяжничество пошло на пользу: он ходил по улицам Белого Города, рассматривая замысловатые по архитектуре здания, переходя из богатых кварталов в бедные, и мог думать о чем угодно. А когда он любовался золочеными шпилями главного собора, его голову вновь посетила мысль о том, что, право, не все потеряно. Стоит найти бандита Филиппа, и он реабилитируется в глазах Западного Судьи, докажет, что ему можно доверять, и не только: можно поручать сложные дела. Хотя и поручать нет необходимости: когда надо, молодчина Элиас сам проявляет инициативу. Такие мысли окрылили юношу. Действительно, почему бы не провести собственное расследование?