— Так надо сразу и разгромить мятежников. С такими преимуществами мы сметем их в пять секунд, — сказал маршал.
— Да, и потом на севере затаится тихая ненависть, которая подрастет вместе с детьми погибших мятежников и в один прекрасный день лет через пятнадцать ударит нам в спину, — заметил Фредерик. — Похоже, вы давно не были в битве, маршал, раз решили воевать с соотечественниками. Я же говорил о цели нашего похода. Вы плохо слушали.
— Простите, государь. — Маршал склонил голову, увидав, как нахмурился Король.
— Я хочу, чтобы мои слова сразу доходили до тех, кому они адресованы, — стальным голосом добавил Фредерик.
Маршал склонился еще ниже...
Утро следующего дня было великолепным и обещало прекрасный день: солнце ярко светило с лазоревого неба, выбивая из ослепительно белых сугробов, покрывавших поля, радужные искры. Морозный воздух бодрил.
Довольно быстро проснулся лагерь. Повара спешили накормить людей сытной кашей, и через какие полчаса войско было готово к походу. Еще через два часа все заняли позиции на указанной Фредериком местности.
Король, дав последние указания лордам, отпустил командиров к их дружинам. При нем остались маршал, капитан гвардии, Марк и Элиас. Последний и теперь гордо нес королевский штандарт и выглядел внушительно на своем богатырском сером коне и в сверкающих доспехах гвардейца.
Прошло несколько минут, и на дороге, ведущей на север, показался всадник. Во весь опор он проскакал до войска и замахал рукой, хрипло крича:
— Они на подходе!
Это был разведчик.
— Марк, сигнал! — сказал Фредерик.
Над заснеженными полями разнесся звук рога. Войск правого и левого фланга не было видно, но Король был уверен — они за холмами выстроились боевым порядком и ждут следующей команды.
На дороге появился авангард мятежников — отряд человек в двадцать. Они резко осадили лошадей, увидав впереди, в какой-то полумиле, закованные в сталь отряды, затрубили в свои рожки и поскакали обратно.
Королевское войско терпеливо ждало, пока подтянутся и выстроятся северяне. Отряды мятежников выглядели довольно потрепанно — недели похода на столицу не дались даром. Тем более что двигались они по обезлюдевшей местности, где почти негде было пополнять запасы провианта и фуража.
— Жалкое зрелище по сравнению с нашими молодцами, — обратился Фредерик к своим рыцарям. — Я спущусь к ним. — И он тронул поводья. — Барт, Элиас и Марк, вы со мной.
Он лихо погарцевал по склону холма.
Им навстречу из рядов северян выехали несколько рыцарей. Явно, что это был Тимбер и бароны, но Фредерик их проигнорировал, остановился, подняв руку, дал знак стоять сопровождавшим.
— Воины Севера! — заговорил он. — Я, ваш правитель, спрашиваю: зачем вы пришли сюда с оружием?
Сперва от войска мятежников повеяло тишиной. Простой вопрос не нашел ответа. Затем один из баронов выкрикнул:
— Ты не король! У нашего ставленника больше прав на престол!
— По каким же это законам у бастарда больше прав, чем у законнорожденного? — усмехнулся Фредерик.
Эти слова отозвались неспокойными возгласами среди северян.
— Впрочем, господин Тимбер, ваш предводитель, меня не сильно волнует, — продолжил Король-Судья. — И даже не вы, господа бароны. Меня больше беспокоит ваша судьба, воины Севера. Я обращаюсь сейчас только к вам, потому что те, кто командует вами, потеряли рассудок.
По рядам мятежников вновь прокатилось волнение — они заколыхались, угрожающе приблизились к Фредерику.
— Они привели вас сюда на верную погибель! — объявил Фредерик. — Марк, сигнал!
Над холмами вновь пронесся звук королевского рожка — тут же их белые вершины ощерились копьями армий. Было видно, как северяне крутили головами, осматриваясь — они оказались окруженными со всех сторон.
— Черт! Он провел нас! — воскликнул кто-то из баронов. — Это ловушка!
Мятежники зашумели еще больше. Фредерик поднял руку, призывая к тишине, и воскликнул:
— Еще один сигнал рога — и войска, верные мне, сметут вас с лица земли! А теперь — тихо! Я буду говорить дальше!
Все покорно замолчали. Фредерик легким наклоном головы выказал удовлетворение послушанием мятежной армии.
— Я, ваш правитель, не хочу вашей гибели. У каждого из вас есть семьи, и я не хочу, чтобы женщины Севера стали вдовами, а дети — сиротами. Вы такие же мои подданные, как и те, кто сейчас на этих холмах. Зачем вам сражаться со своими согражданами, своими братьями? Я готов принять вас, как принимает отец неразумных детей обратно в свой дом.
Тут он поднял руки и освободил голову от шлема, передал его капитану Барту.
— Вот я перед вами, воины Севера, с непокрытой головой. Мне нужен мир, а не война. Мне нужна ваша преданность, а не ваша кровь...
По рядам северян прокатился вздох облегчения: люди расслабились — возможная битва их страшила, а их Король вдруг отвратил угрозу схватки одним своим словом.
— Ура! Ура Королю Фредерику! — раздался средь них одиночный крик.
Не успел он затихнуть, как его подхватили несколько десятков голосов, и еще, и скоро все в войске Тимбера кричали в полный голос одно: «Ура Королю Фреду!»
На губах Фредерика играла чуть заметная улыбка — он в который раз был доволен собой. Поднял снова руку и тем самым восстановив тишину, он произнес:
— Теперь, в знак своей преданности выдайте мне тех, кто подбил вас на мятеж. Они — изменники своей страны, разжигатели внутренней братоубийственной войны — их судьбу будет решать Королевский суд.
Пятерых баронов и Тимбера тут же окружили их же дружинники. Произошла секундная заварушка, и их быстро разоружили, заставили сойти с коней и подвели к Фредерику. Тот глянул на плененных сверху вниз.
— Отлично. В мой шатер их.
24
Тимбер был высок и широкоплеч, черноволос и темноглаз. Не только Фредерик, но все остальные, кто знал Конрада, отметили про себя, что он очень похож на Северного Судью. «Так же, как я похож на своего отца», — подумал Фредерик, пристально глядя на бастарда. Тот пока еще не произнес ни единого слова, угрюмо смотрел вниз, избегая поднимать глаза на кого бы то ни было. «Плебейское воспитание, — отметил Фредерик. — От Конрада у него лишь внешность».
— Так я жду объяснений, господа бароны, — громко и требовательно говорил молодой Король. — Какая нелегкая понесла вас воевать со мной? Что за авантюру вы задумали? Посадить на трон бастарда, бывшего мельника? Для чего? Чтобы все соседние государства смеялись над нами и чурались общаться с нами? Выставить на посмешище Королевский дом, принизить статус нашей страны?
Он внимательней посмотрел на баронов, ожидая ответа: самому молодому из них было уже за сорок. Высокие коренастые мужчины, умудренные жизнью, все с проседью в бородах. И он должен их отчитывать, как набедокуривших молодых шалопаев.
— Господа, — он понизил голос, — вы молчите... Неужели вам нечего сказать? Неужели вы смотрите на меня как на врага? Неужели вы думаете, что все ваши заслуги перед родиной забыты? Что я готов немилосердно карать вас? Вы и ваши предки всегда были верными вассалами Короны, верными защитниками северных рубежей. И теперь я прошу лишь одного: признайте свою вину, раскайтесь и идите с миром в свои пределы. Вот и все, что я хотел сказать вам здесь, в своем шатре. И я жду вашего ответа.
Тут самый старший из баронов, сэр Килвар ступил к Королю. Стоявшие за Фредериком капитан Барт и Элиас мгновенно обнажили мечи, опасаясь покушения, но тот остановил их.
Сэр Килвар преклонил перед Фредериком колено, взял его руку, положил себе на голову и сказал: