Тут Роксана лукаво улыбнулась. «Разговорю его!» — мелькнула мысль. Она вздохнула и произнесла:
— Вот вы, к примеру, тоже не стали сидеть дома и отправились путешествовать. Ведь так?
— Так.
— А почему? Ведь все всегда говорят, что нигде не бывает так хорошо, как дома.
— Иногда дома становится невыносимо, — последовал ответ.
Девушка была удивлена.
Фредерик вдруг остановился, дернув Мышку за повод, и конь фыркнул, недовольный, что потревожили уздою его губы. Молодой человек обернулся к девушке: глаза, словно клинки, пронзили ее, заставили смутиться, даже испугаться.
— Вот что я вам скажу, леди. Не стоит дознаваться, кто я и что я. Разве мало я вам рассказал? Разве мало я для вас сделал? Вы до сих пор мне не доверяете? Разве мало доказательств того, что я не намерен причинять вам какого-либо вреда? — Это был уже упрек.
— У меня и в мыслях такого не было, — смешалась Роксана. — Это простое любопытство...
— Насколько я помню, это не считается хорошей чертой, — сухо заметил Фредерик и вновь пошагал по блистающей каплями воды траве, Мышка затопал следом, а Роксана надулась...
Сколько они так ехали, сказать было трудно. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем Фредерик, видя, что девушка уже шатается в седле и отчаянно зевает, решил сделать привал.
Остановились на берегу маленького лесного озера. Фредерик расстелил под ивами свой плащ, усадил туда Роксану. Девушка с тоской посмотрела на прозрачную воду, потом — на молодого человека.
— Ясно, — буркнул он. — Если что — я рядом.
И он удалился в соседние заросли...
Роксана блаженствовала в прохладных водах озера. Возможность вымыть голову — она и не думала, что это может принести столько счастья. Девушка даже что-то напевала, пальцами расчесывая свои косы под водой. И усталость как рукой сняло. Нет, все-таки она никогда не пожалеет об этом приключении. Нырнула, вынырнула, — хорошо...
Вышла из воды, завернулась в плащ, помотала головой, чтобы растрепать слипшиеся мокрые волосы.
— Сэр, можете выходить.
Из ракитника никто не отозвался и не вышел. Роксана, чуть встревожившись, направилась туда, раздвинула ветки, чтоб пролезть сквозь кусты. Надо сказать, она испытала досаду, обнаружив рыцаря на трауре крепко спящим. Он даже чуть похрапывал. «Похожее, нет ему до меня никакого дела, — так подумала, нахмурившись. — Хотя он, должно быть, устал».
Вздохнув, она вернулась к своим брошенным под ивами вещам и уже протянула руку за штанами, как застыла в ужасе: на одежде лежал длинный, черный, блестящий змей с оранжево-красными пятнами на голове. Он страшно зашипел на руку Роксаны и свернулся в пружину, явно готовясь нападать...
Что предпринимает в таких случаях благородная леди? Правильно — визжит во всю силу своих легких. Именно с такими звуками Роксана кинулась к ракитнику, надеясь найти защиту у своего рыцаря. Фредерик, разбуженный ее криками, подхватился и бросился к ней, думая, что придется сражаться, по крайней мере, с медведем. Они столкнулись как раз в центре кустов: Роксану отбросило на траву, рыцаря — в озеро.
— Дьявол! — это уже воскликнул Фредерик, сидя по пояс в воде. — Что такое?!
— Змей! Змей! — повторяла девушка, уже на четвереньках собираясь заползти к нему в озеро.
— Что? — Он поднялся, и вода ручьем полилась с его одежды, волос и оружия. — Твою такую! — это сказал, увидав «змея» — толстого и длинного ужа. — Ужей вы никогда что ль не видели?!
Его лицо стало багровым: видно было, что самые ужасные слова, какие он только знал, вот-вот готовы хлынуть не хуже потоков, что весело журчали, стекая по его куртке.
— Ааа, — только махнул рукой, увидав расширенные от испуга глаза Роксаны, и, сердито шлепая, выбрался на берег, носком сапога откинул шипящего ужа подальше.
Девушке ничего не оставалось, как присесть под ивами на траву. Она обхватила коленки, потому как они мелко дрожали, и виновато посмотрела на рыцаря.
Фредерик же методично расстегнул свои пояса, снял сапоги и куртку, разложил все это на солнце, отцепил с предплечья арбалет. Потом распустил завязки на своей льняной рубахе, снял ее и хорошенько выжал. Размотал повязку на руке.
Роксана смотрела во все глаза. Она никогда не видела мужчину без одежды. Никогда... Поэтому вид спины Фредерика, его плеч и груди, где под загорелой кожей при каждом движении играли мышцы, произвел на девушку самое огромное впечатление. А когда он выкручивал рубашку и мускулы на его предплечьях и плечах натянулись тугими жгутами, Роксана совсем округлила глаза.
Потом Фредерик сделал еще хуже: он начал развязывать шнурки своих кожаных штанов. Девушка, густо краснея, отвернулась и услыхала его ворчание:
— Только от дождя просох — и нате вам, пожалуйста, искупнитесь-ка в озере...
— Простите, — довольно жалким голосом отозвалась Роксана, уткнувшись лицом в колени: очень уж сильным был соблазн взглянуть на него именно сейчас.
Он же с громким шлепком встряхнул штаны и повесил их на ивовый сук, туда же пристроил рубашку. Девушка подняла глаза... Слава богу — он обернул бедра полотенцем.
— Чего уж тут прощения просить. — Фредерик сел рядом, хмыкнул. — От этого одежда быстрей не высохнет... Я так и не поспал, — с укоризной сообщил он. — Так что, если позволите, вздремну чуток.
Роксана кивнула, все еще смущаясь. Фредерик вздохнул и кивнул на плащ, в который куталась девушка:
— Оденьтесь и отдайте мне его. Спать голышом на траве малоприятно.
Она, спохватившись, сгребла в охапку свою одежду и скрылась за ракитником, откуда через секунду бросила рыцарю плащ.
— Ну дите, — пробормотал Фредерик, завернулся в него и устроился поудобнее на траве.
К тому времени, как из ракитника вышла Роксана, он уже крепко спал.
— А я пить хочу, — сказала уже в пустоту девушка. — И есть...
Взгляд ее упал на седельные сумки, которые Фредерик снял с Мышки. Насколько она помнила, именно оттуда появлялись еда и питье. «Что ж, поищем», — решила девушка, присаживаясь рядом с сумками.
Нашлись половина хлебного каравая, кольцо копченой колбасы и пучок зеленого лука, а вот фляжка была пуста. «Озеро рядом, балда», — сказала сама себе Роксана. Вооружившись едой, она села под иву и по очереди стала кусать: от хлеба, от колбасы, от лука, и снова по кругу. Живот приятно наполнился, и Роксана взглянула на мир веселей. Было тепло, светило солнце, и про дождь напоминал лишь мокрый песок крошечного приозерного пляжа.
Взгляд ее упал на белевший в траве хитрый механизм, который, она помнила, легко превращался в арбалет. «Какая штуковина», — восхищенно думала девушка, взяв в руки это оружие. Ее тонкие чуткие пальцы быстро нашли нужную пружинку, и арбалет со щелчком раскрылся. Он был искусно сработан, из белого легкого, но прочного металла, украшен изящной гравировкой, изображавшей тонкотелого дракона, свернувшегося причудливыми кольцами. Роксана вспомнила про меч Фредерика: там тоже вроде был дракон.
— Дракон, дракон, — бормотала она, рассматривая клинок рыцаря. — Тут целых два дракона, и они переплелись.
Она что-то слышала о драконах юга? Отец рассказывал... Роксане было тогда лет восемь, и она болела. Лежала в своей комнате с горлом, обмотанным пуховым шарфом, и уныло смотрела в стрельчатое окно, за которым моросил осенний дождь. Было сумрачно и скучно. Даже плакать хотелось. Няня ушла готовить травяной лечебный чай. А мамы у девочки давно не было.
Но вот пришел отец, сгреб ее сильными большими руками вместе с одеялом в объятия и устроился в кресле у окна. Как же тогда было уютно и приятно...
— Что сделать, чтоб ты поправилась, золотко? — вздохнул могучий бородатый барон.
— Сказку расскажи, — мурлыкнула девочка, сворачиваясь клубком на его груди.
— Про мельничиху-ведьму или двухголового коня?
— Нет, что-нибудь новое.
— Новое? Хм. — Отец задумался, озабоченно шевеля усами. — А вот далеко на юге жили давным-давно драконы. Это такие вроде ящериц, но большие, как сосны в бору, и крылатые. И еще — они умели огонь выпускать изо рта. И чешуя у них необычная: каждая чешуйка — камень драгоценный, переливчатый, а самый большой и красивый алмаз — в голове, в междуглазье. Поэтому драконы мудры были и никого зазря не убивали. Хорошие люди за советом да споры разные разрешать к ним ходили. Но были такие, которым очень уж хотелось до драгоценных камней драконьих добраться. Ведь убей одного дракона — сразу богатым станешь, как чешую с него снимешь. Так начали на них охотиться. Особенно же хотелось людям алмазы из междуглазья получить. Могли-де эти камни самые сокровенные желания исполнять. Много драконов убили, много охотников стали богатыми людьми, но алмаза из междуглазья никто ни разу не нашел. Как разрубали дракону голову, так в том месте, где камень вроде должен был быть, черная дыра оказывалась... И случилось так, что осталось всего два дракона на юге: он и она. Решили они отказаться от своих волшебных личин, чтобы не угас совсем их род. Ведь каждый знает, что могут драконы обращаться в людей и жить среди них, хоть и недолго. Если же затянется это время, забудет дракон, как он выглядел на самом деле и навсегда человеком сделается. Вот так и они, последний дракон и драконица, остались людьми и стали жить, как люди. И пошел, говорят, от них род южных Королей, потому что дети их были благородны, сильны и справедливы...