— Ладно, проехали, — махнул рукой Брок. — Считай, что я пошутил. Я всё равно почти не употребляю. А фамилию ты всё-таки запиши, пробей там у себя потом.
— Я запомнил, — сказал всё еще несколько растерянный Горыныч. — Только ведь этот Дурилкин, как я понял, человек?
— Человечище! — подтвердил Брок. — Умен, зараза!..
— Ну… а у нас-то людей нет.
— Вы что их, всех… того?..
— Чего «того»?
— Ну, типа… так сказать, употребили в пищу?
— Слушай, Брок, хватит прикалываться! — надулся Змей Горыныч. — Обижусь ведь сейчас!..
— Так а где ж тогда ваши люди?
— Да нет у нас никаких людей! И не было никогда… Эволюция пошла другим путем.
— Астероид, выходит, не падал, — понимающе кивнул Брок.
— Какой еще астероид? — заморгал Змей тремя парами глаз.
— Это я так. Не бери в голову.
— В какую именно? У меня их много.
— Лучше ни в какую не бери. А вот насчет Дурилкина советую всё же подумать. Это такой пройдоха, что вполне мог и до вас добраться! Очень уж почерк похож. У меня недавно случай был — один-в-один твой!..
Змей Горыныч встрепенулся:
— Слушай, а может поможешь?..
— Я бы с радостью, только как? Где мы, а где твой дом! Да и мой тоже, кстати… И потом… не хотел тебе говорить… — замялся Брок.
— Давай-давай, колись! Мы же коллеги всё-таки. Какие могут быть секреты?
— В общем, я думаю, что всё это неправда. Всё это мне только видится, чудится, мерещится. Просто я отравился газом, лежу сейчас в земном лесу и галлюцинирую.
— А я? — удивился Змей. — Тоже галлюцинирую?
— Нет. Тебя просто не существует. Ты — часть моей галлюцинации.
— Ну, спасибо! — обиделся Горыныч. — Сам додумался?
— А то!.. И, должен заметить, это единственное разумное объяснение случившемуся. Плохо только, — Брок широко зевнул, — что спать сильно охота, а нельзя.
— Почему ж это? — ехидно прищурилась одна из голов Змея. Остальные обиженно отвернулись и засопели ядовито-желтым паром. — Галлюцинация ведь. Спи — не хочу!
— Ага! Если я в глюке уснул — значит наяву я просто-напросто уже кирдыкнулся.
— Дурак ты, Брок, — повернулась вторая голова. — Хоть и коллега, а дурак.
— Почему же это? — Брок тоже решил обидеться, но получалось плохо, спать хотелось уже неимоверно. Он снова зевнул.
— Да потому что, по твоей логике, причиной является смерть, а сон — ее следствием, но уж никак не наоборот. Так что я бы на твоем месте всё же поспал. Да и на своем я именно этим сейчас и собирался заняться. — Змей Горыныч демонстративно растянулся во весь рост. — Спокойной ночи.
— А-а!.. — махнул рукой Брок. — Похоже ты прав… Гори оно ясным огнем, как говорится! Без сна мне всё равно долго не протянуть. Только я назад пойду, а то мои спутники волноваться будут. Ты никуда не уходи, я приду утром. Есть у меня одна идея… На нее вся наша надежда.
Змей Горыныч подскочил:
— Какая идея?!
— Завтра, всё завтра, — нещадно зевая и качаясь от усталости, земной сыщик побрел в чащу. — Приятных снов!..
— Вот паразит, — покачал всеми головами Горыныч. — Уснешь тут теперь, как же!..
Глава 17
Брок что-то придумал, но пока не говорит, а Змей Горыныч берет на себя роль Ивана Сусанина
В пещеру Брок зашел буквально на цыпочках. Но Сашенька всё же проснулась. А может быть и не спала вовсе.
— Ты чего так долго? — зевнула она. — Я думала, тебя дракон съел.
— И не надейся, — шепнул сыщик, которого неприятно кольнуло равнодушие дочери. Могла бы хоть попереживать, понервничать за отца для порядку… — Он, кстати, людей не ест.
— Ты что, видел его?! — подскочила Саша.
— Тихо ты!.. — зашипел Брок, оглядываясь на спящих людей. Одного из охотников он, кстати, не досчитался.
— Ой!.. — Сашенька зажала рот ладонью, но быстро отдернула ее и горячо зашептала: — Так ты его видел? Какой он? Почему он тебя не съел?..
— Я понимаю, как тебя это огорчает, — скривил губы сыщик, — но не съел вот. Говорю ж, он людей не ест. И вообще, я спать хочу. Утром всё расскажу. — И Брок рухнул на охапку травы, заботливо уложенную кем-то на каменный пол.
— Фи! — обиделась Сашенька. — Строит тут из себя!.. Можно подумать, я умираю от любопытства!.. Я, между прочим, этих драконов… — тут девушка услышала торжественный храп, глянула на издающего его отца и, обиженно поджав губы, тоже улеглась на травяную подстилку.
Наутро дочь же Брока и растолкала:
— Вставай, гулена! Что, все тебя одного ждать должны?!
Сыщик с трудом разлепил веки. Пещеру освещал пробившийся через проход солнечный луч. Костер погас. Людей в пещере не было.
— А где все? — сладко зевнул Брок и потянулся.
— Все уже там, — мотнула головой Сашенька. — Идти пора! Тебя ждут.
— Что, и чаю не попьем? — пробурчал сыщик, которому очень не хотелось подниматься с уютной, приятно пахнущей подстилки.
— Может, тебе еще кофе в постель?! — фыркнула Саша и потянула отца за рукав. — Поднимайся быстро!
Брок нехотя поддался.
— Ну, и куда мы так спешим? — нахмурился он. И наконец всё вспомнил. И где он, и кто ждет его у пещеры… И Змея Горыныча вспомнил. А еще подумал о том, что он всё же вполне сладко спал в этой затянувшейся галлюцинации и благополучно проснулся при этом… Так что ж это получается? Неужели всё это происходит наяву?..
Брок затряс головой, прогоняя остатки сна. «Нет, нет и нет! — заорал он на себя мысленно. — Не смей поддаваться! Это просто очень сложная галлюцинация! Многоуровневая. Видишь, как глубоко затягивает в свои сети! Уже не отличить ее от реальности!.. И вот когда ты окончательно поверишь, что всё это по-настоящему, тогда-то она тебя и проглотит!» Придя к такому выводу, сыщик почувствовал себя более уверенно. Теперь у него была новая цель — не поддаваться хитрому глюку. А значит — ничему не верить и относиться к происходящему с изрядной долей пофигизма.
Вот только Сашенька даже в галлюцинации продолжала быть очень активной. Она буквально вытолкнула отца из пещеры, под нежные лучи рассветного солнышка.
Брок зажмурился. Потянулся, сделал пару приседаний и открыл глаза. Рядом стояли и с плохо скрытым осуждением смотрели на него мальчик Костя, Константин Петрович, родная дочь и четверка местных охотников.
— Ну что вы так на меня смотрите? — проворчал сыщик. — Я — сова, между прочим. Поздно ложусь и, соответственно, поздно же и встаю. И вообще, куда мы так спешим?
Уурнаау, старший из охотников, нахмурился:
— Нам долго идти до селения. Напрямик, через лес, очень опасно. Придется в обход.
— Как я понял, в лесу под опасностью вы подразумеваете дракона? — ехидно сощурился Брок.
— Да, — кивнул Уурнаау. Его товарищи тоже закивали.
— Чушь, — бросил сыщик. — Он не опасен. Кстати, я сейчас иду именно к нему. Советую всем вам тоже следовать за мной. — И Брок занес ногу для первого шага, но охотники вмиг окружили его с явным намерением не позволить это сделать.
— Ладно, — опустил ногу сыщик. — Вижу, вы мне не верите. Тогда я должен вам рассказать, где я был этой ночью.
— Ты ходил к озеру, — сказал один из охотников, Ауутлуук. — Я видел…
— Ах, так за мной еще и следили! Как чудно! — всплеснул руками Брок и вспомнил, что охотников и впрямь было в пещере трое, когда он вернулся. — Тогда вы должны были видеть, с кем я там очень мило беседовал.
Ауутлуук смущенно потупился. Сыщик догадался, что охотнику не достало храбрости проследить за ним до конца.
— Ничего, не тушуйтесь, — потрепал Брок охотника за плечо. — Страх, знаете ли, вполне естественная реакция организма. Мне тоже было страшновато. Как оказалось — напрасно.
И Брок, демонстративно усевшись прямо на землю, у ног окруживших его охотников, стал рассказывать о своем ночном знакомстве со Змеем Горынычем. Во время это рассказа никто, кроме, разумеется, самого Брока, не произнес ни слова, только иногда ахала Сашенька и присвистывал Константин Петрович. Костя слушал, широко разинув рот. Охотники недоверчиво хмурились. Они продолжали хмуриться и когда сыщик закончил рассказ. Брока это обидело: