— Пришли, — зашептал Змей Горыныч и остановился возле одинокой двери в торце здания. Эта дверь, хоть и тоже была огромной, но предназначалась явно не для покойников — хотя бы потому, что на ней белела табличка.
Кстати, только теперь до Брока дошло, что здание морга оказалось первым, увиденным им в этом мире, которое своей геометрией и «архитектурой» напоминало земное. «Может, потому что перед смертью и впрямь все равны?» — подумал землянин, но тут же отбросил философские мысли и угрюмо буркнул:
— Ну, и чего встал?
— Закрыто, — развел крыльями Горыныч. — Что делать-то будем?..
— Я не понимаю, как ты вообще выбрал эту профессию? — заворчал Брок. — Извини меня, конечно, но ты словно маленький ребенок! Как ты вообще работаешь, когда меня рядом нет?.. — с этими словами он вынул из кармана ветровки связку ключей и отмычек и принялся деловито ковыряться в замке. Дракон угрюмо сопел рядом.
Вскоре Брок убрал отмычки в карман и потянул за дверную ручку. Дверь отворилась, даже не скрипнув. Змей восхищенно ахнул. Обида на слова коллеги мгновенно улетучилась. Тем более, обижаться на правду — глупо.
Теперь уже земной сыщик взял инициативу в свои руки.
— Пошли, — сказал он и решительно ступил за порог. Впереди была кромешная тьма. Броку невольно пришлось тормозить. Он буркнул: — Ты что, и правда в темноте видишь?
— Не так хорошо как при свете, но вижу, — отозвался Змей Горыныч, закрывая за собой дверь. По голосу его было слышно, что дракон обрадовался возможности вновь оказаться полезным.
— Ну так поищи выключатель!..
Через пару мгновений зажегся свет. Он был настолько ярким, что Брок вскрикнул от боли в глазах и крепко зажмурился. Вновь открыть глаза он решился лишь через пару минут, когда перестали плавать под веками яркие оранжевые пятна.
— Чего так ярко-то? — заворчал земной сыщик. — Читают они тут, что ли? Или вышивают крестиком?..
— Ну-у… Тут ведь вскрытия делают, опознают опять же…
— Вот-вот! — вспомнил Брок цель визита. — Давай-ка быстренько займемся опознанием и свалим отсюда!.. Тут реестр хоть какой-нибудь имеется?
Сыщики огляделись. Прямо перед ними тянулся длинный зал с огромными низкими столами у стен. Почти на каждом столе лежали мертвые тела драконов. И сами столы, и покойники были покрыты легким налетом инея. Только сейчас Брок почувствовал, как же тут было холодно!.. Он зябко поежился и сердито повторил:
— Так есть тут какой-нибудь список, или нам всех осматривать?!..
— Брок… — шепнул Горыныч, испуганно глядя на ближний к ним стол. — Так вот же она!..
Землянин нахмурился и зашагал к столу. То ли от холода, то ли от злости, то ли от яркого света, но страх у него исчез вовсе. Брок остановился возле стола и уставился на зеленую заиндевелую тушу.
— Почему ты решил, что это именно она? — обернулся он к Змею.
— Так ведь — вон… Голова-то… — подошел поближе Горыныч.
Теперь и Брок увидел, что у самого края стола, рядом с телом, лежала драконья голова с обрывками красных лохмотьев вместо шеи. Брок пригляделся. Голова была вполне похожа на ту, что носила их пострадавшая. Впрочем, — землянин бросил взгляд на головы друга, — на головы Горыныча она походила не менее…
— Слушай, — поморщился Брок. — Для меня вы все, как китайцы, на одно лицо!.. Посмотри-ка ты сам лучше — похожа эта голова на голову нашей подопечной?
— Нет, — категорично отрезал Змей.
— Нет?! — ахнул Брок. — Неужели мы шли по ложному следу?..
— Не думаю, — ответил Горыныч. — Вон ее голова. — Он ткнул когтистой лапой на ту часть стола, что являлась изголовьем.
Брок обошел стол и встал возле голов покойницы. Точнее, возле одной головы. Там, где должна быть вторая, шея заканчивалась красными ошметками. Сыщик наклонился и внимательно осмотрел шею в месте разрыва. В глаза сразу бросились явные следы от крупных зубов. Брок перевел взгляд на уцелевшую голову. Та скалила окровавленные зубы в жутком вурдалачьем оскале.
— Всё ясно, — выпрямился земной сыщик. — Если ты уверен, что это точно ее голова…
— Да точно, точно!.. — закивал дракон. — Тут и сомнений быть не может — одна морда!.. Симпатичная, кстати, была дамочка…
— Да уж!.. — фыркнул Брок. — Некрофил, блин!.. — Он помотал головой и продолжил: — Так вот, раз это ее голова, то пересаженной является именно та, которую она откусила. А почему?.. — выжидающе посмотрел он на Змея, но, не дождавшись ответа, сам и закончил: — А потому, что та, чужая голова, была ей ненавистна. Причем, до такой степени, что она даже не задумалась о последствиях подобного шага и откусила эту голову на хрен!..
— На что? — заинтересовался Горыныч.
— Неважно, — отмахнулся Брок. — То есть, картина следующая… Дополни меня, если я что-то упустил… Эта дракониха с пересаженной головой очухалась после снотворного…
— И здесь — торт? — встрял Змей Горыныч.
— Необязательно, — недовольно поморщился сыщик-землянин. — Тут всё могло делаться в открытую… Так вот, она очухалась, увидела рядом этого, как его?.. футболиста, в общем, и растерзала его на части!.. И тут — бац! — вылупляется вторая голова, так сказать, — родная, видит такое дело: жених мертв, на соседней шее — злорадная рожа, ну, она и вцепилась в эту шею!.. Или та сначала в эту вцепилась — видишь, на этой шее тоже следы от зубов…
Горыныч затряс всеми головами:
— Постой! Погоди!.. Ты меня совсем запутал!.. Я логики не вижу совсем!..
— Да я, вообще-то, пока тоже не особо… — признался Брок. — Вот что!.. Мы главное выяснили, теперь давай-ка вернемся домой, выспимся как следует, а наутро, со свежими головами, спинами и хвостами сядем и как следует обмозгуем это дело!
Змею Горынычу данное предложение пришлось по душе.
Глава 27
Броку снится дурное, он угощает драконов кофе, знакомится с нелогичной версией и делает логичный вывод
Спалось Броку на удивление хорошо. Ему не снились ни растерзанные драконы, ни их откушенные головы. Снилась жена Ирина. Иринушка-Бригантинушка, как иногда ласково называл ее супруг. Ирина во сне плакала, бросалась на шею Броку, причитала о том, на кого он ее, дескать, покинул, ой да почему не взял ее с собой в сыру землю и типа того. Про дочь Ирина Геннадьевна отчего-то не вспоминала.
В итоге Брок проснулся на мокрой подушке. «Ну вот, намочила тут мне!» — подумал он спросонья, но, очнувшись полностью, сообразил, что супруга тут, разумеется, ни при чем. Слезы катились из его собственных глаз.
Сыщик шмыгнул носом, перевернулся на спину и уставился в потолок. Причитания супруги до сих пор звучали у него в ушах. И смысл их очень не нравился Броку. «А вдруг это правда? — думал он. — Вдруг меня и впрямь закопали в сыру землю?.. Вот, не вышел я из комы, функции организма замедлились, а врачи приняли мою летаргию за смерть!.. И то, что мне сейчас снилось, это вовсе не сон, а отголосок той яви, что сумел пробиться в поврежденный мозг… Стало быть, меня только что похоронили! А сколько можно прожить в гробу, на сколько хватит воздуха — на час, на два?.. Ну, пусть с учетом заторможенной жизнедеятельности организма его хватит даже на сутки… Перед смертью не надышишься!»
Брок так завел себя, что был уже почти уверен в том, что его похоронили. Этой уверенности способствовало еще и то, что супруга не упоминала во сне имя дочери… Стало быть, Саша жива-невредима, а глюк был именно у него одного!.. И сейчас он еще продолжается. Но осталось недолго… И всё же сыщик порадовался тому факту, что беды не случилось с Сашенькой. «Только почему же она не причитала надо мной?» — обиделся Брок, но тут же устыдился: ведь отравиться газом они всё-таки могли вместе с дочерью, только ему досталось больше, или организм слабее оказался — вот он и впал в кому. А у Саши всё, к счастью, обошлось… Но досталось всё же и ей, вот она и лежит до сих пор в больнице и на похороны к нему прийти не смогла.