— Теперь веришь? — улыбнулась она и посмотрела на Рыща влюбленными глазами.
— Теперь верю, — сказал тот, поспешно убирая листок.
— Так иди же ко мне, моя любовь! — позвала Унглюк, распахивая крылья.
— Чуть позже, — ответил любовник. — И не здесь. Полетели ко мне!
Унглюк охотно согласилась.
Дома у Рыща ее ждал накрытый стол с большим тортом посредине.
— Я думаю, нам это дело стоит отпраздновать! — сказал красавец-драконболист, приглашая Унглюк к столу.
— Может, сначала… — начала было дракониха, но Рыщ настоял на том, чтобы сначала она отведала торта.
Унглюк не стала перечить возлюбленному, и чтобы скорей покончить с тортом, она просто-напросто заглотила его целиком.
— Ну, а теперь иди сюда скорее, мой сладенький! — позвала она и… больше ничего память Унглюк не сохранила.
Зато как Глюк она помнила, как больно сжалось сердце, когда она увидела, что ее любимый склонился над телом соперницы… С какой нежностью его большие сильные крылья гладили это ненавистное тело, какой любовью и страстью горели при этом его глаза!..
Почему всё получилось совсем не так, как было задумано, Глюк не понимала… Будь у нее сейчас своя голова на плечах, возможно она бы и принялась анализировать, раздумывать, соображать… Но голова соперницы мысленно кричала, звала: «Скорей бежать, мчаться, лететь отсюда!!! Не могу, не хочу видеть этого!..» И Глюк, поддавшись незнакомому безумному порыву, побежала, полетела, понеслась!.. Точнее, она сначала всего лишь поковыляла, тяжело переваливаясь на каждом шагу. О том, чтобы полететь, пока не могло быть и речи. Тело казалось ужасно тяжелым, чужим… Но с каждым шагом к драконихе возвращалась прежняя сила, движения давались всё легче и легче, так что в конце концов она всё же поднялась в воздух, хоть и не очень высоко… Хотела вернуться домой, запереться, уйти в себя, возможно даже повеситься, но, подумав немного, решила вдруг… отомстить! Да-да, именно отомстить!.. И отомстить не кому-нибудь, а своему возлюбленному! Пусть он и не был, по сути, виноват в случившемся, ведь идея с пересадкой голов принадлежала именно ей, Глюк, но почему он должен сейчас был наслаждаться любовью, а она, Глюк, страдать? Пусть он тоже пострадает!..
Разумеется, будь у несчастной драконихи своя голова на плечах, она бы не пала так низко… Но голова соперницы подкидывала ей одну подлую мыслишку за другой, и Глюк поняла, что не может противиться этим мыслям, не в силах бороться с ними!.. Напротив, подключив свой изворотливый ум, она придумала довольно хитрый план мести… Она решила не идти напрямую в полицию, как собиралась вначале, а зайти немного с другой стороны. Она полетела… к частному сыщику! Глюк всё рассчитала четко. Она лишь признается сыщику, что ей подменили тело. Кто и как — сообщать не станет, будто бы это загадка для нее. Таким образом, она и снимет с себя подозрения в причастности, и очистит совесть — ведь она не станет при этом доносить на любовника!.. Ну а сыщик, конечно же, до истины докопается — о Хроническом тонзиллите ходили очень лестные отзывы — и уже сам передаст драконболиста полиции вместе с гадким бескрылым и бесчешуйчатым докторишкой!..
Глюк так и поступила. Несколько дней она не выходила из дома, не включала визор, никому не мыслефонировала… Она переживала. И ждала вестей от сыщика. А потом всё же включила визор. И первой новостью, которую она услышала, была весть о страшной гибели возлюбленного и ужасной смерти соперницы… Нервы несчастной Глюк не выдержали. Она полезла в петлю.
— Вот, — сказала Сашенька, заканчивая рассказ.
— Ага, — отозвался Змей Горыныч, — насчет торта я всё же оказался прав!
Глава 35
Все хотят заниматься расследованием, но продолжают его профессионалы и находят роковое письмо
После завтрака Дракоброк, Брокодракон и Сашенька перебрались в кабинет Горыныча. Чучундра и Константин Петрович направились было следом, но сыщики запротестовали:
— Спасибо за помощь, дамы и господа, но это всё-таки наша работа!..
— Мы хотим помочь! — воскликнула мадам Чу.
— Да! — добавил Константин Петрович.
— Если будет надо, мы к вам обратимся, — отрезал Горыныч. — Займитесь пока другими делами.
— Какими? — обиженным дуэтом спросили отверженные. А дракониха добавила: — Дети у мамы, чем мне заниматься-то?
— Займись Костей, — посоветовал Брок. — Он тоже еще ребенок. Покажи ему город, то, се…
— А я? — спросил Константин Петрович.
— А вы тоже… — неопределенно сказал земной сыщик. — Ведь это же ваш сын, в конце-то концов!..
Константин Петрович потупился. О Косте он, признался, подзабыл. А вспомнив, решил реабилитироваться:
— Уважаемая Чуча нам и так уже показала город. Мы и сами можем с Костей погулять…
— Вот именно! — обрадовалась Чучундра. — А я пока вам помогу!..
— Погоди-ка, Чу, — вспомнил Брок. — А что ты там говорила о каких-то разработках, что в твоей конторе ведутся?.. Может, ты узнаешь, как там дела идут?
Удивительно, но Чучундра восприняла предложение с энтузиазмом. Она и впрямь соскучилась по работе.
— Да-да! — захлопала она крыльями. — Ты прав! Надо бы наведаться!.. Это ведь вам может пользу принести… — Дракониха загадочно подмигнула одной головой Броку, другой — Сашеньке, третьей — Константину Петровичу.
— А мне? — обиженно прогудел Змей Горыныч.
— А тебе — нет!
— Ну-ка, ну-ка!.. — заинтересовался Брок.
— А вот и не скажу! — злорадно оскалилась Чучундра. — Раз меня в сыщики брать не хотите!.. — Но тут она стала серьезной и сказала: — Нет, рано пока обнадеживать. Вот схожу, узнаю, как там дела, там и видно будет. — И дракониха ушла, не обращая внимания на разочарованный гул за спиной.
Ушел и Константин Петрович. Сыщики с помощницей остались одни и продолжили обсуждение дел.
Ситуация складывалась, мягко говоря, хреновая. Мудрозавра-Дурилкина взял под крыло министр, да и перед законом псевдодракон был в общем-то чист — о расписках он позаботился… Не расписался в согласии на операцию Брок, но его голос вообще не имел здесь юридической силы.
А прижать профессора DDD к ногтю было жизненно необходимо! Речь уже даже не шла о наказании, вернуть бы хоть на прежние места головы обоих сыщиков! Особенно Брока… Но просто пойти и попросить Дурилкина смилостивиться — это было бы, как минимум, глупо. И, к тому же, недостойно. Нужно было искать весомый аргумент, с которым имело бы смысл начинать торг. А возможно, всё же удалось бы и по закону Мудрозавра привлечь, о чем, разумеется, сыщики страстно мечтали…
— Постой, — сказал Змей Горыныч, — но ведь и я не давал согласия на то, чтобы мне пришпандоривали твою голову! Может, на это надавить?..
— Ага, — кисло усмехнулся Брок. — Ты надавишь на это, он скажет «хорошо», и отфигачит тебе лишнюю голову… А она… гм… моя, между прочим!..
— Да-а, — вздохнул Горыныч. — Не подумал я, прости… — Змей нахмурил обе морды. — Ну, тогда можно прищучить его за обман властей! Ведь он же не настоящий дракон!..
— А как мы это докажем? Пойдем в полицию, попросим провести проверку? Но ведь полиции ясно дали понять: в это дело не лезть!
— Пойдем сами к министру и всё расскажем!
— А ты уверен, что министр сам не знает, кто такой этот Мудрозавр?
— Ты всё-таки хочешь сказать… — нахмурился Горыныч, — что министр здравоохранения покрывает этого преступника? Но почему?!
— А вот это нам и надо бы выяснить в первую очередь!
— Но кроме Дурилкина и самого министра об этом никто ничего не знает! — подала голос Сашенька.
— Может быть да, а может быть, нет, — задумчиво сказал Брок. — Видите ли, друзья мои, наверняка-то мы этого знать не можем!.. И я бы счел верным и даже очень нужным поискать возможных свидетелей. Вы не поверите, но свидетели — они настолько важное звено в цепочке следственных действий…
— Да что ты говоришь, папа? — насмешливо фыркнула Саша. — Свидетели — важное звено?.. Вот бы никогда не подумала!
— Напрасно ты так говоришь, Саша, — подал голос Дракоброк, который и в кабинете Змея Горыныча притулился на полу в углу. — Свидетели и впрямь очень важны!