— «Сделано в СССР, — прочитал он вслух. — Изделие номер шесть-дробь-восемь, „Закат-три“, завод „Ростсельмаш“, тысяча девятьсот восьмидесятый год»… Черт, где же я видел эту пентаграмму?..
— Ты что это сейчас говорил? — выкатила все шесть глаз Чучундра. Все три головы ее супруга выглядели не менее лупоглазыми.
— А, это завод такой в Ростове был… Может, и сейчас есть… Комбайны всякие делал и тракторы что ли, а втихаря еще и на оборонку работал в советское время… О! Вспомнил!.. Это же «Знак качества»!..
— То есть, ты хочешь сказать, — очень тихо проговорила мадам Чу, — что этот аппарат построили на вашей планете?..
— Ну коне… — начал Брок и замер, только сейчас вспомнив, откуда эта пластинка…
— Ты… разыграла меня… — неуверенно улыбнулся Брок, хлопая длинными ресницами.
— Ага, я каким-то образом выучила ваш язык, где-то узнала про завод этот тракторный, потом две ночи подряд рисовала!.. — Чучундра нахмурилась. — Может, это ты меня разыгрываешь?
— Нет, Чуча, — пробормотал Горыныч, — Брок сказал правду. Там именно это написано…
— Так это земной корабль! — дошло наконец до Брока. — Это советский космический корабль! Секретная разработка! Ну, дела-а-аа!.. — засмеялся сыщик. — Я ж говорил, что инопланетян не бывает!..
— Но как он у нас-то оказался? — продолжал хлопать веками Змей Горыныч.
— Прилетел, как же еще! Это же космический корабль!
— А где… пилот?
— Не знаю… Может, заблудился в лесу?.. Или это вообще беспилотный вариант…
— Там два кресла внутри, — сказала Чучундра. — Маленькие, как раз под твой рост…
— Постой! — вздрогнул землянин. — Но если этот корабль с Земли, может быть, в его памяти остались начальные координаты? Или вообще весь маршрут записан? Может… мы с Сашенькой сможем вернуться домой?..
— Дорогой Брок, — прочувствованно сказала дракониха. — Я как раз на это и надеюсь!.. Но в устройстве корабля нашим специалистам не всё ясно… Он как-то по-иному поглощает пространство, не совсем так, как придумали мы… В нем еще как-то время затронуто… В общем, нам разбираться еще долго, но года через два-три, думаю…
— Что?! — завопил Брок. — Три года?! Но ведь корабль уже есть!..
— Мы не знаем, как им управлять… То есть, догадываемся, но не уверены…
— Тогда надо космонавтов искать! Где они целый месяц шляются?!..
— Не хочу тебя огорчать, но… боюсь, что они погибли… Иначе давно кто-то их бы заметил. Обязательно разговоры бы пошли. Всё-таки вы сильно отличаетесь от нас внешне…
— Блин, ну, я не знаю… Может, там надписи есть у кнопок какие-нибудь?.. Ну, давайте рискнем! Ждать три года я не смогу!.. Жена дома с ума сойдет! Если, конечно, я сам уже не сошел…
— Брок, дорогой, — чуть не плача проговорила дракониха, — но это же не от меня зависит!.. Я поговорю, конечно, с начальством…
— Ты меня со своим начальством сведи! — отрезал Брок. — И Сашеньку. Мы сами с ним поговорим. И надписи на кнопочках прочитаем! Глядишь, и разберемся, что к чему… Тем более Саша у меня таким разносторонним спецом стала!..
— Хорошо-хорошо, — закивала Чучундра. — Только вы с головами проблему решите сначала… А то и начальство тебя такого испугается, и в корабль… этот… как его?.. «Закат-три» — не закатишься! — Дракониха хмыкнула: — Неплохой каламбур?
— Гениальный! — фыркнул Брок. — Но нас уже и правда заждались в клинике! Помоги-ка, Чу!
Они затащили тело Брока с головой Горыныча на спину Змею, и Чучундра крепко примотала его скотчем.
— Летите, мои дорогие, — махнула она крылом. — Жду вас каждого в отдельности!..
…Установка по отделению головы от тела по принципу действия очень походила на гильотину. Только скошенный нож перемещался не вертикально, а горизонтально, чтобы из тела не вытекло слишком много крови. Ну и, разумеется, всё было автоматизировано. Надо лишь было посадить пациента в специальное кресло, пристегнуть ремнями, а потом оставалось лишь нажать кнопку, и нож быстро и качественно делал свое дело. И сразу же специальные манипуляторы смазывали гелем срезы. Далее — по обстоятельствам. Отделенную голову можно было либо подключить к установке автономного жизнеобеспечения — такой, на которой красовалась сейчас голова Дурилкина, либо пересаживать на новое тело.
Пересадка тоже выполнялась почти полностью автоматически. Тело усаживалось в то же кресло, что и при отделении головы (или там уже и сидело, если пересадку делали сразу же), голову укрепляли в зажимах и опускали на суставчатой штанге к срезу на теле. Затем вновь жали нужную кнопку, из стенок устройства выползали два полукольца, смыкались на шее пациента и накладывали ровный и прочный шов за какие-нибудь две-три секунды… Далее оставалось лишь ожидать, пока прооперированный очухается.
Таких установок было две, чтобы можно было сразу проводить обоюдную пересадку. И предусмотрительный Дурилкин сделал кресла такими, чтобы их можно легко было подстроить под любую фигуру — от человеческой до драконьей. Правда, если дракон был двух- и более головым и желал заменить больше одной головы сразу, ему приходилось терпеть процедуру нужное количество раз — мультиоперационность установка не поддерживала. Впрочем, и таких желающих пока не было.
Всё это подробно рассказал Дурилкин Сашеньке, пока она ждала возвращения отца с Горынычем. Девушка внимательно рассмотрела установки, спросила у доктора о назначении каждой кнопочки, каждого индикатора. И когда Брок Горыныч с Дракоброком на спине вполз в операционную, Саша, отдирая скотч с отцовского тела, сказала:
— Папа, а я уже всё умею! Этот Дурозавр нам больше как бы и не нужен!..
— Это нечестно!!! — завопил Дурилкин.
— Знаю… — вздохнула Сашенька. — В этом моя беда… Не могу поступать против совести!.. Вам повезло.
Голова профессора DDD слегка успокоилась, а Броковская голова сказала:
— В любом случае он нам еще должен рассказать кое-что.
— После того, как пересадите мою голову!..
— После, после!.. Помню я, — буркнул земной сыщик. — Я слово всегда держу. Тоже, так сказать, дурная привычка, никак бросить не могу… Давай, доченька, начинай с нас!.. Поскорей!.. Не могу дождаться…
— Нет, пусть лучше не торопится! — вмешался Дракоброк. — Ты, Саша, повнимательней будь, ладно? Всё-таки операция серьезная…
Но Сашенька и так уже стала серьезной. Она шикнула на «пациентов» и спросила Дурилкина:
— Где у вас хранится спецодежда?
— Да зачем тебе… — начал возмущаться Брок, но Александра снова шикнула и строгим голосом сказала:
— Уважаемый Дракоброк прав, операция серьезная. И я должна отнестись к ней со всей ответственностью. Мне нужно переодеться и вымыть руки с мылом.
Брок что-то пробормотал под нос, но перечить дочери не стал, а профессор DDD подсказал девушке, где она может умыться и переодеться.
Вскоре Саша снова вошла в операционную. Светлые ее волосы скрывала шапочка салатного цвета. Еще на ней были надеты такого же цвета штаны и куртка, несколько великоватые размером, но Саша подпоясалась найденной где-то веревкой и закатала рукава.
— Тэк-с… — сказала Сашенька, строгим взглядом окинув присутствующих. — С кого начнем?
— Можно с меня? — подала голос голова Дурилкина.
— Посидите, больной, — ответила Саша. — Больно вы прыткий!.. Граждане Горынычи-Брокалевы, проходим, не задерживаем очередь!
Горынычеброк с опаской подошел к установке.
— Ну, садимся, садимся, больной!.. — гнусаво-нудным голосом пропела Сашенька. — Что вы, кресел никогда не видели? Не бойтесь, больно не будет. Чик — и всё!..