Наконец Брок потянул дочку за рукав:
— Пора.
Саша разомкнула объятия и пошла за отцом к аппарату, постоянно оглядываясь на чешуйчатую подругу. Когда все четверо землян остановились перед распахнутым зевом люка, Чучундра неожиданно бросилась к ним:
— Постойте! Наверное, вам всё-таки не стоит лететь! Я не всё вам сказала…
— Что ещё? — нахмурился Брок. — Это ловушка? Признаться, я нечто подобное предполагал. У твоего шефа такие хитрющие морды!..
— Нет… — опешила дракониха. — Какая ловушка? Зачем ловушка?.. Я другое хотела сказать… Просто думала, что не стоит вас пугать, ведь это всё так неточно…
— Уж напугай, будь любезна! — еще сильнее нахмурился сыщик. — Коли уж начала.
— Дело в том, — замотала в разные стороны головами Чучундра, — что наши ученые не смогли до конца понять принцип действия этого аппарата… Вроде бы, многое в нем согласуется с нашей теорией, но есть и большие различия. Мнения разделились. И одно из них такое, что нельзя поглощать пространство, не затрагивая при этом времени. Потому что, якобы, пространство и время — это, по сути, одно и то же. Во всяком случае, они настолько тесно связаны между собой, что затронув одно, неминуемо тронешь и другое…
— То есть, ты хочешь сказать, что это не только звездолет, но еще и машина времени? — уловил суть дела Брок, не раз читавший о подобных теориях в фантастических произведениях. Поскольку, теории эти казались ему очень даже научнодопустимыми, чудесами он подобное не считал, а значит основной постулат его жизненного кредо оставался в относительной безопасности.
— Да, можно и так сказать, — кивнула всеми головами мадам Чу. — Как ты, кстати, красиво придумал — «машина времени»! Ты просто поэт, Брок!..
— Ха! — скривился в улыбке Константин Петрович. — Это не он придумал, а Макаревич!..
— Папа, это придумал Герберт Уэллс, — шепнул отцу Костя.
— Во, молодежь современная! — взмахнул руками Константин Петрович. — У них только иностранные музыканты на уме! А в своем отечестве уже кумиров нет!..
— Пророков, — машинально поправил Брок, а Костя тоже возразил отцу:
— Уэллс писатель, папа, а не музыкант…
— Тем более! — уже открыто улыбнулся отец. — Чего ж писателю в «Машине времени» делать?
— Перестаньте спорить, — поморщилась Сашенька. — Неважно сейчас, что написал Макаревич — «Войну тортов» или «Омлет-невидимку»… — Девушка посмотрела на дракониху: — Я правильно тебя поняла, Чу, что мы можем переместиться не только в пространстве, но и во времени?..
— Такое мнение у части наших ученых-исследователей было… И даже я, пожалуй, к нему всё больше склоняюсь.
— А куда мы переместимся, в прошлое или в будущее?
— Вот это я не знаю. Тут тоже мнения разные. Одно из них — что возможно и то, и другое. Так что…
— …Мы можем вернуться как в средние века, так и в эпоху развитого капитализма, — докончила за подругу Сашенька.
— Ну и что ж теперь, домой не лететь? — выступил вперед Константин Петрович. — Мне лично и первобытные люди милее, чем высокоразвитые драконы!
— Как вам не стыдно! — вспыхнула Сашенька.
— А чего мне стыдиться? Небось, Чуча тоже не очень-то бы захотела всю жизнь среди людей прожить…
— Константин Петрович высказался, конечно, резковато, — помявшись, заговорил Брок, — но по существу верно, ты уж не сердись, дорогая Чу. Тут, видишь ли, дело не в драконофобии, просто мы, русские люди, родину любим очень! Не можем мы без нее, хоть тресни! И нам деревенская грязь под Саратовом милей и родней дворцовых паркетов в Париже… А уж тем более — на другой планете!.. Так что, пардон, мадам! Полетели мы. Согласна со мной, Сашенька?
— А как же мама? — надула губы готовая расплакаться Саша. — Мы ее что, можем дома не застать?..
— Не обязательно скачок во времени будет большим, — бросилась утешать девушку Чучундра. — По мнению тех наших ученых, кто выдвинул эту теорию, это составит вряд ли больше нескольких лет, а может и меньше!..
— Так-так-так-так-та-а-аак! — затарахтел Брок. — Так вот почему Дурилкин утверждал, что находится здесь уже месяц, хотя этого быть не могло по сути! А чуда-то, оказывается, и нет! Это всё проделки «Заката-три»!.. Ха-ха, я же всегда говорю, что чудес не бывает!..
— Так значит эта теория верна, — покачала головами Чучундра. — Ну, вот видишь, Сашенька, всего какой-то месяц! А в вашем случае, может, и еще меньше!
— А если больше?.. Да и месяц!.. Мама же с ума сойдет…
— Месяц-то может и в обратную сторону быть, — тихо сказал Брок, но Саша услышала.
— Ой! — испугалась она. — Если мама нас в двойных экземплярах увидит — точно с ума сойдет!..
— Ладно, — сказал Брок, — чего гадать? Полетели, там разберемся.
…Первыми в отверстие люка полезли Брок с Сашенькой. Им предстояло управлять кораблем, так что места в креслах по-любому отводились им двоим. Константину Петровичу и Косте пришлось скрючиться рядом, на полу. Впрочем, для невысокого мальчика это не составило большого неудобства. А вот Константин Петрович, устраиваясь, издал пару-тройку не предназначенных для детских и девичьих ушей эпитетов. Но никто и не подумал сделать ему замечание.
Люк снаружи закрыла мадам Чу. Никому из экипажа «Заката-три» этого сделать было невозможно из-за ужасной тесноты. «Интересно, как мы будем выбираться? — мелькнула у Брока мысль, но он сам же себе и ответил: — Главное долететь, а уж дома и стены помогут. Или что там будет: солнце, небо, казахстанская степь?..»
Еще до того, как закрылся люк, и свет из ангара проникал в кабину корабля, Сашенька нажала клавишу «вкл» на пульте. Логика девушки сработала верно: сразу включилось внутреннее освещение, заморгали многочисленные индикаторы, засветились дисплеи. Послышался легкий гул.
— Уже летим? — испуганно прошептал Костя.
— Нет, — односложно ответила Саша, смахнув капли пота со лба. Как-то так получилось, что первым пилотом оказалась именно она. Это не обсуждалось, но Брок даже не предпринял попытки перехватить инициативу дочери. Мало того, он даже советов ей, против обыкновения, не давал. А Сашенька ничего и не спрашивала, словно полеты на подобных штуковинах были для нее обычнейшим делом. Да и что ей было спрашивать? Девушка увидела надпись «начальные координаты» и ткнула кнопку. На дисплее высветился ряд символов и цифр. Последней строкой шли два числа с пометками «с.ш.» и «в.д.». Сашеньке эти сокращения показались знакомыми и она наконец-то перевела взгляд на отца. Тот сразу понял немой вопрос дочери.
— Так-так-так-так-та-а-аак, — сказал он. — Очень знакомы буквы, очень!..
— Какие? — прохрипел с пола скрюченный Константин Петрович.
— «Эс-ша» и «вэ-дэ»…
— США, наверное, и ВДВ! — моментально сориентировался Костин отец.
— При чем тут это? — нахмурился Брок.
— Ну, эта штуковина ведь в СССР построена, в годы холодной войны. Может, ее и сделали, чтобы десантников в Штаты забрасывать!
— Не много сюда десантников влезло бы! — фыркнула Сашенька. — Отсилы штуки полторы.
— Так ведь эта фиговина только для испытаний, а потом бы огроменную дуру построили, на целую роту. Да не одну, а целую эскадру. И наступил бы тогда Америке полный… этот самый…
— Нет, — продолжал разглядывать буквы Брок. — Это не «США» и не «ВДВ». Тут по две буквы только.
— Стерлись наверное, — предположил Константин Петрович. — Сколько уж лет-то прошло!..
— Да нет, не стерлись… — В голове сыщика продолжал метаться очевидный ответ, ускользая меж «пальцев» сознания. — Что же это? Что?.. «Стенной шкаф», «воды Дуная»…
— «Соломенная шляпка», «важная дама», — подключилась Сашенька.
— «Самозванец-шериф», «верные друзья», — выпалил Костя.
— «Самогона штоф», «выпить дай», — предположил Константин Петрович.
— Что за ерунду вы все несете?! — возмутился Брок. — Какая шляпка, какой самогон? Где тут логика?..
— Но это же русский корабль, — возразила Сашенька.