Глава 1
Сыщик Брок огорчается и опаздывает с обеда
Олег Константинович Брокалев любил зиму. Но сейчас его не радовал ни чистый снег, ни легкий бодрящий морозец. Даже предстоящая любимая работа не радовала, а это случалось с ним настолько редко, что вполне могло считаться чудом, если бы не одно «но». А именно — в чудеса-то господин Брокалев как раз и не верил. Категорически и безапелляционно. Его жизненное кредо так и звучало: «Чудес не бывает!», что не уставал повторять Олег Константинович к месту и не очень.
Одно время он даже состоял в Комиссии по антинауке при Российской академии наук. Но пустопорожняя болтовня неусидчивому ученому-практику быстро надоела, и он решил воплощать свое кредо в жизнь по-другому. Олег Константинович с юности обладал аналитическим складом ума, а потому, этим самым умом пораскинув, он нашел ему очень актуальное применение — открыл частное сыскное агентство, которое непосредственно и возглавил, придумав себе звучный псевдоним: Брок. На первый взгляд, с именем все казалось понятно: обычное сокращение фамилии-имени-отчества. Но не так все было просто, как не прост был и сам новоявленный сыщик. Ведь и название агентству он дал непростое, не какое-нибудь там «Брокалев и дочь» (о дочери чуть позже), не набивший оскомину «Лунный свет» или примитивный до тупости «Поиск» (неужели кто-нибудь обращается в заведения с такими названиями?), а вполне оригинальное, но без излишней вычурности, лаконичное и говорящее само за себя — «Бритва Оккама». Любому, увидевшему данную вывеску, должно становиться понятным: здесь ставят во главу угла логику, безжалостно отсекая холодным клинком рассудка всевозможные фантазии, мистику и прочую антинаучную чушь. По крайней мере, так казалось самому Броку, псевдоним которого и являлся, собственно, сокращением названия агентства. Кстати, и брался сыщик только за те дела, которые изначально казались не просто необычными, но и вовсе даже сверхъестественными и фантастическими. Разгадать хитроумную загадку и выявить ее истинную, вполне объяснимую обычными реалиями сущность, вот что являлось основной целью сыщика Брока и приносило ему несказанное удовольствие. А если при этом оставался удовлетворенным и клиент, оно подкреплялось, как правило, не только морально.
Почему «как правило»? Да потому что Брок не кичился оказывать посильную помощь и вполне безвозмездно. Не только, разумеется, из чистой любви к процессу расследования, но исходя также из прочих обстоятельств. Вот пропал, скажем, у ребенка отец, а ребенок этот к Броку в слезах примчался — что же теперь, у несчастного мальчугана мелочь карманную выгребать? Нет уж, детям, старикам и беременным женщинам сыщик дарил свое искусство абсолютно даром. Иногда даже и не беременным. Женщинам, в смысле. Но это уже, скорее, в порядке исключения.
Как раз сейчас, возвращаясь с обеда в родное агентство, и сокрушался Брок о детях. О том, что современные подростки не делают отличий между правдой и ложью, легко подменяют действительность вымыслом. В конкретном случае это относилось к одному мальчику, отца которого он разыскивал (и, конечно же, разыскал) прошлым летом. Тринадцатилетний Костя в тот раз понравился Броку. Особенно его яркая фантазия. Сыщик даже посоветовал Косте заняться литературными опытами. Ведь и сам Брок любил на досуге побаловаться пером, кропал рассказики, которые посылал на различные интернетовские конкурсы. А однажды, как раз тем же летом, и победил на самом из них любимом — конкурсе фантастических рассказов «Склеенные ласты». Именно туда он рекомендовал отправить свой рассказ Костику. Но сначала — дать посмотреть ему.
Вот Костя и дал. Не прошло и полгода. Впрочем, как раз около полугода и прошло. Если откровенно, то Брок и подзабыл уже о сем юном даровании. Поэтому, придя сегодня домой на обед, откровенно удивился, когда супруга Ирина, встретив его в прихожей, вдохновенно зашептала, заговорщицки при этом подмигивая:
— Ученик с трепетом ждет мастера, чтобы получить оценку первому творению! Ты уж, того, не очень строго с парнем…
— Мастера? — нахмурился Брок. — Что, опять унитаз потек? Снова салагу прислали? — Сыщик вновь нахлобучил снятую было шапку и повернулся к двери: — Все, надоело! Пойду в ЖЭК и покажу им там, так сказать, все!..
— Интересно было бы глянуть, что ты им там собрался показывать, — шепнула, беззвучно хихикнув, Ирина Геннадьевна, и потянула мужа за хлястик пальто: — Не надо никуда ходить. Мастер — это ты, Олежа.
Брок развернулся и картинно поклонился жене:
— Спасибо, Ирусик, за то, что ты так высоко меня ценишь. Только ремонт унитазов, знаешь ли, не совсем мой профиль. — Он вновь направился к двери, но снова был схвачен за хлястик.
— А ремонт чего твой профиль? — В голосе Ирины Геннадьевны послышалась искренняя заинтересованность.
Брок аккуратно отцепил руку супруги от хлястика («Самой же пришивать потом», — заботливо подумал он) и ответил, с укором всматриваясь в насмешливые глаза:
— Мой профиль — что-нибудь более высокотехнологичное, — неопределенно крутанул он ладонью. — Компьютер, скажем, или тот же мобильный телефон…
— Тот же — это тот самый, что я прошу тебя починить уже второй месяц? — ухмыльнувшись, перебила Брока жена. — Там дел-то всего — аккумулятор поменять!
— Вот именно! — поднял Брок палец. — Такими пустяками мне просто неинтересно заниматься.
— Унитаз — гораздо интересней, — хмыкнула Ирина Геннадьевна.
— Вот именно! — Палец сыщика взвился еще выше. — Ты даже не можешь себе представить, насколько… — Тут Брок запнулся и сдвинул брови. Он почувствовал вдруг, что любимая им логика куда-то неожиданно запропастилась.
Ирина Геннадьевна посмотрела в глаза мужа и не сразу смогла отвести взгляд; серые, обычно почти стального цвета, они потемнели, словно озерная гладь под нависшими тучами. А уж когда «озеро» подернулось рябью, любящая супруга не выдержала:
— Перестань, Олежек, не бери в голову. Я пошутила.
— Да? — обрадованно заморгал Брок. — Насчет унитаза? Или телефона? Или насчет того, что я… мастер?..
— Ой! — всплеснулся руками жена. — Заболтал ты меня, Олег. Мальчик ведь ждет!
— Тебя? — нахмурился Брок.
— Тебя. Я ж говорила!
— Что-то тебя сегодня прорвало на шутки. Но последняя, должен отметить, вовсе не остроумная.
Брок в очередной раз повернулся к двери, причем, сделал это подчеркнуто резко. Ирина Геннадьевна тоже схватилась за хлястик более энергично, и тот, жалобно крякнув, наконец-то уступил женщине и остался в ее руке.
— Снимай пальто, — скомандовала супруга таким тоном, что Брок мгновенно выполнил приказ и замер в ожидании новых распоряжений, которые не замедлили последовать: — Веди Костю на кухню, я накормлю вас обедом. Пока едите, он тебе все и расскажет.
— А ты, Ирусик? — залебезил сыщик, на всякий случай не став ничего уточнять насчет неведомого Кости. — Ты разве не составишь нам компанию?
— А я займусь ремонтом твоего пальто, — сделав ударение на «ремонте», обиженно сказала Ирина Геннадьевна. — Ведь это же мой профиль.
Брок едва удержался, чтобы не сказать: «И твоих рук дело», но все-таки благоразумие взяло верх. Он осторожно обошел жену и заглянул в комнату. На диване сидел смущенный подросток, в котором сыщик сразу узнал давнего знакомого.
— Ба! Константин Константинович! — всплеснул он руками и радостно обернулся к супруге: — Иришечка, что же ты молчишь, что у нас такие гости?
Та посмотрела на него с таким сочувствием во взгляде, что Брок ненароком всполошился: уж не болен ли он смертельно, а от него это тщательно скрывают? Но любимая жена, перед тем как скрыться за кухонной дверью, буркнула вдруг такое, что у сыщика сразу отлегло от сердца: не болен.
Паренек, увидев Брока, радостно подскочил, но тут же засмущался и покраснел. В руках он держал изрядно помятые листки, которые спрятал вдруг за спину и покраснел еще больше.
— Здравствуйте, дядя Брок, — еле слышно произнес подросток и судорожно сглотнул.
Брок почувствовал себя в роли зубного врача, что ему откровенно не понравилось, как не нравились зубные врачи в принципе. Словно в отместку за подобные мысли, у него заныл левый верхний клык, и чтобы закрыть неприятную тему, сыщик поспешил успокоить мальчика: